Андрей Троицкий - Американский брат Страница 19

– Вы похожи на брата, – мужчина стянул перчатки, но руки не подал. – Я бы вас в толпе узнал.

Он поднялся, быстро шагнул к окну во двор, пригляделся к машине, стоявшей напротив. Мужчина был широк в плечах, но невелик ростом, наверное, поэтому носил шляпу и сапоги с высокими каблуками.

– Вы не один?

– Угадали, – кивнул Джон. – В машине два моих парня. Деньги-то большие.

– Ну, не такие уж и большие, – лицо мужчины оставалось бесстрастным, словно замороженным. – Мы десять лет работаем с наличными. Но нас еще ни разу не грабили. Через эту комнату прошли такие деньги… Если скажу, все равно не поверите.

Он вытащил из шкафа большой старомодный чемодан с ремнями и декоративными пряжками, поставил его на стол и открыл крышку.

– Купюры по сто долларов, – сказал Модест Петрович. – Если будете пересчитывать, могу дать банковскую машинку.

– А вы сами деньги пересчитывали? – заинтересовался Джон.

– Зачем? Меня не обманывают.

Он наклонился, полез в тумбу стола, вытащил машинку, размотал длинный провод, воткнул вилку в розетку. Отошел в сторону и включил верхний свет – голую лампочку на шнуре. Встал у окна и стал смотреть как двое мужчин в спецовках вытаскивают из грузовика картонные коробки, ставят их на большие телеги и перевозят в глубину склада. Джон сел к столу положил перед собой листок бумаги. Он снимал резинки, стягивающие пачки денег. Пересчитывал купюры на машинке и записывал сумму на бумажке. Затем снова формировал из купюр пачку и стягивал ее резинкой. Чемодан пустел, а на краю стола и на полу росли горки денег.

– Да, все закачивается, – отвечая на какие-то свои мысли, сказал Модест Петрович.

– Это вы о чем? – не понял Джон.

– Это я сам себе. Говорю: все плохое тянется долго, хорошее заканчивается быстро. Таков закон жизни. Что ж, это был неплохой бизнес. Мы получали гуманитарную помощь почти со всего мира. Много, очень много продуктов и одежды. Кое-что выбрасывали на рынок, перепродавали через магазины, кое-что отправляли в детские приюты. Да, делали большие деньги. А теперь… Никто из иностранных господ не хочет больше дарить нам сухое молоко, памперсы, консервы и одежду. Вместо бурного потока – тонкий ручек. И тот скоро пересохнет.

Джон оторвался от подсчетов:

– Скажите: какое отношение мой брат имел ко всему этому? Ну, памперсам и сухому молоку?

– За границей много богатых господ и гуманитарных организаций, готовых помогать России. Точнее, – ее больным детям, сиротам, инвалидам. Но они там, в Европе и Америке, точно не знают, кому эту помощь отправлять. Деньгами они не дают. И нашим государственным органам не доверяют – там одни жулики. Но в России есть частные организации, готовые эту помощь с благодарностью принять и распределить. Так сказать, донести до каждого отдельного человека.

– И причем здесь Томас?

– Он знаком со многими европейскими бизнесменами. Солидные люди советовались с ним по разным вопросам, ему доверяли. Томасу ничего не стоило шепнуть какому-то очень богатому или влиятельному человеку, пару слов. Ну, что есть на свете такой благотворительный фонд "Материнское сердце". Там работают честные бескорыстные люди, – им можно доверять. Вот и весь труд.

– По-вашему мой брат мошенник?

– Я этого не говорил. Он советовал деловым людям иметь дело с нами. Потому что фонд "Материнское сердце" отщипнет от пирога меньше, чем другие.

– А вы платили наличными за его услуги?

– Это пусть вам расскажет сам Томас. Когда выйдет из тюрьмы. Точнее, если он оттуда выйдет…

– Что вы хотите сказать?

Модест Петрович поправил шляпу и печально улыбнулся.

– Молодой человек, вы работаете в России уже давно, но ничего не поняли. Здесь не сажают в тюрьму людей, у которых есть связи и деньги. Вроде вашего брата. А у него есть и связи, и деньги. Такого человека не могли посадить, даже если он совершил бы нечто ужасное. Например, убил кого-нибудь. А если посадили, значит, кому-то это очень нужно. Понимаете? Значит, кто-то хочет, чтобы ваш брат сел. И не хочет, чтобы он слишком быстро вышел на волю. Бедняга Томас… Он хороший парень. Жаль, что с ним случилось это несчастье.

– Мой брат угодил в тюрьму из-за пустяка, – ответил Джон. – Его скоро освободят. Суд через несколько дней…

– Вы закончили? – Модест Петрович взглянул на часы и покачал головой. – К сожалению, опаздываю. Ну, если что-то не сойдется, позвоните.

