Свинцовый бриз - Владимир Григорьевич Колычев Страница 23

Глава 8

Кусок самородного золота был чем-то похож на голову одноухого олимпийского Мишки. Граммов двадцать чистого золота с вкраплениями горной породы, даже по государственным расценкам это чудо природы стоило в районе тысячи рублей, а бутылку водки можно было взять за десятку, если по талонам. В любом случае Гена продешевил, обменяв одну твердую валюту на другую. Интересно, сколько у него таких камушков?

— В Геленджик самородок нужно везти, — в раздумье проговорил Игнат, глядя на измученного Чабанова.

Четвертый час ночи, а они все на службе.

— Может, завтра утром?

— Сфотографировать надо и по торговым точкам разослать. Таксистов известить. Всех, к кому преступники могут обратиться, чтобы сбыть золото. Возможно, с деньгами туго не только у Гены.

— И с деньгами у него туго, — усмехнулся Чабанов. — И с головой.

— Может, потому и не смог Ставридиса сразу убить.

— Руки с бодуна тряслись?

— Он и Клешне в голову не сразу попал.

— Ну да, а Тюльпана с одного выстрела.

— Но пистолет у него с глушителем.

— Водку мы, кстати, не нашли. Может, с собой унес?

Игнат качнул головой. Не говорила Горлова про водку. Пистолет видела, а продуктовую сумку нет. Видимо, Гена выбросил свою добычу, когда убегал. Куда-нибудь в кусты зашвырнул, ночью не увидишь, завтра при свете нужно будет поискать.

— А может, все-таки? Может, спят сейчас где-нибудь пьяные и в ус не дуют. Тепленькими их нужно брать. А фотографии пока проявишь…

Игнат кивнул. Фотографирование — процесс не быстрый, пока то-се, время уйдет. А убийца уже, возможно, в районе Геленджика, районный уголовный розыск также в работе, автостанция перекрыта, вокзал в Новороссийске тоже, патрули наверняка извещены, надо бы передать информацию о золоте.

— Отставить Геленджик! Завтра сам съезжу, золото отвезу. А пока просто позвоню.

Игнат уже снял трубку, когда распахнулась дверь и в кабинет вошла Лена.

— Ты здесь? — с чувством облегчения выдохнула она.

— А где я могу быть? — удивленно глянул на нее Игнат.

— Я тогда сам отзвонюсь? — спросил, поднимаясь, Чабанов. — Ну, по золоту.

— Давай! — Игнат открыл ящик стола и положил туда слиток.

Чабанов ушел, и Лена села на освободившийся стул.

— Почему домой не идешь? — уныло спросила она.

— Потому что у нас двойное убийство.

— Уважительная причина, чтобы домой не идти.

— Не начинай! — Игнат строго глянул на жену.

— Что там у тебя за золото? — спросила Лена.

Игнат достал самородок, положил на стол, но пальцы не разжал, из руки не выпустил.

— Самородное золото. Ставридис не показывал такое, может, предлагал купить? Или, может, просил помочь со сбытом?

— За такое золото сесть можно. А у нас не настолько были глубокие отношения… Да и не было никаких отношений! Ну да, попросила соблазнить Оксану, эту чертову идиотку!.. Но это все!

— Попросила, — кивнул Игнат. — А через месяц ответочка подъехала… Или даже раньше?

Относительно убийства Ставридиса были две версии: сбыт старательского золота и месть со стороны Оксаны. Но что, если эти две гипотезы переплетаются? Может, Оксана как-то связана с Митей и Геной? Или даже с Ульяном.

Да, банда Ульяна орудовала в Красноярске, а Оксана жила в Нижнем Новгороде, но разве в стране отменили поезда и самолеты? Может, тот же Гена жил в Нижнем Новгороде… Или в Новосибирске?

Игнат задумался. С тем же успехом Гена, Митя и даже сам Ульян могли иметь отношение к Новосибирску, где и познакомились с Машей Горловой. Может, все они одна компашка.

— Это ты о чем? — спросила Лена.

— Золото — это деньги, большие деньги… И домик у моря.

Возможно, существовала и третья версия. Какой сибиряк не мечтает о доме у моря? Вряд ли Ульян исключение. Наворовал денег, купил дом в Морячке, записав его на имя Горловой.

— Чей домик?

— Чей домик? Пантелеевой Юлии Николаевны.

— Пантелеевой? Которая живет на улице Репина?

— Знаешь такую?

— Галку Пантелееву знаю, в одном классе учились. Она сейчас в Краснодаре, замуж вышла.

— А сама Юлия Николаевна Пантелеева где?

Игнат спрашивал у Горловой, где живет Пантелеева после того, как продала дом. В ответ женщина пожала плечами, сказала, что Юлия Николаевна сама приходила к ним, а где живет, не сказала.

— Я ее на улице Репина недавно видела.

— Когда недавно?

— В июне.

— У Ставридиса?

— Достал ты меня своим Ставридисом! — возмутилась Лена.

— А Ставридис ее знал?

— Пантелееву?.. Может, и знал.

— Может, это Ставридис и свел Горлову с Пантелеевой? Домик реально хороший…

— Кто такая Горлова?

— Красивая такая шатеночка из Новосибирска. Возможно, связана с бандитами из Сибири.

— Подружка Оксаны? — хмыкнула Лена.

— Почему Оксаны?

— А потому что Оксана чересчур деловая. Видел бы ты, как она на Сашку моего глянула! Даже мне не по себе стало. Еще и предупредила Сашку, тронешь, считай, покойник!

— Так и сказала?

— Ну, сказала, что мало не покажется.

— Понятно.

— Что понятно? Думаешь, я преувеличиваю? Я эту суку насквозь вижу! Поверь, это из-за нее Ставриду грохнули!

— Есть и другие версии…

Ставридис действительно мог свести Горлову с Пантелеевой, а заодно совратить и даже обидеть счастливую обладательницу нового дома. За что и пострадал… А может, все было гораздо проще. Ставридис мог узнать, что произошло с Пантелеевой. Может, ее и в живых-то нет.

— Ну давай, давай!

— Когда ты, говоришь, Пантелееву видела?

— В июне… Или даже в июле. По пляжу ходила, пирожки толкала.

— А ты с Галкой можешь связаться? Не знаешь, где она в Краснодаре живет? Может, номер ее телефона тебе известен.

— Я не знаю, Тонька Черкасова знает. Она у нее на свадьбе была и потом в гости ездила. Дружат они.

— А Тоньке позвонить можешь?

— Не знаю, как ей позвонить. Может, у них там и телефона нет. Они с отцом на Горной улице живут.

— Далековато забрались.

Горная улица находилась на северо-восточной окраине Морячка. Даже не окраина, а клин, шедший из поселка. Дорога там ужасная, размытая дождевыми потоками, колея такая, если колесом заедешь, без трактора не выбраться. Но и пешком идти долго.

— Прокатиться не хочешь? — спросил Игнат.

— Ну, если ты обещаешь не дуться… Поверь, не было у нас ничего со Ставридой!.. Ты сам подумай, как могла променять тебя на какого-то козла?

— А чем тебе козлы не нравятся? — усмехнулся Игнат, поднимаясь с места.

«Козел» не подвел. Глубокая колея на улице