Марианна Баконина - Смерть на выбор Страница 23

Потом короткий приказ на неведомом языке. Максима и Нину запихнули в их же собственную, нанятую за большие деньги машину. Машину, которая, по мысли репортера, должна была сбить со следа недругов. Недолгая возня — судя по всему, все же пригодились собранные в окрестностях подобия досок и веток. «Форд» тронулся. Следом ехал другой автомобиль.

Пленников высадили в центре какого-то типа военного лагеря. Нина по некоторым репликам догадалась, что это текке — приют, якорь, вокруг которого собираются приверженцы ордена. Но поделиться своими соображениями с Максимом она не могла. Никто не подумал снять клейкую ленту с их глаз и губ, никто не собирался развязывать им руки. Обоих вытолкнули из автомобиля. Они сами, на ощупь отыскали друг друга и попробовали устроиться поудобнее — прислонившись спиной к спине.

Когда единственным источником информации об окружающем мире становится слух, а все вокруг говорят по-тарабарски, особенно отчетливо сознаешь, насколько правы были все твои учителя, твердившие о пользе знаний. Максим грустил — вокруг что-то происходило. Нестройный гул, в который изредка врывались отдельные отчетливые выкрики, сменился складным пением, причем певцы аккомпанировали себе хлопками в ладоши и притопывали. Чуть позже, когда пение стало едва слышным, начал говорить человек в белом халате. Максим слышал его голос чуть раньше, но не без труда распознал его сейчас. Нина заерзала. Она явно понимала, о чем идет речь.

А проповедь продолжалась.

— И придет Махди-Каим, он владыка меча, — зычно крикнул тот, кого называли шейхом.

— Меча, — дружно выдохнули все остальные.

— Он наполнит землю правдой и справедливостью.

— Правдой и справедливостью, — отозвался хор.

— Правда и справедливость придут, когда земля переполнится тиранией и насилием.

— Переполнится.

— Меч в наших руках — это правда и справедливость.

— Меч в наших руках.

— Круг замкнулся — на небосводе грозно сверкает нун.

— Сверкает нун.

— Близок день Страшного Суда!

— Близок!

— Муханна, Махди грядет.

— Муханна.

Нина вздрогнула — хуруфиты, буквенники. Все, о чем она читала в ученых книжках, стало явью. Орден бекташи — реальность, с которой необходимо примириться. Шейх, куча мюридов, готовых по его приказу совершить все что угодно. И они — связанные, беспомощные, осквернившие своим праздным любопытством их святыни. Нина смутно представляла в какие-такие передряги попадали на Руси губернаторы, но их с Максимом положение было наверняка хуже губернаторского. Никакого просвета. Мрак. И голоса.

— Нун на небосводе, Муханна грядет.

— Нун.

— Встретим день правды и справедливости.

— Меч в наших руках.

Максим, не понимавший ни слова, грустил о сокровищах, до которых было рукой подать. Интересно, этот деятель в халате прихватил сундучок или оставил его на прежнем месте. Он, конечно, сказал, что еще не время трогать клад.

Но бросить казну посередь пустыни глупо — а этот тип, во всех отношениях отвратительный, недоумком не выглядел. Вопрос остался без ответа — репортера отвлекла Нина. Она толкала его в спину — явно предполагала переползти куда-то. Ползать по песку со связанными руками и вслепую — занятие, очевидно, бессмысленное. Но в репортерском сердце еще теплились угольки галантности, и он решил не перечить даме.

Голоса стали тише — они ползли в сторону. Потом Максим ощутил рукопожатие — девушка пылко сжала его запястье. Нашла время любезничать. Максим терпеливо сносил заигрывания, поглаживанья. А может, она права: их точно не пощадят, так что же время терять — не много осталось. Репортер подался вперед — его губы искали губы соседки, нашли и он опять удивился. Она его почти что укусила — хорошо, скоч помешал. А возню с руками не прекращала. Все-таки женщины — вечная загадка, загадка даже на пороге вечности. Максим принял единственно правильное решение — не мешать и не помогать, пусть забавляется как хочет.

Минут через десять, когда узел на его запястьях ослаб, репортер догадался, чего добивается эта библиотечная крыса, и застонал от досады. Целоваться полез, чтобы время не терять, — а эта недотепа бьется за свободу. И весьма успешно. Еще через пять минут журналист уже разминал побелевшие пальцы. Скоч долой.

— Ну ты молоток, я даже не ожидал. — Репортер помог девушке освободиться от веревок и в порыве нежности, щедро разбавленной раскаянием, обнял ее.

— Погоди, не снимай ленту совсем, и на глазах тоже. Вдруг заметят.

Она даже чересчур предусмотрительна. Можно подумать, что попадает в подобные передряги регулярно. Впрочем, клад-то нашел он.

Место, куда их привезли, походило на военный лагерь. Ничем не примечательный глинобитный дом. Может быть, не такой неухоженный, как его близнецы в пустыне. Несколько военных палаток вокруг. Чуть поодаль — другой круг, из людей. Человек тридцать, все в пятнистых комбинезонах, почти все с оружием, мирно сидят на песке, поджав ноги под себя, и внимательно слушают оратора. Или не слушают — в темноте не понять. Головы у всех опущены.

— Что это? — шепотом поинтересовался Максим.

— Судя по всему, зикр, — еле слышно отозвалась Нина.

— Что?

— Зикр, ну, радения такие. Я, правда, не знала, что и бекташи их практикуют.

— А это все бекташи?

— Нет, юные натуралисты.

— Прекрати говорить глупости, — строго отозвался Максим. Ему не нравилась самоуверенность недотепистой библиотекарши. Эко она расходилась. Самое печальное — у нее есть на это полное право. Помолчали. Максим судорожно придумывал план побега.

— Придумал?

Она уже и мысли его читает. Беда.

— Почти, — ловко выкрутился леопард газетных полос. И тут же сказал: — Ну, слушай. Они оставили «форд» там, справа, — действительно в стороне было устроено нечто вроде автостоянки, — незаметно перемещаемся туда — и вперед.

— Ты уверен, что они забыли ключ?

— Не беспокойся.

Максим вспомнил, что как-то раз один гонщик показывал ему, как завести машину. Соединяешь пару проводков — и урчащий автомобиль без всяких хлопот.

Короткими перебежками, а точнее, пересидками они добрались до автомобиля.

— Ну, заводи. — Нина удобно устроилась возле переднего колеса «форда».

— Черт, заперли двери. — Максим от досады довольно сильно ударил ни в чем не повинный автомобиль.

— А на что, собственно, ты рассчитывал? Это только в кино для удобства решивших бежать пленников держат неподалеку машину с ключами в замке зажигания и полным баком.

Библиотечная крыса злобно усмехнулась, Максим разозлился и начал колотить «форд» уже с определенной целью. Миллион раз он видел, как в автомобиль проникали, разбив форточку. «Форд» звенел, трясся, но не сдавался. Видно, автодизайнеры тоже ходят в кино, и в новых моделях укрепляют слабые конструкции. Форточка их «форда» была сделана из трижды закаленного стекла.

— Камень возьми, — любезно посоветовала Нина.

— Легко давать советы. Можно подумать, ты здесь в гостях и не прочь погостить еще пару дней.

— Все-таки можно? — ласково переспросила девушка.

Репортер оторопел и даже на секунду прекратил глумиться над совершенным продуктом американского автомобилестроения.

— Что можно?

— Подумать. Давай садись и прикинем как быть, а то ты выведешь наших друзей из достигнутого с таким трудом блаженства. Они, между прочим, с Богом общаются, а ты шумишь, мешаешь.

— Ну ладно. — Максим устроился рядом.

— Итак, наша задача — добраться до Ташкента. Причем так, чтобы эти милые ребята не остановили. Так?

— Так. — Король газетных полос решил временно не перечить спутнице. С его точки зрения, по пути в Ташкент следовало захватить клад. Ведь не зря же они тут землю носом рыли. Но пусть сначала выскажется.

— Ты знаешь, где мы находимся? Ты умеешь ориентироваться ночью в пустыне? — Максим молчал. — Тогда скажи на милость, зачем тебе понадобилось заводить эту кучу железа. Ну затарахтит она, а дальше что?

— Хорошо, что ты предлагаешь? — Максим немедленно вспомнил, как умник Карнеги советовал реагировать на критику.

— Я предлагаю… — Нина сморщила носик, — только не кричи сразу и громко. Я предлагаю вернуться на прежнее место и ждать.

— Чего? Чего ждать? Ждать, когда они разведут костер и поджарят нас на медленном огне?

— Не преувеличивай. Зря ты считаешь их примитивными людоедами. — В Нине заговорил ученый-востоковед. — Они не дикари. И контролируют все от и до. Тебе не показались странными слова шейха? Ну, черт, — Нина вместе с этим «ну» вдруг вспомнила язвительное замечание Глеба Ершова насчет Максима и их совместной экспедиции. — Шейх сказал… вспоминай. Он сказал: «Я знал, что вы найдете, но не знал, что так скоро». Следовательно…