Сергей Зверев - Новые гладиаторы Страница 22

Второй гордо сидит голым задом на краю ближайшего бильярдного стола, чуть свесив голову набок. Он тоже не подает признаков жизни. Причина его царственной осанки выясняется тут же. В лузе зафиксирован обломками деревяшек кий, тонкий конец которого уходит в глубину тела насильника между тощих ягодиц. Кожаная набойка, покрытая кровью, вылезла из шеи чуть ниже левого угла нижней челюсти.

Рыжего типа нигде не видно. Баб тоже. Судя по всему, их – без Рыжего, конечно – спасла и увела с собой охрана.

– Вот! – Краб поднимает палец в назидательном жесте. – Такая беда ждет каждого, кто не вовремя расслабится.

Да уж, картинка весьма наглядная. Расслабился, и тебя тут же поимели.

Мы идем по проходам, ориентируясь на звук отдаленной стрельбы. В коридорах разруха и запустение. Все покрыто то ли инеем, то ли строительной пылью. Кое-где на стенах и мебели видны отметины от пуль.

Первым следует Жгут, выставив перед собой пистолет. Аристарх держится чуть в стороне и метра на два позади. Дальше с тем же интервалом шагаю я. Краб идет замыкающим. На каждом углу Жгут приникает всем телом к стене и быстро выглядывает за поворот пространство. Звуки выстрелов становятся все отчетливей.

На одном из углов Жгут цепляет ногой какую-то проволоку и валится на пол лицом вперед. Аристарх и Краб тут же падают на пол. Один я торчу посреди коридора как тополь на Плющихе, выискивая стволом потенциальную опасность. Но ничего не происходит.

– Тьфу, я думал, тут растяжка, – говорит Тракторист и поднимается. – Повезло тебе, доктор. А то мы уже фарш твой со стен соскребали бы. Чего стоишь? Сразу падать надо. Делай как я, короче. Смотри внимательней, тут тебе не здесь.

Жгут уже сидит и потирает свободной от оружия рукой ушибленное колено.

– Эй, братва! – слышится из-за угла. – Не стреляйте! Выхожу медленно.

Из-за поворота, держа руки перед собой, появляется Рыжий. Грамотно. Мы слегка расслабляемся.

– Ты, что ли, растяжку поставил? – спрашивает Краб.

– Ну да. Жаль, лимонки не было, чтобы к ней привязать. Сейчас все носятся по коридорам, не глядя под ноги. Видишь, сработало. Чужого я уже завалил бы.

Шея у Рыжего перевязана грязным бинтом, но в целом он выглядит бодрячком.

– Ты где потерялся?

– Свернул не туда. Потом свет выключился. На ощупь добрался до подсобки электрика. В ней и отсиделся. Похавать нечего? А то воды я нашел немного, а жратвы нет.

– Сейчас до пищеблока дойдем. Там со жрачкой наверняка полный порядок. Если вертухаи все не съели. – Жгут что-то не слишком оптимистичен.

– Не скули. – Краб, напротив, находится в состоянии предбоевого задора.

По коридору тянет морозным сквозняком. Не иначе где-то выход наружу. Так оно и есть. Чуть дальше начинается застекленный переход. Почти все окна побиты. На полу намело по щиколотку снега. На его белизне пестрят следы солдатских берцев и резные подошвы кроссовок. На улице из-за бурана ничего не разглядеть. Там одна снежная колючая коловерть. Картинка строго по Блоку: «Белый снег. Ветер, ветер, на ногах не стоит человек».

Мы вереницей пересекаем зябкое пространство. Дальше переход углубляется под землю, окон нет. Стрельба гремит совсем рядом.

– Вы тут покурите пока. Пойду, гляну, что там. – Аристарх осторожно удаляется в ту сторону, где идет пальба.

Мы присаживаемся вдоль стен и ждем результата.

– Наш охотничек добычу тащит, – комментирует вдруг Рыжий, вглядываясь в полумрак впереди.

Он срывается с места и помогает разведчику доволочь пленника. Судя по обмундированию, этот тип раньше работал в охране.

– Смотри, вполне себе дышит. – Рыжий тщательно связывает руки и ноги языка проволокой, позаимствованной у электрика. – Эх, в сторонку бы его куда-нибудь. Тут, в проходе, и потолковать спокойно нельзя.

– Впереди небольшой холл. Все не на сквозняке торчать.

Наша группа делает рывок вперед. Коридор заканчивается небольшим холлом с лифтами. Судя по всему, здесь вход в подземный зверинец.

– Вот туточки я его и взял. – Аристарх показывает стволом. – Наверное, охранял подходы с тыла. Оружие как у всех: «макар» и две обоймы. Еще денег по мелочи и фляжка с коньяком. Интересно, у них автоматов здесь нет, что ли?

– Сейчас у него и спросим. Гек, сможешь его быстро в чувство привести? Чтобы без мордобоя?

