Татьяна Моспан - Смерть в рассрочку Страница 19

Они перемыли кости сотрудникам и уже собирались уходить, как Галина толкнула Елену в бок.

— Странное дело… Там в углу сидит молодая девица и глаз с тебя не спускает.

— Что, что? — изумилась Лена и резко повернулась.

Посетительница за угловым столиком, словно предвидя её реакцию, мигом надвинула на лоб шляпку с небольшими полями.

Калинина успела заметить, что девица молода и очень хорошо одета. Рядом, на спинке стула, лежала норковая шубка.

Заметив взгляд Калининой, посетительница встала, ловко накинула на себя мех и направилась к выходу.

Лена поставила на стол недопитую кружку пива.

— Пошли отсюда, — сказала она. — Ты уверена, что эта птичка наблюдала именно за мной?

— Теперь уж и не знаю. Глаза пялила, это точно. На вид совсем молоденькая, лет восемнадцати, и очень хорошенькая.

Калинина, расставшись с сослуживицей, решила пройтись пешком. До дома было недалеко. Она шла, расслабленно хватая полуоткрытым ртом медленно падающие снежинки. Эта дурацкая привычка осталась у неё с детства.

Галина наверняка ошиблась, думала она. Помешалась на криминале. Пишет на эти темы недавно, вот и кажется, что все за всеми следят. Этой болезнью переболеть надо. Та молоденькая девчонка в шикарном свингере из голубой норки ни за кем следить не будет. «Топтуны» так не одеваются.

Подумав о девчонке, Елена нахмурилась, вспомнив, что та вошла в ресторанчик сразу вслед за ними. Она кого-то смутно напоминала. Кого? На этот вопрос Лена ответить не могла. Ерунда какая-то, отмахнулась она и оглянулась.

Девица в голубой норке шла за ней в нескольких шагах. Надвинутая на лоб меховая шляпка скрывала лицо.

Увидев, что Лена смотрит на нее, девушка подняла руку. Черная блестящая машина, марку которой Калинина не опознала, медленно катившая вдоль тротуара, остановилась.

Девица, уверенно открыв дверцу, исчезла в салоне. Машина тут же отъехала.

Ну, дела… Застывшая на тротуаре Елена растерянно посмотрела вслед газанувшей иномарке.

Черт с ними! Она обозлилась. И не такое бывало. Угрожали, звонили по ночам, нарушая сон и покой. Ей не привыкать. Значит, скоро эта цыпочка обозначится. В конце концов скажут, что им от неё нужно. Значит, опять кого-то зацепила своими публикациями.

Несколько дней она жила спокойно. «Голубая норка» её не тревожила. Журналистская жизнь суетная, и Елена стала забывать про эту историю.

Вчера она почувствовала, что слежка возобновилась. Она увидела мымру средних лет в черном поношеном волчьем полушубке. Дамочка топала за ней от редакции, потом куда-то исчезла. Сегодня — опять, но уже в сером пальто.

Эта затасканная мышь так же мало походила на красавицу из китайского ресторанчика, как «Москвич» на «Мерседес».

Лена медленно отошла от стеклянной витрины. Валерия Стрелецкая была права: жутко неприятное ощущение. Злость, беспомощность… Ей хотелось подскочить к этой тетке и встряхнуть как следует за воротник. И спросить: чего надо? Кого же это она столь серьезно зацепила, что не поленились пустить за ней хвост? Были, были среди её публикаций такие, в которых она задевала темные силы.

Лишь одно не укладывалось в голове. Та молоденькая девчонка, которая шла за ней следом неделю назад, никак не вязалась со всей этой историей.

Лена медленно повернула голову. Вон, торчит, как похабный кукиш, выругалась она, покосившись на поношенную даму. Та делала вид, что читает меню, выставленное в дверях трактира, профессионально кося глазом в сторону журналистки.

Переулок в центре Москвы был малолюдным. Может, действительно подойти и встряхнуть эту тетку как следует? Силы у Леры хватит, главное, что злость есть. А вдруг её кто-то страхует? Калинина кисло улыбнулась.

Словно в подтверждение её мыслям на проезжей части показалась черная автомашина. Она медленно ехала по плохо убранной улице. Кучи смерзшегося почерневшего снега замедляли движение.

Лена почувствовала, что сквозь затонированное стекло на неё уставился чей-то взгляд. Черная иномарка! Она вздрогнула. Та, которую она видела неделю назад, теперь она в этом не сомневалась.

Внезапно в голову пришла спасительная мысль. Она находилась всего в нескольких шагах от известного закрытого клуба, в который пару раз её приглашал знакомый.

Она развернулась и почти бегом бросилась к видневшейся отсюда мощной двери.

