Дональд Уэстлейк - Наемники Страница 18

Дешевый проигрыватель на приобретенном, очевидно, по случаю столе, а рядом с ним стопка из пяти-шести долгоиграющих пластинок. Три пустые бутылки из-под кьянти, с выдумкой развешанные в простенке между двумя окнами, задрапированными красными джутовыми шторами. Еще пара бутылок из-под мозельского вина с причудливо застывшими фестончиками свечного воска расставлены по столам, а крюк в самом центре потолка обозначал место, где некогда висел так называемый “мобайл” — придуманная абстракционистами подвижная конструкция из легких металлических деталей. Одно время это считалось криком моды.

Бетти Бенсон совершенно не вписывалась в эту обстановку. Ее имя шло ей гораздо больше. И если бы только не отсутствие блеска в глазах, ее можно было бы запросто признать за девушку с иллюстраций Джона Уиткома для субботнего выпуска “Ивнинг пост”. Она была одной из тех миловидных, искренних, но не отличающихся большим умом девиц, кого обычно принято называть “типичной американкой”, — русые волосы с начесом, приятное, но ничего не выражающее личико и просто хорошая, хотя и не слишком эффектная фигура. На ней был легкий спортивный свитер серого цвета и розовое трико для езды на велосипеде, и лет через пять она, скорее всего, окажется в каком-нибудь небольшом городишке, променяв скульптуру из коряги и бутылки из-под кьянти на стиральную машину и мужа.

У меня было очень мало опыта общения с подобными среднестатистическими экземплярами, так как обычно сталкиваться с ними по своей работе мне не приходится. Давным-давно, во время учебы в колледже, у меня было несколько таких знакомых, но общение с ними казалось мне нудно-утомительным, как, впрочем, и сейчас. Я понятия не имел, как держать себя с такой девицей, чтобы у нее появилось настроение отвечать на мои вопросы.

Прикрыв дверь, хозяйка решительно повернулась ко мне.

— Если вы себе только что-нибудь позволите, — объявила она, — я закричу. Дверь я оставляю незапертой. А мой сосед работает по ночам, и сейчас он дома.

— Вот незадача-то, — огорчился я. — Тогда, полагаю, изнасиловать и убить вас мне не удастся.

Я совсем выпустил из виду, что чувство юмора у таких особ обычно отсутствует начисто. Она замерла на мгновение, пытаясь, очевидно, сообразить, как реагировать на мои слова, но так ничего и не придумала. Хорошо, хоть визжать не стала.

— Садитесь, где вам удобнее, — предложила она неохотно.

— Благодарю.

Я прошел мимо черного плетеного кресла и сел на диван-кровать.

— Вы хотели поговорить о Мейвис, — напомнила она.

— Да-да. И еще я не отказался бы от кофе, если, конечно, это не очень затруднительно. Мне действительно ужасно хочется спать.

— Ладно. Вы какой кофе пьете?

— Черный, — ответил я. — С одним кусочком сахара.

— У меня только растворимый, — с сомнением сказала она.

— Вот и замечательно, — успокоил я ее. — Обожаю растворимый кофе.

На самом же деле я терпеть не могу это пойло.

— И я тоже, — сказала она. И улыбнулась. Мы нашли общий язык. Я сидел на полосатом, словно зебра, диване и ждал, пока она звенела посудой в своей крохотной кухоньке. Вскоре раздался свист кипящего чайника, снова звякнули ложки, и она медленно вышла, осторожно ступая, неся перед собой на вытянутых руках две полные чашки горячего кофе.

— Позвольте вам помочь, — предложил я, вставая с дивана.

Я забрал у нее одну из чашек, и мы оба сели: я — обратно на диван, а она — в плетеное кресло у стены напротив.

— Так вы друг Эрнста Тессельмана? — переспросила она. Было отрадно сознавать, что мне удалось убедить ее в этом.

— Совершенно верно.

— И он послал вас найти того, кто убил Мейвис?

— Именно так.

— Это очень странно.

— Почему же? Ведь они до некоторой степени жили вместе, не так ли? Полагаю, она была дорога ему.

Девушка покачала головой, продолжая помешивать в своей чашке.

— Это на него не похоже, — возразила она и неожиданно для меня добавила:

— Он мерзкий и вонючий старый козел.

— Господи, почему вы так говорите?

— Потому что это действительно так. Однажды он пришел сюда — это было еще до того, как они стали жить вместе с Мейвис, — а Мейвис дома не было, она ушла в магазин или еще куда-то. И он попытался меня соблазнить. Ведь они с Мейвис встречались, и он знал, что я ее лучшая подруга, и все равно начал распускать лапы. Он же мне в дедушки годится!..

— Мейвис он тоже, между прочим, в дедушки годился, — заметил я.

— Мейвис надеялась, что он поможет ей с карьерой.

