Татьяна Моспан - Смерть в рассрочку Страница 21

Лена видела, что где бы они ни появились вместе, дамочки пялили на него глаза и тихо млели.

Она поехала в дом отдыха в самом счастливом настроении.

За городом погода была совсем иной, чем в Москве. Снегу выпало ещё немного, но в Подмосковье он уже лежал толстым слоем. Могучие ели были укрыты белоснежным покрывалом. Красота!

Лена вертела головой во все стороны, как восторженная девчонка, любуясь красотами, пока автобус от железнодорожной станции вез её к Вадиму. Подумать только, как хорошо ей будет с ним вместе! И не надо ни о чем думать, никуда спешить…

Вадим, встречая её на остановке, держался несколько отчужденно. Это она заметила сразу.

— Я администратору сказал, что ко мне жена приезжает, — шепнул он, и Лена растаяла.

— Может, зря про жену? — смутилась она. — А если паспорт…

— Все нормально, не переживай.

Дом отдыха стоял полупостой. Цены громадные, желающих воспользоваться российским сервисом было немного.

— Сюда новые русские приезжают отдохнуть со своими бабами, — пояснил Вадим. — Этих после августовского кризиса тоже заметно поубавилось.

Когда они шли по коридору, открылась дверь одного из служебных помещений. На пороге появилась женщина лет тридцати пяти, одетая в белый халат.

Она окинула Лену таким взглядом, что ей сразу стало не по себе.

— Вадим Алексеевич, зайдите, пожалуйста, я должна померить вам давление, — строго сказала она.

Большаков засуетился.

— Через пару минут, Маргарита Сергеевна, жену устрою.

— Хорошо, — дама в белом халате захлопнула дверь.

От Лены не укрылось, что служительница обладала привлекательной фигурой, может, немного полноватой, но очень сексапильной. Высокая грудь распирала застежку спереди. Бедра тоже были плотно обтянуты белой тканью, под которой, — это чувствовалось по всему, — не наблюдалось избытка одежды.

— У тебя проблемы со здоровьем? — спросила Лена, когда они миновали комнату.

— Да нет, — пожал плечами Большаков. — Давление скачет. Думаю, пока на отдыхе, не мешает подлечиться.

Вадим, показав Лене номер, исчез минут на пятнадцать. Вернулся он слегка взбудораженный. Может быть, в другой раз Лена не обратила бы на это внимания, но секс-бомба в белом врачебном халате заставила её насторожиться.

Она выругала себя. Зачем бы он стал её приглашать сюда, представлять как жену, если у него здесь кто-то есть? Эта разумная мысль отрезвила её. В конце концов ещё вчера он мог позвонить и отменить приглашение.

Вадим, ссылаясь на сердечную боль был вялым. Лена, не избалованная мужским вниманием, отнеслась к этому с пониманием.

Они допоздна гуляли. Большаков разговаривал мало, это было не похоже на него. В какой-то момент Елене показалось, что он тяготится её присутствием. Вадим, уловив перемену в её настроении, ласково обнял и притянул к себе. Лена тут же растаяла, все опять стало прекрасным. Нездоровится человеку, нельзя быть эгоисткой, попеняла она себе.

Среди ночи Елена внезапно проснулась. Они спали на разных постелях, кровать Вадима стояла в противоположном углу номера.

В темноте она с трудом нашла свою сумку и нащупала упаковку с таблетками, болела голова.

Лунный свет пробивался сквозь неплотно закрытую штору, выхватывая угол её постели. Может, потому она и проснулась.

Кровать Вадима была погружена в темноту. Виднелись лишь неясные очертания лежащего тела, укрытого одеялом.

Лена подошла к окну. Номер находился на втором этаже, и громадные заснеженные ели смотрелись в стекло. В лунном сиянии они выглядели сказочно красиво.

Хорошо бы сейчас прогуляться, вдруг подумала она. Интересно, возможно ли это? Пусть Вадим спит, она не будет его тревожить. Осторожно оденется и выйдет побродить вокруг корпуса, послушает тишину.

Она неслышно оделась и подошла к двери. Попробовала повернуть ключ, но он не поддавался. Отказываться от хорошей затеи из-за такой ерунды не хотелось.

Она случайно слегка прислонилась к двери плечом и почувствовала, что та открывается. Это было странно. Она помнит, что перед тем, как лечь спать, дверь закрывали.

Лена переступила порог и очутилась в слабо освещенном коридоре.

В их крыле было занято всего три номера. Народ спал. Она направилась к лестнице.

Проходя мимо служебного помещения, где Вадима остановила фигуристая медсестра, Лена услышала негромкие голоса. Она уже прошла мимо, как её чуткое ухо уловило знакомые интонации. Вадим, толкнуло что-то в сердце.

