Данил Корецкий - Секретные поручения Страница 2

— Подождешь! — почему-то зло бросила она. В звенящей тишине до Сергея отчетливо донесся звук вставляемого в замочную скважину ключа.

«Сортир она отпирает, что ли? Совсем стебанулась?!»

Надо было что-то делать, но что именно — Сергей совершенно не представлял. Вдруг ему померещилось… Выставится перед девчонкой полным дураком!

Под ногу попался камень. Действуя инстинктивно, без всякого расчета, Сергей нагнулся, поднял неровную четвертинку кирпича и запустил в кусты. Раздался глухой удар.

— …Твою мать! — разорвал тишину искаженный болью мужской голос. И сразу же другой — холодный и решительный — четко скомандовал:

— Вперед! Свет!

И сразу все переменилось. Темнота ожила, и ожила очень бурно. Из зарослей выпрыгивали быстрые целеустремленные тени, яркие вспышки ослепили Сергея, вначале он подумал — молнии или бесшумные выстрелы, но тут же понял, что это фотоблицы. Вспыхнули прожектора, превращая захудалый общественный туалет в декорацию киносъемок, причем Курлов не был в них даже статистом.

В центре внимания оказалась Антонина: на ней перекрещивались слепящие лучи портативных ламп-фар, ее снимали несколько фотоаппаратов и видеокамера, к ней огромными прыжками неслись затянутые в темное фигуры. Ошалев, она металась по съемочной площадке, двумя руками прижимая к груди свой рыжий рюкзачок с серебряной нашлепкой, словно самую ценную и необходимую вещь. Тем нелогичней выглядело то, что она сделала через секунду: резким движением забросила «Дэниел Рей» в темноту. И тут же ее схватили. Грубо, как в кино банда насильников хватает беззащитную жертву — за руки, поперек туловища, за голову…

Распахнулись двери туалета, и оттуда выскочили еще четверо с портативным прожектором и видеокамерой. Двое бросились за рюкзачком, двое — к Антонине.

— Что вам от меня нужно?! Что нужно?! — истерично верещала она.

— Голову, голову страхуй!

— Да она без воротника!

— Все равно!

Фигура без лица черной лапой подхватила Антонину под подбородок и запрокинула ей голову.

— Нашел! — торжествующе крикнул еще один, тоже в черной маске, выныривая из кустов с поднятым над головой рыжим рюкзачком. Снова защелкали фотоаппараты, и видеооператор наехал своей камерой, делая крупный план: то ли рюкзак на фоне Антонины, то ли Антонина на фоне рюкзака.

— Что вам нужно? — сдавленно, сквозь стиснутые зубы кричала девушка.

Сергей не знал, на кой незнакомцам сдался этот «Дэниел Рей», но вот что им было нужно от девчонки, у которой юбка, едва прикрывающая лобок, сногсшибательные ножки и самая смазливая мордашка во всей Тиходонской области, — это он знал на пять-с плюсом. Выйдя из оцепенения, Курлов бросился вперед. Время растянулось, и за пять прыжков он успел осмотреться и оценить обстановку. Противников было человек двенадцать — некоторые в темных облегающих трико и в масках с прорезями для глаз, некоторые — в обычной одежде.

Антонину держали трое. Двое в цивильных костюмах конторских клерков вцепились в руки, третий, в маске, запрокидывал назад голову.

Бац! Бац! — падающими кеглями клерки перечеркнули залитую светом площадку и неподвижно растянулись на замызганном бетоне. Теперь прямой правой в черную маску, та уклонилась, удар пришелся вскользь, но все же хватило, чтобы и третий отлетел в сторону.

Потеряв равновесие, Антонина ойкнула и упала на спину. Юбка задралась так, что стали видны те самые трусики. Девушка дрожала как осиновый лист и повторяла без умолку:

— Паскуды, а?.. Пас-скуды, пас-скуды!..

Лицо ее было то ли мертвенно-белым, то ли светло-зеленым. Черные провалы глаз, — вспухшие фиолетовые губы. Как у ведьмы. Что сделали с девчонкой, суки! Будто кровь выпили…

Он выпрямился. Со всех сторон налетали упыри — с лицами и без лиц. Сергей стал в стойку. Бац! Бац! Крак! Прямой правой, крюк левой снизу, теперь ногой в корпус… Те, которые в костюмах, падали легко, а безликие уклонялись от ударов, да и сбить их с ног почти не удавалось… Сергей уже пропустил пару плюх в голову, еле вырвал руку из захвата на излом, вовремя согнув ногу, спас колено от перелома.

— Беги, — хрипло выкрикнул он. — Беги!

Ему тоже что-то кричали, но он не понимал что, хотя проскальзывало в отрывистых бессвязных фразах нечто знакомое, грозное и пугающее.

