Владимир Колычев - Третий должен уйти Страница 22

— Любовница — это от слова «любовь». А я люблю только тебя, и больше никого.

Здесь я не врал, во всяком случае, так считал. К Лизе у меня не любовь, а страсть. И я не страдаю по ней. Нет ее, и хорошо. Возможно, я даже откажусь от нее, если она снова позвонит и назначит встречу. Есть такое желание — на верхнем уровне. Но есть еще и низовые инстинкты…

Дом наш стоял на окраине поселка, в живописном месте, на берегу реки. Конец ноября в этом году выдался относительно теплым, снега нет и в помине. И река не замерзла — хоть сейчас удочку бери да на рыбалку. Впрочем, подледный лов — тоже здорово. Обязательно этим займусь после новоселья. И по выходным буду работать реже, чем сейчас, а то как бы не надорваться от лошадиной нагрузки…

Я остановил машину, вышел, ключом открыл калитку, затем распахнул ворота. Забор вокруг дома кирпичный, а ворота — железный арочный каркас, заполненный доской. Очень хорошо получилось. И во дворе порядок — строительный мусор вывезен, бетонная площадка перед крыльцом и гаражом, дорожки, клумбы оформлены, завезенная земля разровнена. Весной травку посажу, вода для полива есть. И еще баньку бревенчатую возле самой реки поставлю, с мостиком, чтобы с разгона в самую глубину воды сигать.

Мы заехали во двор, я помог Симе выйти из машины, провел ее в дом. Ничего особенного — светлые обои на стенах, потолки без вычурностей, дощатый пол. Но стены выровнены идеально, потолок выбелен безупречно, пол — доска к доске, хоть бы одна скрипнула под ногой.

Мебели еще нет, только на кухне стол, которым пользовались строители. На столе стакан, хлебные крошки, на полу пустая бутылка из-под водки. Я нахмурил брови. Не было здесь ничего такого. Подошел к окну, выглянул на задний двор. Земля там выровнена, мелко вспахана, и хлама никакого не должно быть. Но под окном лежала лестница, от нее куда-то вверх тянулась веревка. Что-то здесь нечисто.

За спиной вдруг кто-то тихонько кашлянул. Сима стояла рядом со мной, значит, звук исходил от кого-то другого. Неужели бандиты?

Я резко шагнул назад, закрывая собой жену, только тогда обернулся. И увидел Олега. Он стоял в расслабленной позе, лицо спокойное, улыбка в зачаточном состоянии. И ноль раскаяния.

— Извини, Вадим Борисович, я тут похозяйничал немного.

— Ты что здесь делаешь? — Я не знал, радоваться или бить в набат.

— Живу я здесь, — как о чем-то само собой разумеющемся ответил парень.

— Здесь?!

Сима вышла из-за моей спины, и я заметил, как вытянулось лицо у парня. Глаза расширились, нижняя челюсть слегка отвисла. Впрочем, он быстро справился со своей растерянностью и отвел взгляд от Симы.

Похоже, Сима произвела на него впечатление, но ничего удивительного я в этом не увидел. Она у меня необыкновенно красивая, и мужчины засматриваются на нее. Я уже к этому почти привык, хотя мне и не нравится такая реакция со стороны сильного пола. К тому же я точно знаю, что Сима любит только меня.

— Тут мой дом рядом… — Курдов махнул рукой в сторону поселка. — С чердака хорошо видно.

— С моего чердака?

— Ну да, с вашего чердака, — кивнул Олег. — Я там засел.

Он больше не смотрел на Симу. Восхитился ею, сфотографировал взглядом, и все. Понял, что не для него светит это солнце, и успокоился. Нормальная реакция человека с правильным пониманием жизни.

И все-таки я убрал Симу с его глаз. Вывел ее из дома, посадил в машину, а сам вернулся к Олегу. И дело не в ревности, а в разговоре, который меня ждал. Сима не должна была знать о нашем с ним секрете.

Олег стоял у окна в гостиной, лицом ко мне.

— Кто Шильника сделал? — начал я.

— Не знаю… Подъехали какие-то, Шильник открыл им дверь… Возможно, это были свои, — сказал он, с загадочной улыбкой глядя на меня.

— И что с ним?

— Удавкой, говорят, задушили.

— Кто говорит?

— Я говорю… Опоздал я, захожу, а он уже не дышит…

Я не верил Курдову, да он и не пытался разубедить меня в своей непричастности. Неубедительно звучали его объяснения.

— Значит, не ты его задушил?

— Не я, — усмехнулся он.

— А тогда зачем здесь прячешься?