Он сорвался с места, как ураган, выскочил из комнаты. Через несколько секунд в коридоре смолкли его шаги. В комнате стало холодно, – это в печке догорели дрова. За окном совсем стемнело. Джон досчитал деньги, – все точно. Переложил пачки со стола в чемодан, закрыл замки. Он выглянул в окно. Двор пустой, – грузовик уехал, ворота склада заперли. Машина стояла на том же месте, – напротив подъезда. Джон взял чемодан, погасил свет и дождавшись, когда глаза привыкнут к темноте, вышел в коридор. В одной руке он сжимал пистолет, другой держал чемодан. За углом у лестницы светила тусклая лампочка, в коридоре было тихо и холодно.

Вторым местом, где нужно было получить деньги, оказался центр научных разработок «Квант», – так было написано в письме брата. Джон набрал телефон и мужчина, некий Лев Иванович, пошуршав бумагами, коротко ответил, что приезжать можно прямо сегодня после полудня. На этот раз Джон не взял с собой провожатых. Время дневное и район благополучный, рядом с центром города, вокруг полно полиции. Он остановил машину во внутреннем дворе большого мрачного дома, предъявил документы двум охранникам и поплутал по полутемным пустым коридорам, пока не наткнулся на дубовую дверь с латунной табличкой: Генеральный директор научного объединения «Квант». Имя и фамилии не указаны.

Джон постучал и вошел в крошечную комнатенку, пропахшую табаком и хлоркой. Видимо, в прежние времена местная уборщица хранила здесь тряпки и средства гигиены. Уборщицы уж нет, а запах остался. Удивительно, как в это тесное пространство удалось втиснуть стол, пару стульев, шкаф и Льва Ивановича. Упитанного мужчину лет сорока пяти в зеленом костюме и темном галстуке, обсыпанном табачным пеплом. На носу очки в металлической оправе, редкие волосы зачесаны назад. Мужчина почему-то нервничал, его рука была горячей и влажной.

– Вы одни? – спросил он вместо приветствия. – Это хорошо… Господи, зачем я спрашиваю? Сюда же только по документам. Я позвоню, садитесь пока. Вот пепельница. Вы не курите? Нет? Какой вы молодец, ой, какой молодец. Надо же. Вот мне бы так…

Он снова занял свое место и стал дрожащими пальцами разминать сигаретку. Вдруг схватил телефонную трубку и затеял бестолковый разговор, отвечая собеседнику только "нет", "да" и "не знаю". Наконец, он закончил и сказал:

– Придется немного подождать. Пять минут. Сейчас все будет готово.

– Ничего, я не спешу, – ответил Джон.

Лев Иванович не был похож на человека, который ворочает миллионами, – скорее на мелкого клерка из бюрократической конторы. Но Джон давно забыл привычку судить о человеке по его внешнему виду.

– Ваш брат много о вас рассказывал, – Лев Иванович натужно улыбнулся. – Вы на него похожи. Очень похожи. Хотел спросить, может быть вы в курсе. После того, как Тома арестовали, вы с ним виделись? Хорошо, очень хорошо… Не то хорошо, что его арестовали, – нет. Хорошо, что вы виделись с братом. Так вот, хотелось бы знать: во время допросов в полиции его не спрашивали о нашем научном центре, о "Кванте"?

– Он попал в эту тюрьму из-за ресторанной драки. Насколько я знаю, ни о каком "Кванте" разговора не было.

– Правда? – Лев Иванович округлил глаза, будто услышал потрясающую новость. – И хорошо… И слава Богу… Мы еще молодая организация, поэтому дорожим своей репутацией. Нам эти истории с тюрьмой ни к чему. А ваша информация точная? Может быть, адвокат что-то знает?

– Если бы он что-то знал, рассказал мне.

– Сами понимаете, как у нас все устроено… Попадает человек за драку, а судят его за крупную растрату государственных денег. И дают двадцать лет лагерей. Я не Тома имею в виду… Но разные бывают случаи. Когда человек находится под следствием, всегда думаешь о плохом.

– А у вас тут что за организация? – спросил Джон, чтобы сменить тему разговора. – Чем занимаетесь?

– Как чем? – Лев Иванович искренне удивился. – Наука, техника, высокие технологии и все такое прочее. Всем понемножку занимаемся.

– И давно существует ваш "Квант"?

– А почему вы спрашиваете? Впрочем, никакого секрета тут нет. Он недавно появился, но уже есть результаты. У нас серьезные разработки. И прикладные, и теоретические. Собираем под свое крыло талантливых ученых. Государство открыло финансирование. И частные лица не отстают. Да, да, сейчас в науку идут большие деньги. На этом можно заработать. И ваш брат в стороне не остался. Он прогрессивный человек. Тоже давал денежки на науку. И свой процент получал, небольшой. Зато деньги верные, все без обмана.