Сбив подсечкой очередного клерка, он распахнул рубашку, чтобы не мешала рукам работать. Пуговицы посыпались на бетон. Конторские пиджаки куда-то исчезли, теперь вокруг сгрудились мощные фигуры в трико и устрашающих масках. Внезапно мелькнула мысль, что он ошибся и здорово вляпался, но она прошла по краю разгоряченного сознания, а додумывать было некогда: сильная рука подхватила его сзади под горло и резко выпрямила, вдавливая кадык в гортань и перекрывая кислород.

— Ни с места! — резко послышалось из-за спины, и ухо Сергея обдало чье-то теплое дыхание. — Мы из КГБ! Не дергайся, мудак, башку развалю!

Да, именно это ему кричали, неоднократно называя пугающую аббревиатуру, а теперь, вдобавок к страшному названию, в висок уперлось что-то твердое, холодное, пахнущее смертью. Но задыхающийся человек инстинктивно старается глотнуть воздух любой ценой, при этом другие опасности отходят на задний план.

Сергей резко согнулся, выпятив зад, как это делают девки в «Пентхаузе».

Одновременно схватил руку с пахнущим смертью предметом и бросил его обладателя через себя. Пистолет непонятно как очутился в его ладони.

— Все, валим!!

Раздались короткие щелчки, и несколько стволов бездонными черными зрачками глянули ему в лицо, заглянув в самую душу, в то глубоко потаенное место, где даже у самого смелого человека живет страх. Он отчетливо понял, что переступил некую черту и сейчас его по-настоящему убьют.

— На пол, сука, КГБ, стреляю!! — окрик был страшен и убедителен.

Курлов выпустил оружие и вслед за звякнувшим «пээмом» повалился лицом вниз на истоптанный бетон площадки. Сейчас он отчетливо понял, что действительно влип в очень скверную историю.

— Год и место рождения?

— Семьдесят первый, Тиходонск.

— Образование?

— Десять классов.

— Какую школу окончил, в каком году?

— Двадцать седьмую, в восемьдесят восьмом.

Сергей не знал, где находится. Везли его в машине с зашторенными стеклами, высадили в безликом внутреннем дворе, провели через подъезд черного хода, сквозь пустынный казенный вестибюль и, наконец, посадили в маленькой комнате с матовым окном, напротив молодого крепкого мужчины, заполняющего какую-то невиданную ранее анкету. Болело разбитое лицо, ныли ребра слева… Да и справа тоже.

Казалось, на всем теле не осталось ни одного неповрежденного участка.

— Адрес прописки и фактический?

— Магистральный, восемьдесят четыре, квартира тридцать два.

— Чем занимаешься?

— Учусь…

— Где ты учишься? Отвечай как положено!

Допрашивающий старался скрывать раздражение, но иногда срывался. Одетый в дешевый костюм конторского клерка, он как брат-близнец походил на человека, в которого Сергей угодил камнем. Правда, у того пиджак был сильно забрызган кровью, а обмотанная бинтами голова напоминала подушку. Придя в себя, он попытался взять реванш и, когда Курлова запихивали в машину, заехал несколько раз ему в живот, но пресс не пробил, а потом свои же и оттащили. Но вряд ли этим кончится, еще отыграется… А может, по-другому сделают: накрутят пару статей и посадят…

Сергей тяжело вздохнул, чувствуя, как отдалось в груди и пояснице.

— Университет, журфак, второй курс.

— Журналист, е-мое. Тебя, коня, в угольную тачку впрягать надо! В армии служил?

— Нет. Отсрочка по учебе. И потом — у нас военная кафедра…

— Ясно. Армия рабоче-крестьянская, пусть и служат в ней дети рабочих и крестьян… А ты будешь пьянствовать, с девочками гулять да органам госбезопасности палки в колеса ставить… Так?

— Да ничего я не ставил… Откуда я знал…

— Объяснять все будешь попозже — следователю, потом суду, потом другим зекам. А сейчас рассказывай: родители, родственники, друзья… Фамилии, адреса, места работы…

Через полчаса объемистый бланк был заполнен и допрашивающий вышел. Его место занял другой крепыш, тоже похожий на своего предшественника. Да что у них тут — близнец на близнеце? Присмотревшись, Курлов понял, в чем дело. Эффект похожести создавали стандартные костюмы, стандартные короткие прически, стандартные фигуры, одинаковые манеры держаться, ходить, говорить, уверенные, цепкие взгляды…

Новый крепыш бесцеремонно разглядывал задержанного, контролируя каждое его движение.

— А что теперь со мной будет? — спросил Сергей, хотя еще секунду назад не собирался этого делать. Но будничное упоминание о следователе, суде, а главное, «других зеках» всерьез обеспокоило. Ему вовсе не хотелось становиться одним из них.

Стандартизированный страж как будто не слышал вопроса.