Я острой щепкой нажимаю пленному на точку под носом, потом слегка растираю уши. Он вдруг вздрагивает так, словно просыпается, и открывает глаза.

– С добрым утром, – заявляет Жгут и оскаливается. – Что ж ты, сука такая, спишь на посту? Тебе ж Феликс Эдмундович завещал голову холодной держать, а руки – чистыми.

– Ладно тебе. – Леха отстраняет его. – Дай я с ним потолкую. Значит, так, боец. На вопросы отвечать быстро, внятно и максимально правдиво. Дошло?

– Да пошли вы, зверье поганое! – вдруг неожиданно отвечает боец и плюет себе на подбородок.

Понятно, что целился он в Краба. Есть еще, оказывается, герои нашего времени. Судя по всему, братья-маньяки, устроившие насилие над бабами в бильярдной, напрочь испортили нам всем репутацию.

– Да мы-то пойдем, – легко соглашается Краб. – А ты пораскинь мозгами. Полминуты жизни у тебя еще есть.

– Можно подумать, если расскажу, что знаю, то вы меня в живых оставите, – бурчит связанный пленник.

– А чего ж не оставить? Запросто. Чай не звери, – подает ему Краб надежду. – Развязывать, конечно, не станем. И рот, пожалуй, заклеим. Вон у Рыжего изолента в кармане имеется. Но убивать не будем. Даю тебе честное слово российского офицера.

– На такой холодрыге, да еще и связанный, я и сам от холода окочурюсь.

– Хорош торговаться. Даже если и так, то шансы выжить у тебя есть.

– А ты на самом деле офицер? – уточняет пленный.

– Вообще-то, прапор, – честно отвечает Леха. – Был таковым, пока твои дружки меня среди бела дня сюда не определили. Вот так, ни за что, ни про что. Так что, братец, не тебе про зверье тут толковать. – В голосе Краба звучит великая сермяжная правда.

Именно она снимает печать молчания с губ пленного.

– Ладно. Спрашивайте.

– Сколько ваших, и где они?

– Тут за углом столовая для персонала, рядом кухня и кормоцех для зоопарка. Наши в столовой, двадцать человек. Ваши в кормоцех пробрались. Тоже примерно столько же. Перестреливаются через кухню.

– А чего не обойдут? Или вас никто не учил, что штурмовать в лоб хорошо укрепленную точку – дело бесперспективное?

– С той стороны зоопарк был. Завалило. Теперь вход в кормоцех только один.

– Оружие кроме пистолетов есть?

– Было в казарме. АКСУ на каждого бойца в оружейке. Плюс с десяток «Бизонов» под девятимиллиметровый патрон. Но туда сейчас не попасть – завалило лавиной.

– Еще ваши на территории есть?

– Вроде в банкетном зале кто-то отзывался. Сколько – не знаю.

– Что с генератором?

– Сошла вторая лавина, поменьше. Восстановлению не поддается.

– Связь с большой землей есть?

– Нет. Был спутниковый телефон у начальника охраны. Но его кабинет тоже под завалом. Сотовые не работают – вышку снесло.

– Вертолетная площадка цела?

– Вроде бы да. Она чуток выше по ущелью. Только снегом засыпана. Чистить-то некому.

– Когда начальство к вам прибывает?

– Хрен его знает. Оно не докладывает. Но зимой примерно пару раз в месяц бывает с гостями. Летом же тут постоянно кто-то толчется из важных персон. У них и охрана своя. Чисто агенты ЦРУ – черные костюмчики, темные очки. Иногда праздники собираются отмечать. Так что, по идее, если погода будет летная, через пару дней должны прибыть.

Мы переглядываемся.

– А какой праздник-то?

– Восьмое марта.

Значит, не ошибся я в своих подсчетах.

– И кто тут самый главный?

Пленный довольно долго молчит, потом нехотя произносит:

– Точно не знаю. Ребята как-то трепались, мол, человек, очень близкий к президенту. Но здесь за такие разговоры могут быстро сминусовать.

– Президент часом не американский? – удивляется Леха.

– Не американский. Самый настоящий российский.

Мы все немного ошеломлены, за исключением, может быть, Жгута. Для него, бродяги, находиться в конфликте с законом – дело привычное. А нам теперь куда деваться, даже если выберемся из этой заварухи? Впрочем, проблемы лучше решать по мере их поступления. Сейчас главная задача – выжить здесь. Об остальном цивилизованном мире мы подумаем завтра.

– Ладно, поможем нашим, – сигнализирует Краб об окончании беседы.

Аристарх, стоящий рядом с ним, коротким ударом вырубает пленного.

– Это чтобы ему не страшно было, – поясняет он.

Рыжий достает из кармана синюю изоленту, делает несколько витков вокруг головы охранника, заклеивает ему рот.

– Положи его здесь, в затишке. Авось не замерзнет, – говорит Краб.