— Я же сказал, что видел Шильника. И меня могли там видеть. Доказывай потом, что ты не верблюд. Какая тебе разница, Вадим Борисович, кто убил Шильника? Главное — результат…

Он снова перешел на «ты», хотя в присутствии Симы изменил обращение на «вы» — из уважения к ее чувствам ко мне. Ей будет неприятно, если мои подчиненные будут мне «тыкать». Определенно этот парень совсем не прост. И не похоже, что контуженый. И от убийства Шильника открещивается, хотя мог козырять им, набивая себе цену.

— Значит, решил у меня спрятаться?

— Если честно, я не знал, что это твой дом, Вадим Борисович. Смотрю, стоит, газ подведен, с чердака хороший вид… Если вдруг менты за мной придут — увижу, сделаю выводы.

— Со мной мог бы связаться, я бы узнал.

— Рано еще, сначала отсидеться надо. А куда спешить? Как там у тебя дела с бандитами?

— Локтевская братва подъезжала, вместо Шильника хотели быть. А у меня другая «крыша». Они правильно все поняли и убрались.

— Другая «крыша»?

— Управление по борьбе с организованной преступностью.

— Как они на тебя вышли? — нахмурился Курдов.

— Ты здесь ни при чем. Тебя не ищут. На локтевских все валят…

— Так это локтевские и были… — усмехнулся парень.

— А ты не при делах?

— Я не при делах… Но Шильника больше нет. И денег он не получит.

— Не получит, — кивнул я. — А деньги там большие…

Мне интересно было знать, как Олег отреагирует на последнюю фразу. Если убийство Шильника — его рук дело, выходит, он сэкономил мне сто десять тысяч долларов. Ему и самому это ясно. Интересно было знать, выставит он мне счет или нет?

— Большие, — эхом отозвался он.

И алчности я в его глазах не увидел. Или он тщательно скрывал свою материальную заинтересованность, или ему не нужны были деньги, кроме двухсот долларов в месяц.

Но лучше бы его интересовали деньги. Это вполне объяснимо и предсказуемо. Страшнее всего, если у Курдова маниакальная потребность убивать. Сначала Шильник, потом я…

— Тебе полагается премия.

— А есть за что?

— Я не знаю, кто сделал Шильника, но в любом случае ты проявил инициативу.

Олег выразительно посмотрел на меня. Он не настаивал на вознаграждении, но и возражать не собирался. И еще его интересовала сумма премии.

— Три тысячи долларов… Будем считать, что это подъемные… Ты же устраиваешься ко мне на работу?

Он сказал «да», и я не мог отказать ему. Вдруг он обидится, вдруг его перемкнет, и он снова бесследно растворится в городе. Чтобы выследить и убить меня… А еще он мог расправиться со мной прямо сейчас. Может, я и умею драться, но против ножа в опытной руке шансов у меня нет…

— Я хочу быть у вас главным в охране, — внимательно глядя на меня, сказал Олег.

Я кивнул. И деньги Курдову нужны, и карьерный рост интересует. И ради этого он готов называть меня на «вы» даже с глазу на глаз.

— Будешь.

— Значит, теперь вы будете платить ментам?

— Всего пять процентов.

— Это много?

— Не очень. И воевать с ментами не надо.

— Есть менты, которые ведут себя как бандиты. Но даже с такими не надо воевать…

— И убивать тоже.

— Убивать никого нельзя. Но иногда можно. В случае крайней необходимости… Вы определяете необходимость, я изыскиваю возможности.

Курдов рассуждал здраво и разумно, в его глазах я не видел маниакальной одержимости, и все-таки было бы лучше, если бы он исчез из моей жизни…

Глава 5

Электрические провода на старых, покосившихся столбах, пыльная дорога между лесом и кукурузным полем. Кто бы мог подумать, что я буду так радоваться столь бесхитростным приметам цивилизации. И у Нефедова из груди вырвался вздох облегчения.

На дорогу мы выходили из последних сил. Нам даже не надо было напрягать мышцы, чтобы опуститься на землю, достаточно было просто расслабиться, отпустить себя.

Мы сели прямо в пыль. Меня клонило к земле, хотелось лечь прямо на дорогу, в прогретую солнцем пыль, но я все же удержался от этого. Вот если Нефедов ляжет, тогда и я…

Наша безумная гонка началась еще ночью, а сейчас уже вечер, солнце клонится к закату. Заплутали мы в лесу, но все-таки вышли на торную дорогу.

— Ну, спасибо тебе, Вадим Борисович, — сказал я, глядя в даль — не появится ли на дороге машина.

— Да пожалуйста. — Он тяжело дышал, но на землю не ложился.

— Что там дальше было?

Мы плутали по лесу весь день, часто делали привалы. И Нефедов рассказывал, рассказывал… Но его история еще далека была от завершения.

— Было.

Я ждал продолжения, но Нефедов молчал.

— Значит, не было у тебя войны с Михой?

— Нет.

— Это Шильник все… А Курдов его зачистил… — вслух подумал я.