Татьяна Полякова - Брудершафт с терминатором Страница 21

Квартира оказалась крохотной: две комнаты, маленькая кухня, прихожая, в которой двоим не развернуться. Алексей открыл дверь, пропустил нас и сказал:

— Располагайтесь, я вернусь через полчаса. Телефон здесь есть, только не вздумай воспользоваться им, мужу позвонишь из автомата. — Он вышел и захлопнул дверь, а я, взяв Сашку за руку, прошлась по квартире.

— Мама, когда мы поедем домой? — спросила она.

— Завтра, милая.

— Почему завтра? Я домой хочу, к папе.

— Папе пришлось уехать. А нам сегодня лучше переночевать здесь.

— Я не хочу здесь, мне здесь не нравится. Мне тоже не нравилось, Я с тоской разглядывала старенькую мебель, выцветшие обои и думала: почему я должна верить этому типу? Почему бы в самом деле не поехать домой? В мой дом, где меня ждет муж. В конце концов, он сможет нас защитить. Но перед моим мысленным взором, словно при замедленной съемке, возникал «Опель», двери разом распахиваются… Я видела все это в мельчайших деталях, хотя в действительности все произошло в одно мгновение. И теперь я не могла поверить, что за один миг способна была запомнить, какого цвета рубашка на первом парне, банку из-под пива, которую он пнул ногой, выбравшись из джипа. Странно, что я это помню, или все было не так и мое воображение услужливо предлагает мне то, что в действительности не существовало? Одно я знала точно: я не хочу пережить еще раз что-либо подобное, поэтому не поеду сегодня домой и не позвоню мужу, хотя вот он телефон, рядом.

Входная дверь хлопнула, и появился Алексей, в руках он держал два пакета. Он протянул их мне.

— Займись ужином, — сказал он хмуро и вновь ушел.

Я бросилась к окну и успела увидеть, как он сел в машину и выехал со двора. Невероятно, но я бы предпочла, чтобы он остался.

— Мама, а дядя хороший?

— Какой дядя, дорогая? — не поняла я.

— Дядя, я забыла, как его зовут.

— Алексей.

— Он же был в том доме и всегда сердился. Ты его боялась.

— Вовсе нет. Просто мы мало разговаривали.

— Но теперь он хороший?

— Хороший. Он заботится о нас.

— Как папа?

Вопрос поставил меня в тупик.

— Почему ты так решила?

— Ты сама всегда говоришь, что папа заботится о нас. А теперь заботится дядя Алексей.

— Это не одно и то же. Просто он хороший человек и сейчас помогает нам.

— Почему он нам помогает? И почему мы не поехали домой? Мама, можно я позвоню папе? Я сегодня ему не звонила.

— Сегодня? — решив, что ослышалась, переспросила я.

— Да. Он обещал, что мы будем разговаривать каждый день. Я скучала по тебе и по папе, и он обещал звонить.

Я опустилась перед Сашкой на колени, боясь неловким вопросом спугнуть ее.

— Папа звонил тебе, когда ты была в доме, где очень много детей?

— Да. Звонил. Только долго нам разговаривать было нельзя.

— Почему нельзя?

— Не знаю. Папа так сказал. А еще он сказал, что, как только ты выздоровеешь, он меня заберет оттуда.

— И вчера папа звонил?

— Да. Он сказал, что купил мне ванную для Барби. Ты ее видела?

— Видела, — кивнула я, думая о другом. Значит, все это время Анатолий меня обманывал, то есть он знал, где ребенок… Стоп, не болтай ерунды. То, что Сашка говорит «папа звонил», вовсе не означает, что он знал, где ребенок. Похитители позволяли ему разговаривать с девочкой, чтобы он мог убедиться, что с ней все в порядке. Но почему он скрывал это от меня?

— Помоги мне приготовить ужин, — улыбнулась я, мыслями блуждая очень далеко от этой квартиры.

Мы занялись ужином. Я о чем-то болтала, стараясь развлечь Сашку, одновременно пытаясь собрать воедино все части головоломки, и каждый раз точно натыкалась на стену. Впрочем, головоломка могла сложиться без особых сложностей, но для этого пришлось бы допустить нечто такое, во что я отказывалась верить. Я упорно гнала эти мысли, а они не менее упорно возвращались.

Мы поужинали, так и не дождавшись Алексея. Потом я уложила Сашку спать. Мне надо было позвонить мужу. Я думала о том, как он мечется по городу, разыскивая нас. Я чувствовала его беспокойство и его бессилие и хотела одного: предупредить, что с нами все в порядке и еще что телефон его прослушивают и нам следует быть крайне осторожными. Но ключей от квартиры у меня не было, оставить здесь Сашку я не могла, а взять ее с собой боялась: вдруг вновь придется бежать сломя голову?

Алексей пришел около одиннадцати.

— Ужинать будешь? — спросила я.

— Нет. — Он заглянул в комнату, где спала Сашка, прошел в кухню, я последовала за ним.