— Вы так считаете?

— Он мог бы, — сказала она. — Но держу пари, вряд ли и пальцем шевельнул бы. Мейвис так и не усвоила главного. Она постоянно крутила любовь и спала с мужчинами, которые обещали ей златые горы. А на поверку все они, как один, оказывались обманщиками и трепачами. Жизнь ее так ничему и не научила. Она каждый раз верила, что уж с этим-то мужиком ей повезет.

— Так, значит, Эрнст Тессельман был не единственным. — Я достал блокнот и карандаш и приготовился записывать. — Вы знаете кого-нибудь из ее прежних поклонников?

— Разумеется, — подтвердила она. — Мейвис была моей лучшей подругой. Она всегда жила здесь. То есть в перерывах между увлечениями.

— Сай... как его там... Он был первым, не так ли?

— Вообще-то нет. Первым был Алан Петри, но он не в счет.

— Алан Петри? — Я записал имя в блокнот, а затем поинтересовался:

— Кем же он был? И почему он не в счет?

— Потому что с тех пор, как они виделись в последний раз, прошло уже несколько лет, — объяснила она. — И к тому же у Алана не было ни денег, ни перспектив, ни чего-либо еще в этом роде, поэтому у них с Мейвис не могло быть ничего серьезного.

— Из вашего рассказа выходит, что Мейвис Сент-Пол только и занималась тем, что охотилась за чужими кошельками, — удивился я.

— Вообще-то это так и было, — не стала возражать Бетти Бенсон. — Конечно, о мертвых не принято говорить плохо и она была моей лучшей подругой, но все же факт остается фактом. Мейвис была очень милой, общительной и вместе с тем чрезвычайно расчетливой и корыстной.

— Значит, как я понял, ойа не интересовалась всерьез этим, — я бросил взгляд на записанное мною имя, — Аланом Петри. А у него были серьезные намерения?

— Нет, кажется. По крайней мере, я так не думаю. Да мы и не были хорошими знакомыми. Просто занимались в одной студии. Он не блистал никакими особыми талантами и, мне кажется, сам это понимал, потому что вскоре оставил занятия у Пола — где-то после нашего знакомства. Ему и Мейвис просто нравилось жить вместе, вот и все. Какое-то время, недолго, потом они расстались.

— А вы не знаете, чем он может заниматься сейчас?

— Я слышала, он живет где-то на Лонг-Айленде, — сказала она. — Женился, теперь у него собственная семья. Он бросил занятия театром и стал полицейским.

— Полицейским?

Я сделал пометку напротив фамилии Петри.

— Это произошло сразу после того, как от него ушла Мейвис. Он отправился на какой-то там экзамен, который требуется сдать, чтобы стать полицейским, выдержал его и поступил на службу. Затем женился — по-моему, я никогда не видела ту девушку, его жену, — и переехал куда-то на Лонг-Айленд. Я не видела его уже несколько лет.

— Потом был Сай... как там его фамилия?

— Грилдквист, — подсказала она.

— Точно, Грилдквист. И он идет сразу после Петри?

— Не совсем так. До него Мейвис некоторое время встречалась с Полом Девоном. С преподавателем актерского мастерства.

— С тем самым, у которого они с Петри брали уроки?

— Да. Я тоже занимаюсь в его группе. Мы с Мейвис там и познакомились. Они с Полом никогда не жили под одной крышей, но все-таки проводили вместе довольно много времени. Ну, вы понимаете, Мейвис не нужно было платить за занятия.

— Милая девочка, — заметил я.

— Да, милая, — с вызовом в голосе повторила Бетти Бенсон. — Знаете ли, у всех есть свои недостатки. И у вас, и у меня, у всех. Мейвис была очень милой девушкой, но немножечко меркантильной, вот и все.

— Ладно, — примирительно сказал я. — Я ее не осуждаю. Так кто там у нас идет после Пола Девона?

— Сай Грилдквист, — подсказала Бетти.

— Ну наконец-то. — Я записал имя в блокнот. — И они жили вместе?

— Почти полгода, а затем она снова вернулась сюда. Он наобещал ей кучу всего, но до нее дошло в конце концов, что он просто трепач. И она ушла.

— Сильно переживала разрыв?

— Страдала по нему какое-то время. А ему хоть бы хны. У него на очереди была уже следующая пассия.

— Похоже, вы не очень-то жалуете мистера Грилд-квиста.

— Терпеть его не могу, — согласилась она. — Он жирный, замызганный старый трепач и развратник.

— А вот Мейвис, похоже, предпочитала таких симпатяг всем остальным, а?

— Ей хотелось стать богатой, — просто объяснила Бетти Бенсон. — Поэтому она водила знакомства с состоятельными мужчинами.

— Что ж, звучит вполне резонно. Итак, кто там у нас идет следующим в хит-параде богатых мужиков?