Татьяна Светлова - Голая королева Страница 2

— Алексей Кисанов слушает.

А что же еще, — думал он, зарываясь с телефоном обратно в дышащую теплом постель, — не говорить же «Детективное агентство АКИС», я вам, черт побери, ночью не агентство, я вам ночью просто спящий Кис, и все тут.

— Добрый вечер, — раздался в трубке глубокий баритон, — то есть, извините, наверное, доброе утро… Говорит Александр Мурашов. Я еще раз прошу вас извинить меня (он разбудил меня, чтобы извиняться? — раздраженно подумал Кис), я вас, наверное, разбудил (мне нравится это «наверное»!), но у меня неотложное дело… Я бы вас попросил взяться за него, и незамедлительно. Могли бы вы сейчас приехать ко мне?

Алексей знал по опыту, что бывают действительно дела «незамедлительные», хотя дела такого рода чаще всего касаются милиции, а не сыскного агентства, но он знал также, что бывают дураки, паникеры и даже шутники. Впрочем, последнее исключалось: имя Александра Мурашова кое о чем ему говорило. Поэтому он ответил вопросом на вопрос:

— Вы мне не сказали, в чем, собственно, дело?

— Я не хотел бы говорить по телефону. Прошу вас, приезжайте.

— Послушайте, вы будите меня среди ночи и просите приехать к вам — то есть, прощай сон окончательно и бесповоротно — и не хотите дать мне возможность самому судить о срочности вашего дела? В таком случае я не поеду.

— Я заплачу вам, хорошо заплачу.

— Конечно, заплатите, причем по двойному тарифу. Если я соглашусь.

— Заплачу, сколько скажете. Только приезжайте.

— Я повторяю свой вопрос. Мы теряем время.

— Хорошо. У меня украли жену.

— Украли?

— Ну, пропала. У меня пропала жена.

— Когда?

— Три с половиной часа назад.

— Послушайте…

— Я думаю, что ее украли.

— Обратитесь в милицию.

— Мне пока нечего сказать милиции. В таких случаях милиция, сами понимаете…

Кис помолчал. Что правда, то правда, милиция не станет искать совершеннолетнего человека, пропавшего три часа назад…

— А почему вы обратились именно ко мне? — все еще упрямился Кис.

— Ваше агентство седьмое в справочнике и первое, которое мне ответило в такой поздний час… Я вас очень прошу, — тихо добавил Мурашов.

— Ладно… — проворчал детектив. — Диктуйте адрес.

«Детективное агентство АКИС» существовало в лице самого Алексея Кисанова, которого со времен его нежного детства друзья звали Кис (откуда и взялась аббревиатура АКИС), и его помощника Вани, симпатичного студента-прогульщика юридического факультета МГУ, у которого «хвостов» было больше, чем отметок в зачетке. Располагалось же это предприятие, столь торжественно названное «агентством», в добротном старом желтом доме на Смоленской, в трехкомнатной квартире самого Киса. Ваня жил в самой маленькой комнате его большой квартиры, доставшейся Кису по наследству — таким образом Кис платил своему помощнику за не очень пыльную работу, которую поручал ему время от времени. В третьей же комнате и находилось само агентство: архивы, материалы, папки, компьютер…

После одного нашумевшего дела, которое Кис блестяще провел, его стали приглашать в «высшие сферы», и тогда же он решил собирать впрок всю доступную информацию об известных людях. Идея была плодотворной, и его картотека с тех пор уже не раз сослужила ему добрую службу. Именно туда теперь и направился Кис, выпроставшись из теплой кровати и нашарив тапки. Включив свет, он быстро просмотрел все, что у него было на Александра Мурашова.

Выловленная информация была следующей: Александр Мурашов, сын известного военного дипломата, писателя и бывшего главного редактора издательства «Честь», которое тихо и благополучно просуществовало в течение всех советских лет, выпуская книги о славных советских разведчиках. Писатель, он же главный редактор, скончался несколько лет тому назад, увенчанный всеми возможными советскими и перестроечными лаврами, успев, однако, обеспечить своему сыну связи и карьеру.

Впрочем, карьера Александра была достаточно противоречивой. До того, как занять пост главного редактора, его отец выполнял дипломатическую миссию сначала в Германии, затем во Франции, и маленький Саша, проведя безоблачное детство за границей, по-русски говорил хуже, чем по-немецки и по-французски. Выйдя в отставку, отец Алекса занял пост главного редактора, а Мурашов-младший пошел учиться в престижную французскую спецшколу в центре Москвы, известную своими вольными и фривольными нравами, учась одновременно в художественной школе. Попав прямым ходом после школы в МГИМО, Мурашов не забыл свою тягу к искусству и, получив диплом, отправился, при содействии папочки, во Францию в Академию Изящных Искусств. Вернувшись оттуда через три года, он окончательно забросил столь престижный диплом МГИМО и стал рисовать иллюстрации к книгам, на чем сделал себе имя весьма известное в художественных кругах.