— Мне надо позвонить мужу.

— Автомат на углу. Работает, я проверил. Карточка есть?

— Да… — Я подумала, стоит ли говорить ему об этом, и все же сказала:

— Сашка разговаривала с отцом по телефону. Несколько раз. Я сначала решила, что она фантазирует, но потом поняла, что нет. — Он смотрел на меня, терпеливо ожидая продолжения. — Они разрешали ему разговаривать с дочерью. А он ничего не рассказал мне об этом.

— Только не спрашивай меня, почему, — презрительно фыркнул Алексей.

— Я хочу понять, что происходит.

— А я не хочу влезать в твои дела. У меня есть свои. Завтра забирай деньги из банка и сматывайся.

— Почему ты не хочешь объяснить, что происходит?

— А я обязан? — удивился он.

— Но ведь ты…

— Стоп, — поднял он руку. — Ты хотела вернуть ребенка — вон она, в соседней комнате. Теперь ты хочешь, чтобы я тебе что-то объяснял. Интересно, что ты захочешь завтра? Ты идешь звонить?

Я в нерешительности топталась возле двери, пока не поняла, что просто боюсь оставить его с Сашкой.

— Это глупо, — вдруг заявил он. — Что?

— Твои мысли. Если бы я хотел отобрать у тебя ребенка, я давно бы сделал это.

— Вовсе нет, — смутилась я. — Просто боюсь выходить одна.

— Могу пойти с тобой, если ты в самом деле боишься. Сашка не проснется?

— Обычно она спит крепко. Мы ведь ненадолго, раз телефон на углу.

Алексей поднялся и шагнул к двери.

— Пара советов, — сказал он спокойно. — Разговор не затягивай. Две минуты, не больше. Другой надежной квартиры в городе у меня нет.

— Я рассказала мужу о тебе, — подумав, решилась я. — Не сегодня по телефону, а раньше, когда сбежала от них. — Тут я поняла, как нелепо это прозвучало, ведь «от них» значит и от Алексея.

Он кивнул, ничем не выдав своего отношения к моим словам. Судя по всему, они его мало интересовали. Мы вышли, он запер дверь и протянул ключ мне, а я почувствовала к нему что-то вроде благодарности. Оставь он ключ у себя, я бы, наверное, заподозрила его в чем-то дурном, хотя это глупо, конечно. Мы подошли к телефону, я вставила карточку и набрала номер.

— Постарайся, чтобы он поверил, что тебя уже нет в городе, — напомнил Алексей, я кивнула и тут услышала голос мужа:

— Да.

— Толя…

— Господи, это ты. — В его голосе звучала настоящая паника. — Где ты? Сашка с тобой?

— Со мной. Нас нет в городе.

— Что?

— Мы уехали в Ярославль.

— Что? — вновь спросил он. — Ты с ума сошла? Что происходит?

— Я бы тоже хотела знать, что происходит.

Я ждала тебя на остановке, но приехали какие-то люди…

— Какие люди, что ты несешь? Ты в своем уме? Где ты? Я приеду…

— Твой телефон прослушивают. Они узнали о моем звонке…

— Геля, ради бога…

Алексей нажал на рычаг, и я услышала короткие гудки.

— Выяснять отношения вы будете до бесконечности, — заявил он, вынимая из ячейки карту. — Уходим.

Честно сказать, я немного успокоилась, только когда оказалась в квартире. Заглянула к Сашке, она спала, лежа на боку и сладко посапывая. Алексей устроился на кухне за столом и пил пиво. Я вошла и села напротив.

— Можно мне задать вопрос? — начала я.

— Да ради бога… — На его физиономии появилась ухмылка, которую я уже успела возненавидеть.

— Зачем им моя дочь?

— Догадаться нетрудно.

— Не уходи от ответа. Когда я сбежала, они позволили мне находиться дома. По крайней мере, никаких попыток вернуть меня они не предпринимали. Они разделили нас с дочерью, и я смогла сбежать. — В этом месте я вдруг испугалась и в упор посмотрела на него, но он и бровью не повел. Я ждала. Он молчал, равнодушно глядя на меня и даже с намеком на скуку. Продолжать пришлось мне:

— Но почему-то им очень нужен ребенок.

— Это не вопрос. А если и вопрос, то ты уже задала его раньше.

— Но ты не ответил.

— Я сказал: нетрудно догадаться. А растолковывать, что к чему, я не нанимался. Я вообще не хочу влезать во все это.

— Ребенок — заложник? Они хотят, чтобы мой муж сделал для них что-то? И Сашка — гарантия…

— Вот видишь, — кивнул он, — как все просто.

— Но почему Сашка, а не я? Не мы обе?

— Может, они не уверены, что муж ради тебя готов на все, — засмеялся Алексей. — Вдруг он терпеть не может свою дражайшую половину и просто жаждет от тебя избавиться. Ребенок в этом смысле предпочтительнее. Отцовские чувства и все такое…