Человек-тень - Хелен Филдс Страница 2

информации. Она редко покупала полуфабрикаты, предпочитая свежие овощи и фрукты. В доме не бывало иллюстрированных журналов, но изредка попадались газеты, которые всегда сдавались в переработку. Анджела любила мыло в брусках, а не жидкое, в дозаторах. И она принимала противозачаточные таблетки. Выброшенная упаковка от них тоже была включена в досье. Значит, она не планировала заводить еще детей. Она была удовлетворена.

Подойдя к кровати Анджелы, Фергюс вдохнул ее запах. Прежде чем лечь спать, она приняла ванну. К этому времени Фергюс уже давно находился в ее доме. Проще позволить ей проверить каждое окно и каждую дверь и поверить, что все, что могло бы причинить ей вред, находится за пределами ее жилища и не может ей угрожать. Пока женщина лежала в горячей ванне и пахнущая лавандой пена ласкала ее кожу, Фергюс задернул шторы на окнах и вынул ключи из замков на задней двери. Зачем рисковать? Если он спугнет Анджелу, если она застигнет его врасплох и бросится бежать, он не должен позволить ей выбраться из дома.

Когда все было готово, Фергюс уселся перед дверью ванной и стал слушать, как Анджела напевает себе под нос. Он представлял себе, как она трет светло-зеленой мочалкой свои руки, ноги, ложбинку между грудями, шею. Он ждал, пока женщина читала книгу, которую он заметил на ее кровати, где та лежала на свежевыстиранном полотенце вместе с ее халатом. Когда до Фергюса донесся шум каскадного душа, говоривший о том, что Анджела встала из ванны, он подошел к оконной нише и спрятался за шторы, стараясь беззвучно дышать и не двигаться. Окна спальни, находящейся на втором этаже дома, были открыты, чтобы впускать прохладный ночной воздух, и Фергюс планировал закрыть их после того, как женщина крепко заснет.

Ведь если она закричит, то ее крики могут достичь слуха соседей и всполошить их. Фергюс не мог этого допустить.

Теперь Анджела наконец была прямо перед ним. Фергюсу пришлось потратить столько усилий, приближая этот момент, что он почти хотел, чтобы тот длился бесконечно. Пока не посмотрел в зеркало. Висящее на задней стене спальни напротив окна, оно отражало хорошенькую головку Анджелы, лежащую на подушке, и его, стоящего над ней. И в то время, как ее волосы блестели, полные жизни, его собственные спутанные космы начинали преждевременно седеть и поредели куда больше, чем можно представить, если тебе всего-то под сорок. В просачивающемся сквозь шторы скудном свете уличного фонаря было видно, что голубые глаза мужчины стали какими-то водянистыми и их белки покрылись красными прожилками. Но нагляднее всего была его кожа. Восковая, землистая, с зеленцой, очень нездоровая.

Фергюс Эрисс умирал.

Сколько бы времени у него ни осталось, этого не хватит, чтобы достичь всего, чего он хотел. Когда-то Фергюс мечтал повидать свет. Когда ему было двадцать с небольшим, на стене его комнаты висела карта мира. Он собирался соскребать мелоподобную краску с определенного участка этой карты после каждой своей поездки. Благодаря школьной экскурсии во Францию парень смог впервые побывать за границами Соединенного Королевства, затем последовал холостяцкий уик-энд в Амстердаме, на который Фергюса пригласил один из его друзей. Ему всегда хотелось побывать в США. Поездить по Перу. И, наконец, увидеть Великую Китайскую стену. Но теперь ему приходилось исполнять все свои предсмертные желания, не выезжая из Шотландии. На этой стадии болезни даже отдаленные уголки страны были ему недоступны.

Его тело предало его. Врачи ничего не могли поделать, как бы они ни уверяли Фергюса в том, что он должен позволить им помочь ему. Он ощущал запах разложения своего собственного тела. Никакие травы, никакие пряности не могли замаскировать вкус смерти в его рту. Были страдания, было горе, затем наступали моменты просветления, когда он понимал, что смерть станет для него избавлением. Месяцы лечения в больнице – это не выход. Продлевать жизнь без оглядки на ее качество значит угасать, и не более того. Это не для Фергюса. Он хочет оставить след на земле, проложить дорогу в будущую жизнь. Но у него осталось так мало времени, а ему еще столько надо сделать. И начать с Анджелы.

Обойдя кровать и сняв ботинки, он осторожно опустился на матрас. На лице Анджелы промелькнула улыбка, когда его тело прижалось к ней сзади, словно фрагмент пазла, наконец-то помещенный на свое место. Она что-то пробормотала, когда Фергюс обвил рукой ее талию и, тихонько уткнувшись лицом в ее шею, вдохнул аромат ее шампуня. Она была такой теплой. Такой мягкой. Предназначенной для него.

Но тут Анджела проснулась, сделала вдох, такой резкий, что грудь Фергюса отделилась от ее спины, и каждый мускул в ее теле одеревенел. Но мужчина был готов к тому, что Анджела будет потрясена. Он крепче стиснул ее талию, снова прижав ее к себе, и, просунув другую руку под ее шею, зажал ей рот.

– Все хорошо, – прошептал он. – Анджела, ты должна довериться мне. Я здесь не затем, чтобы причинить тебе боль.

Анджела пыталась брыкаться, лягать его пятками по голеням, но простыня сковывала ее движения, и Фергюс своей правой ногой прижал обе ноги женщины к матрасу. Ее дыхание было теплым и влажным, Фергюс ощущал его на своей ладони, Анджела неистово, словно дикий зверек, мотала головой. Фергюс терпеливо ждал. Сюрпризов не будет. Он проигрывал этот сценарий в голове сотни, может быть, тысячи раз. В его кармане лежал носовой платок, пропитанный аккуратно отмеренной дозой хлороформа. Он хотел кое- что проделать с Анджелой, и для этого ему было нужно, чтобы она не сопротивлялась. Он хотел, чтобы она оставалась в идеальном состоянии.

– Не держи это в себе, – сказал Фергюс. – Я знаю, ты напугана и растеряна, но я выбрал именно тебя.

Анджела резко подалась вперед и укусила его за палец. Фергюс не хотел ослаблять хватку, но рука предала его. Его пальцы выпрямились, запястье дернулось назад, позволив Анджеле с силой ударить его головой в лицо. Ее затылок был настоящим оружием и смог расквасить нос нападавшего в области переносицы. Ее волосы на подушке окрасились его кровью. Фергюс ничего не видел, и у него ужасно болело лицо. Только его правая рука и правая нога по-прежнему слушались его и не давали его жертве сбежать.

 Анджела плюнула, и что-то теплое и мягкое упало в ладонь мужчины. Это кусочек плоти с его пальца, понял он, переворачивая Анджелу на спину и ложась на нее, прежде чем она попытается убежать.

– Все хорошо, просто дай мне помочь тебе, – пробормотал Фергюс.

Капли крови, стекающей с его лица,