Что происходило за спиной, Лена не видела. Плевать она на всех хотела!

Калинина злилась на себя за то, что её захватили врасплох. Ничего, доберется до дома, а там что-нибудь придумает.

В который раз пожалела, что не решилась приобрести газовый пистолет. Была возможность, была, но она промедлила, а потом, как говорится поезд ушел, все стало гораздо сложнее. А все один знакомый полковник из МВД… Когда она посоветовалась с ним, какую марку оружия ей приобрести, он спросил:

— Леночка, чем у вас пахнет в сумочке?

— Как чем? — удивилась Лена глупому вопросу. — Косметикой, духами.

— Сигаретами, — добавил он.

— Сигаретами не всегда. Я мало курю, так, от случая к случаю.

— Вот, — подытожил он. — А будет пахнуть тем нервно-паралитическим газом, которым заправлен пистолет.

— Я не тульский возьму. Там, говорят, утечка сильная. Мне предлагают немецкий.

— Этот, конечно, лучше.

— И дороже, — вставила Лена.

— Правильно, но утечки и здесь не избежать. По нашим данным, ношение в сумочке газового пистолета помогает мало. При внезапном нападении не успеете воспользоваться. Нет, если хотите постоянно таскать среди личных вещей лишних шестьсот граммов, то…

Вопрос был исчерпан. К тому же ещё и разрешение оформлять пришлось бы. Лена решила не затеваться.

Сейчас она ругала последними словами себя и этого чертового полковника.

Миновав входную дверь, Лена увидела швейцара.

— Здравствуйте, — она чарующе улыбнулась здоровому амбалу. — Михаил Иванович Зотов не проходил?

— Нет, — ответил тот, — не видел.

— Странно, — продолжала улыбаться Лена. — Он мне встречу здесь назначил.

Она капризно поджала губы. Если бы Калинина не была достаточно молода и хороша собой, у амбала могли возникнуть сомнения. Внешний вид Лены его удовлетворил: новый песцовый полушубок, блестящие длинные волосы поверх светлого меха, — все это смотрелось неплохо даже для закрытого клуба.

— Да вы пройдите в зал, — милостиво разрешил он.

Лера, стряхнув шубку в гардеробе, бодро направилась к стойке бармена.

«Вот будет номер, если Зотов на самом деле тут», — запоздало подумала журналистка и тут же успокоила себя: ничего, выкрутится как-нибудь. Главный редактор всегда утверждал, что у неё особый дар к импровизации.

Народу в зале было немного. Ресторан и бар работали каждый день.

Клуб имел много преимуществ перед любым другим кабаком. Два из них сегодня оказались для Лены решающими. Сюда не каждого пускали, а кроме того, здесь имелось два выхода.

Она взяла простенький коктейль, заказала кофе и уселась за столик. Отдохнет некоторое время, а дальше… Дальше видно будет.

В последнее время судьба не особенно радовала журналистку. Редакционные дела тянулись обычной чередой. Иногда ловила себя на мысли, что все осточертело. Одно и то же из месяца в месяц… Лишь громкая публикация выбивала из привычной жизни. Она, как наркотик, глотала похвалы, ловила косые завистливые взгляды. А потом опять начиналась повседневная рутина, выносить которую она не могла.

Один знакомый журналист спросил её как-то:

— Лен, а тебе не хочется жить, как все?

— Что ты имеешь в виду? — Она сделала вид, что не поняла его.

— Выйти замуж, родить ребенка…

— Заниматься хозяйством, — добавила она.

— Ты не хочешь этого?

— Не знаю, — призналась она. — Живу и живу. Наверное, я уже не могу по-другому. Собраться за полчаса в командировку могу, мчаться куда-то, сломя голову, за сомнительным материалом — тоже, а возиться изо дня в день с уборкой квартиры, не забывать купить свежий хлеб, помнить про тысячу всевозможных мелочей, — она покачала головой. — Это выше моих сил.

Все чаще ловила себя на мысли, что у неё вырабатываются привычки матерого холостяка. Есть такая порода женщин, и довольно многочисленная. Она ненавидела её.

К тридцати годам у неё сохранилась стройная фигура молодой девушки, красивая высокая грудь нерожавшей женщины, густые длинные волосы, которые укладывались в любую прическу. Обычно они, подхваченные заколками спереди, длинной волной струились до середины лопаток. Елена относилась к типу женщин, которые выглядят так, как сами того захотят. При желании она могла сделать из себя если и не красавицу, то очень эффектную даму. Косметика, макияж, длинные, блестящие темно-русые волосы и хорошо сидящее платье придавали ей артистизм и изящество.