Пьер Немур - Моя первая белая клиентка Страница 2

Уоско-Тауэр, где обитает Ричард Б. Бенсон, находится, конечно, на «чистой», левой стороне реки, хотя и в районе, непосредственно соседствующем со старым городом. Чтобы попасть туда, достаточно перейти мост Линкольна, который виден из окна моей комнаты.

Я оторвался от великолепного вида, опустился в глубокое кресло и, естественно, положил ноги на письменный стол. Вы скажете, что так поступать не следует? И, разумеется, будете правы, тем более что меблировку в моем бюро никто не назовет дешевой. На светло-зеленом ковре я выстроил гармоничное сочетание традиционности и современности, классики и функциональности. Мой письменный стол — из красного дерева, равно как и стоящий в углу маленький столик, за которым я обычно веду разговоры. Остальные предметы — металлические, но очень удобные и нарядные. Не надо скрывать, что ты пользуешься успехом и можешь окружить себя вещами, соответствующими твоим возможностям. И прежде всего это должны заметить потенциальные клиенты. От этого зависит гонорар.

И вообще, толстое стекло защищает блестящую полировку столешницы. А позу эту я позволил себе принять потому, что сказал Луизе не мешать мне. Без вызова она теперь не влетит неожиданно в мой кабинет и не одарит меня язвительным взглядом измученной хозяйки дома.

Должен признать, что Луиза великолепно справляется с моими делами без лишних подсказок. Я плачу ей приличную зарплату, но могу заверить вас, что она честно отрабатывает каждый цент. Из-за двери кабинета доносятся быстрые очереди пишущей машинки, время от времени звякает телефон, и ее красивый металлический голос отвечает нашим клиентам или тем, кто собирается ими стать.

Однако здесь я не для того, чтобы праздно отдыхать. Я выдвинул правый ящик стола, в левой части которого прячу кое-какие крайне необходимые мне игрушки: разного рода магнитофоны с потайными микрофонами, которые могут быть установлены в преудивительных местах, и даже устройство, приводящее в действие небольшую кинокамеру, объектив которой скрыт за одной из картин, висящих на стене. Не менее важные предметы хранятся и в правой части ящика: бутылка бурбона, коробка сигар и пистолет тридцать восьмого калибра, который может оказаться в моей руке быстрее, чем какой-нибудь из моих клиентов скажет «Ох!».

Я вытащил из ящика отличный детективный роман из тех, какие я люблю, плеснул в стакан солидную порцию шотландского бурбона, раскурил одну из толстых сигар и с головой погрузился в чтение.

В первый момент я даже не смог сообразить, что уже скоро шесть. Когда Луиза вторглась в мое королевство без стука или какого-нибудь другого предупреждения и — чего следовало ожидать — сделала перепуганную мину, увидев меня в столь удобной позе. Не знаю почему, но женщины действительно не в состоянии понять, что мужчины работают прежде всего за счет «серых клеточек» и нуждаются в периодической разрядке, стимулирующей интеллект. Я много раз объяснял это Луизе. К сожалению, безрезультатно. Осознание этого противоречит ее природе. Она — великолепная секретарша, но и только. Пунктуальная, методичная, дисциплинированная, хотя и малость занудная. Разумеется, этим ее достоинства не ограничиваются. Луиза — одна из самых красивых девочек, каких я когда-нибудь встречал. Она почти такого же роста, как и я, и сложена как богиня: ее формы впечатлили бы жюри любого конкурса красоты. Великолепный бюст, обтянутый тонким гольфом, тонкая талия, гармонирующая с длинными, точеными ногами, стройные бедра — не думаю, что на свете существует мужчина, который, глядя на нее, не поддался бы искушению.

Луиза — типичная американка. Ухоженная, всегда в туфельках на высоких каблуках, одетая с безупречным вкусом — мысли о ней даже у меня способны вызвать бессонницу. Однако в данный момент она производила впечатление фурии made in USA, с глазами мечущими молнии. Глядя на нее, я даже засомневался: может быть, моя поза действительно очень уж неподходящая? Однако особо серьезно к этому не отнесся. Нельзя допустить, чтобы собственная секретарша заставляла плясать под свою дудку. Можете мне поверить, что в течение тех двух лет, что она проработала со мной, я имел время обстоятельно поразмыслить над всем этим. По моему мнению, существовали три возможных решения этой проблемы.

Я мог сделать ее своей любовницей. Я мечтал об этом и убежден — говорю это без лишней самонадеянности, — что и она этого хочет. Однако это означало бы бесповоротное крушение моего авторитета. И конец всему.

Я мог жениться на ней. Но это было бы еще хуже. Я оказался бы тогда привязанным к дому. А я считаю, что моя профессия никак не стыкуется с супружеством. Естественно, я, как и вы, намерен позаботиться о некотором количестве маленьких Бенсонов, которые скрасят мою старость. Но чуть позже. Мне повезло: моя профессия — это золотая жила. Значит, мне нужно позаботиться о том, чтобы поднакопить немного монеты. А потом я женюсь и, поскольку имею юридическое образование и немалый практический опыт, открою контору юридических советов с регулярными часами работы от и до.

Наконец, я могу просто выставить Луизу за дверь и взять на ее место какую-нибудь другую особу, страшную, как смертный грех, которая не склоняла бы меня к размышлениям подобного рода. Однако…

Итак, я не принял Луизу всерьез, однако ноги со стола все же снял, отложил детектив, спрятал стакан и бутылку в ящик и спросил шутливо:

— Так что же случилось? У нас пожар?

— Я подумала то же самое, когда вошла в ваш кабинет. Как вы можете дышать в таком дыму? — сказала она язвительно. — Пришла клиентка, которая хочет, чтобы вы немедленно приняли ее.

Я взглянул на Луизу с удивлением. Не в первый раз к нам неожиданно, без предварительной договоренности, заявляется клиентка и требует, чтобы сам шеф немедленно принял ее. До сих пор Луиза великолепно справлялась с такими особами. И если теперь она ворвалась с этим ко мне, то, значит… здесь что-то не в порядке.

— Так в чем же дело? Или эта девушка сложена иначе, чему другие? А может, у нее три ноги и хвост с перьями?

— Нет, — ответила Луиза холодно. — Я не заметила у нее никаких особых примет, кроме того, что она… белая!

Джейнис

Я взглянул на Луизу чуть ли не с ужасом; в моем мозгу помимо воли мелькнула мысль, уж не приложилась ли она к одной из моих бутылок. Но такое просто не могло случиться с Луизой. Я положил обе руки на крышку стола и спросил:

— Вы в этом уверены? А может, это запределка?

Луиза не удостоила меня ответом. Что ж, готов признать, что мой вопрос действительно был идиотским. На нашем жаргоне запредельцами называют людей с белой кожей, но с небольшой примесью негритянской крови. В любом обществе белых людей они сойдут за белых. Но мы, цветные, никогда не ошибемся в их отношении. Мы сразу обнаружим, чуть ли не инстинктивно, какие-нибудь маленькие детали — десны или лунки ногтей, — которые их выдают. Именно поэтому Луиза не сочла нужным ответить мне. Она была уверена в своих словах. Если она сказала, что пришедшая белая, то она белая наверняка.

Я встал. Переключил климатизатор на максимум, чтобы ликвидировать дым, и задумчиво побрел в сторону шкафа, где висел мой пиджак.

Ну, теперь вы поняли все. Когда вы начали читать эту историю, вы наверняка подумали, что это еще одна сказочка, героем которой является частный детектив, играющий в кошки-мышки с полицией. Такие истории считают тысячами. Но в этом случае дело выглядит иначе. Моя история — это история черных.

Луиза тоже черная. Я уверен, что любой из вас непременно оглянулся бы, встретив ее на улице. Это великолепное создание с коричневой кожей, длинными, стройными ногами и тонкими пальцами. Великолепная представительница своей расы, совершенная с головы до ног. В парижском ресторанчике на Монмартре или в большом венском отеле она бы стала причиной множества драм и катастроф. Ну а тут она «цветная». И приговор вынесен уже давно.

То же самое относится и к моей особе. Мне трудно нарисовать вам мой собственный портрет. Можно сказать, что в этом деле я одновременно являюсь и судьей, и соперничающими сторонами.

Я не произвожу впечатление парня, который только что свалился с дерева и сломал хвост. В моих жилах есть и солидная примесь белой крови. Так же, как и у всех нас: в Алабаме, Кентукки, Арканзасе и Луизиане белые много лет были очень педантичны, когда дело касалось сохранения чистоты собственной расы, но проявляли куда меньшую принципиальность, когда речь шла о развлечениях. Я уже далеко не на сто процентов негроидный тип. Моя «негритянская сущность», как выражаются некоторые из африканских президентов, проявляется в коротких курчавых волосах, цвете кожи и скудной растительности на лице.

Мои предки прибыли из Африки, по всей вероятности, в начале восемнадцатого века. Я уверен, что они работали на полях Юга и грузили тяжелые тюки на барки, плавающие по Миссисипи. Все это, однако, происходило очень давно. Страну «Старого Отца Рек» они, как мне представляется, покинули после гражданской войны Севера против Юга, чтобы поселиться на Севере. Я родился в предместье Филадельфии. Там же родились мой отец и мой дед. Они жили там во времена полного смирения, которые для нас, черных, были временами покоя. Тогда еще никто не знал о «Черной силе», а чемпион мира в тяжелом весе не требовал, чтобы его называли Мохаммедом Али. Мы работали у белых или на белых. Нас радовали улыбки и похлопывание по плечу; в этом отношении мы были похожи на собак, радующихся ласке хозяина.