Просуществовав в качестве талантливого художника-иллюстратора лет десять, Александр Мурашов вспомнил в годы перестройки и о других своих талантах и знаниях и ныне возглавлял крупное издательство «Экслибрис», выпускающее дорогие и превосходно сделанные книги по искусству. Никаких особых сплетен в прессе на его счет не было, скандалов за ним не водилось, интервью он давал редко и деловито, без шуток, пошлых хохм и подробностей из личной жизни.

Однако у Киса кое-какие подробности были.

После его успеха с нашумевшим делом, Кис «пошел по рукам». К нему уже обращались не только как к детективу, но и приглашали, в качестве экзотического гостя, на теле-кино тусовки. Кис охотно откликался, и не без умысла: пьяный застольный треп звезд всех экранов для него тоже служил источником информации, которую он бережно доносил в своей памяти до компьютера и заносил в хитроумно классифицированный Ванькой файл «Сплетни».

Насчет Мурашова сплетен было мало — он все же принадлежал к другому, хотя и близкому кругу. Однако однажды речь о нем зашла.

Разговор начал подвыпивший ведущий одной из популярных телеигр, в квартире у которого была тусовка. Он долго хвастался своими успехами и знакомствами и Кис уже почти перестал слушать его треп, как вдруг навострил уши: кажется, пошли имена.

— …И спонсоры у нас — люди солидные, — говорил заплетающимся языком его собеседник. — Де-е-е-нежные люди.

— Нежные? — переспросил Кис несколько ехидно.

— И нежные тоже… Обидеть их легко, — многозначительно откликнулся хозяин квартиры. — Хорошие люди, — он потянулся к Кису чокаться стаканом виски.

— Директора банков, фирм строительных, нефтяных… Крупных фирм, слышь ты!

Мишка Трофимов, Васек Щеглов, а? Тебе это кое о чем говорит, а?

И он начал сыпать именами, называя их уменьшительно, самых известных по величине состояния людей в Москве.

Кажется, — подумал Кис, — у этого малого крыша совсем съехала от почтения к дензнакам, которые летали вокруг него. Хотя «малый» был и сам далеко не беден, ездил на «мерсе», жил в чудненькой квартирке на Чистых Прудах.

«Квартирка» уходила за горизонт анфиладами комнат, в интимно-прокуренной бесконечности которых растворялись многочисленные гости. Болтливый хозяин похвастался, что прикупил соседнюю и из двух сделал одну.

— Давай за хороших людей, — чокнулся хозяин, расплескав виски. — Что бы мы без них делали в нашей жизни!

— Правильно, — сказал Кис, чтобы что-нибудь сказать. — Не имей сто рублей, а имей сто друзей.

— Это ты в точку заметил. Надо только приписать к поговорке конец:

«не имей сто рублей, а имей сто друзей, и тогда у тебя будет сто миллионов!»

Довольный своей шуткой, хозяин заржал.

— Тогда еще надо приписать: «… и тюрьма в перспективе», — мрачно заметил Кис, но без осуждения: его задачей было не читать мораль, а раскрутить хозяина на разговор, — так, на всякий случай. Может, пригодится.

И пригодилось. Потому что как раз тут его собеседник заговорил о Мурашове:

— …Ты думаешь, мафия? Мафия — оно конечно. У нас сейчас каждый, кто богат — мафия. Такое, понимаешь, уравнение: деньги — равно мафия… Это все лохи, которые вовремя не подсуетились, теперь так рассуждают. От зависти все это, друг мой детектив, у нас народ завистливый… А вот у меня в спонсорах есть люди вполне безупречные. Про издателя Мурашова слышал?

Кис тогда еще не слышал, но кивнул утвердительно.

— Он сам в люди вышел. Папочкины связи, правда, сильно помогли, но не воровал.

— Ага, сам не воровал. Только чужие деньги отмывал. Все они в издательствах денежки отмывают, — прикинувшись пьяным, провоцировал его Алексей в надежде услышать подробности.

— Не угадал, дружище. Ты, я понимаю, человек простой, дефектив, то есть — совок. И судишь, как совок. Сам бы, небось, рад великим мира сего услужить, а хоть бы и денежки отмыть, да тебе не предлагают. Вот и воняешь, как все совки: мафия, воры, грязные деньги…

— Щас в морду дам, — произнес Кис.

Пьяный хозяин посмотрел на него внимательно затуманенными глазами и понял: и вправду даст. Посему, напрягая растекающиеся мозги, все же сменил тон: