Инстинкт Убийцы. Книга 2 - Элеонора Бостан Страница 21

Фатима присела на корточки рядом с мертвой женой Ситко и пощупала пульс. Его не было, женщина была мертва. Проделав то же самое с ее мужем, Фатима снова вернулась к трупу возле двери. Евгений ее нисколько не интересовал, а вот смерть его жены как-то мучительно ворочалась у нее в сердце, хотя она прекрасно понимала, что другого выхода просто быть не могло, разве что она бы осталась на берегу.

– Прости, – тихо проговорила Фатима, откинув с лица женщины прядь золотистых волос. – Покойся с ми…

Но договорить ей помешала ослепительная вспышка внезапного осознания. У НИХ ВЕДЬ БЫЛ РЕБЕНОК, молнией ворвалось в мозг мысль, О ГОСПОДИ, ГДЕ ОН СЕЙЧАС, Я ЖЕ СДЕЛАЛА ЕГО СИРОТОЙ. И снова страшная мысль ледяной змеей проползла по нервам: ГДЕ ОН СЕЙЧАС?

И тут как будто в ответ на ее вопросы из каюты внизу раздался громкий детский плач.

6

Отчаяние захлестнуло Фатиму такой мощной волной, какую она испытывала на себе только раз в жизни. Мир как будто снова рухнул вокруг нее. Только на этот раз на руинах их было двое. Она осела на палубу, как оглушенная, и просто уставилась в пустоту, наполненную отчаянными криками младенца. Младенца, зовущего мать, которая уже никогда не придет. Я проклята, пришла мысль, проклята страшно, проклята бесконечно возвращаться к тому, отчего бегу. Ребенок все кричал, а Фатима просто сидела, растерянно переводя взгляд с одного мертвого тела на другое. Пистолет выпал из ее руки, и напади кто-то на нее сейчас, она бы этого даже не заметила, такой глубокий у нее был шок.

Она не знала, сколько времени просидела вот так, покачиваясь на волнах и слушая плач ребенка, ей вдруг сильнее всего на свете захотелось спать. Просто свернуться калачиком на этой деревянной палубе и уснуть, а когда она проснется, ничего этого уже не будет, она окажется в своем снятом на неделю домике у самого моря. И ничего, что спать ей придется рядом с двумя мертвецами и орущим младенцем, это ведь не настоящее, это просто плохой сон. А когда она откроет глаза в своей спальне, она уже будет точно знать, что ни на какую яхту она не пойдет, нет, она откажется от этого дела. И плевать она хотела на все.

Медленно как во сне, она улеглась на деревянную палубу, подтянув ноги к подбородку и опустив голову прямо на доски. Она бы так и уснула, но когда ее голова оказалась в горизонтальном положении, ее глаза встретились с мертвым взглядом жены Ситко. Ее голубые глаза смотрели из-под спутанных светлых прядей прямо на Фатиму, а ребенок все кричал. Позаботься о нем, говорили эти глаза, на первый взгляд совершенно стеклянные, он плачет, а я уже не могу к нему подойти. Ты сделала это, ответственность теперь на тебе, так иди и позаботься о моем сыне, как позаботилась бы я, если бы не пуля в сердце.

Это подействовало отрезвляюще, как ушат ледяной воды. Фатима села, прямо и резко, как будто кто-то невидимый поднял ее, пелена спала с глаз, и она впервые осознала, что на самом деле произошло на этой яхте. Она поняла, что теперь у нее просто нет другого выбора, она должна спуститься и … что делать дальше она еще не знала, одно ей стало ясно: из ступора надо выходить. Бросив уже осмысленный взгляд на распростертое тело женщины, она кивнула, как бы говоря себе и ей, что сделает это, а потом резко встала и пошла к двери в каюты. Ребенок за дверью все кричал и кричал, уже не просто громко, а с хрипотцой. Не привык, что его так долго игнорируют, подумала Фатима, берясь за ручку двери и осторожно открывая ее, как будто там ждал отряд вооруженных людей, а не маленький ребенок. Хотя, будь выбор, она предпочла бы первое – с ними она хоть знала, что делать, знала, что ее ждет, а с ребенком…

За дверью оказалась крутая лестница, ведущая в маленький узкий коридорчик с двумя дверями, плач слышался громче. Обе двери не были закрыты, только прикрыты слегка, поэтому она еще не видела маленького монстра, зато слышала очень хорошо. По крайней мере не придется искать, подумала Фатима, подходя к левой двери. У входа она замерла, никак не решаясь войти, но решительно стряхнула с себя неуверенность, не время сейчас медлить, скоро рассвет, а у нее возникли непредвиденные проблемы. Вот о чем меня предупреждал внутренний голос, с тоской и злостью на себя подумала она, и вот до чего дошло. Таких сюрпризов она не видела даже в кошмарах.

Подойдя к двери вплотную, она легонько толкнула ее, до сих пор не зная, что собирается делать. Для начала попробую пробраться через этот бардак, решила она, поразившись царившему в каюте беспорядку. Большая двуспальная кровать была разворочена, простыни скомканы и смяты, одеяла вообще валялись на полу, как трупы каких-то доисторических существ, повсюду были разбросаны вещи: кофточки жены Ситко, его майки и шорты, нижнее белье; на полу, сметенные кем-то в приступе ярости, валялись баночки и пузырьки с туалетного столика, стоящего напротив кровати; одно из двух кресел было перевернуто, второе стояло посреди комнаты в совершенно неестественном положении. Картину усугублял непрекращающийся плач малыша, затерявшегося среди этого разгрома. Где же ты, задалась вопросом Фатима, оглядывая каюту, ты точно здесь, но где? Она еще раз внимательно осмотрела помещение, а потом переступила через порог и валявшееся кресло и оказалась в каюте.

Ребенка она увидела сразу, он лежал на кровати, прямо на одной из больших подушек, положенной прямо на матрас возле изголовья, просто, стоя за дверью, она не могла увидеть его. Совершенно крохотный малыш в нежно-голубой пижамке отчаянно кричал, размахивая ручками и ножками, личико сморщилось и покраснело.

– Господи, – вырвалось у Фатимы, и она поспешила к ребенку.

Он был такой маленький, что спокойно помещался на подушке как на собственном матрасе. Она склонилась над ним, чувствуя себя неумелым и глупым гигантом, она не знала, что надо делать, не знала, как его надо брать, в конце концов, она боялась ненароком повредить ему что-то, ведь он был таким слишком маленьким и хрупким, а она никогда за всю жизнь не держала на руках ребенка.

– Ну что мне делать с тобой? – прошептала она, осторожно протягивая руку к крошечной ручке, дергающейся от всхлипов. – Я же совсем не знаю, что надо делать.

Но делать что-то было надо, и она нашла выход – села на кровать и осторожно, как бомбу, переместила младенца на колени прямо с подушкой. Что дальше, она и сама