Анатолий Жаренов - Обратная теорема Страница 20

– Опасно, – сказал Загоруйко.

– Брось. Я тебе подскажу, как оформить. Мозги у меня, слава богу, работают. Только не вздумай отрываться. Влипнешь.

В марте этот разговор был. А в апреле умер Иванов. Инфаркт. И слова его оказались пророческими. Влип Загоруйко. Соблазнил его легкий куш, заворожила золотая мечта, затуманила. На мокрое дело пошел.

Шухов ведет допрос. В протокол ложатся слова, складываются в скупые фразы. Где-то на Тополевской бродит старик Комаров. Жалко старику, что не узнал даже, какие вещи в коробке на уборной лежали. Большой цены, наверное, раз человек на убийство решился. Жалко старику: могли ведь и ему достаться. Страшно старику: чуть не попался на крючок. И жалко и страшно. Бродит призраком по двору в пиджаке своем несуразном, в зеленой широкополой шляпе, шевелит губами, шепчет. А что шепчет, не разобрать.

Шухов ведет допрос. Первый допрос убийцы. Будут еще. Но главное уже ясно. За окном встает осенний неяркий рассвет. Подступает усталость. Надо кончать. Кожохин собирает бумаги. Говорит задумчиво:

– Одного мы так и не узнаем.

– Чего же? – лениво откликается Шухов.

– Да вот: зачем Назаров в Курск собирался?

– А к чему нам это?

– Для полноты картины.

– Ну, она и так ясна. Просто Назарову надо было на время оторваться от Лизы, чтобы деньги вынуть из аквариума. Он и надумал в Курск поехать. Не к Иванову же в гости он собирался.

– А может, и он Иванова искал?

– Ну, это ты уж слишком. А я спать хочу. Хватит умствовать. Пошли, что ли?

– Пошли, – сказал Кожохин. – Я тоже не прочь вздремнуть часиков двенадцать.