Она остановилась.

Так вот почему комната была открыта, поняла она. Стало обидно, с такими предосторожностями одевалась, боялась разбудить, а он в это время… А действительно, интересно, что он там делает?

Она подошла поближе. Из помещения доносились странные звуки. В полной ночной тишине они слышались особенно явственно. Прозвучал женский смех.

Лена легонько толкнула дверь и оказалась в маленькой полутемной комнатушке-предбаннике. Она увидела две двери. Одна была закрыта, на ней висел замок, а в другой, слева, горел свет, пробивающийся сквозь довольно большую щель.

Лена, не помня себя, заглянула в нее. То, что она увидела, пригвоздило к месту.

На столе в распахнутом белом халате лежала та самая медсестра, что приглашала Большакова измерить давление.

Под халатом ничего не было. Груди бесстыдно развалились в разные стороны. Широко расставленные ноги, согнутые в коленях, находились в нескольких метрах от двери, за которой притаилась Елена. Небольшое квадратное помещение просматривалось насквозь.

— Ну что же ты? — недовольно спросила дама, подняв голову. — Сказал, любишь на столе…

Большаков оказался перед ней в одной пижамной куртке.

— Ух, хорошо засадил!

Лена видела дергающуюся спину Вадима и белые, высоко задранные ноги медсестры.

— Люблю мужиков! — её груди ходили ходуном и ещё больше возбуждали Большакова.

Она приподнялась и обхватила Вадима за бедра.

— Вот так, вот так! — Ее длинные наманикюренные малиновые ногти хищно впились в его зад.

Стол жалобно скрипел и дрожал от усилий, но парочка ничего не замечала.

— Чувствуешь, как достаешь?.. — хрипела медсестра, на секунду ослабив хватку. — О-ох! — она жадно облизывала пересохшие губы. — Не все сразу.

Она опустила ноги и отстранилась.

— Рита… — потянулся к ней Вадим. — Не томи.

— Всю задницу из-за тебя отлежала. Неужели твоим телкам это нравится?

— А им выбирать не приходится, — хмыкнул Вадим. — Где скажу, там ноги и задерут.

Рита встала со стола.

Лена смотрела на голое тело. Ее стала бить дрожь, но она не уходила.

Медсестра с сознанием собственной силы медленно прошлась по комнате.

Большаков застонал от нетерпения, глядя на нее. Скольких баб отодрал, подчинил себе, а сейчас сам готов был выполнять любое желание.

Она подошла к дивану.

— Иди сюда, — позвала Вадима.

Ее круглые колени уперлись в диван. Она задрала халат. Крупная задница, бесстыдно выставленная напоказ, призывно белела на темной обшивке.

Долго ждать Вадима не пришлось.

— Это тебе не твою мамзель трахать, — услышала Лена насмешливый голос. — Подержаться не за что…

Вадим гладил розовый зад.

— Ну давай, — томно позвала она и уверенной рукой потрогала его. — У, приготовился, как у хорошего жеребца торчит.

— Откуда ты такая взялась? — задыхаясь, говорил он, прилаживаясь к женскому телу.

— Что, нравится?

— Роскошная женщина!

— Тебе ведь нравятся такие бесстыдные, я сразу поняла…

— Угу! — кровь ударила ему в голову.

— Меня однажды двое сразу …бли. У одного сердечный приступ случился. Едва не уморила мужика.

— Схлестнулись мы с тобой, схлестнулись, — задыхаясь и убыстряя темп, двигался сзади Большаков, стараясь не подкачать.

— Не части, — остановила его Рита, подчиняя себе. — Не убегу.

Вадим с трудом сдерживал себя.

— Чертовка, умеешь…

— Хочешь, меня… язычком?.. — Рита гибко, как кошка, выгибала спину.

Вадим замычал от желания.

Елена закрыла глаза и прислонилась к стене. Она была не в силах двинуться с места.

Когда она очнулась и открыла глаза, то увидела, что парочка на диване успела поменять положение. Французская любовь… Голова Вадима утонула между ног партнерши. Сама медсестра, постанывая от удовольствия, облизывала его огромный член.

И все это двигалось, стонало и охало в нескольких метрах от Калининой, любовницы Большакова.

Лена, шатаясь, вышла из предбанника и плотно закрыла за собой дверь.

Что она чувствовала? Ничего! Пусть он трахается до одурения с этой похотливой скотиной. Перед её глазами одна сцена сменялась другой. Розовая задница, широко расставленные ноги… Она почти теряла сознание от всего увиденного. Нажралась дерьма? — издевалась сама над собой. Надолго хватит.