Колотое стекло под ногами - Валерий Александрович Пушной Страница 23

Голос девушки в телефоне прозвучал для него успокоительно:

— Ты жив? Вот и хорошо. Это — главное, — сказала она. — Теперь соберись с мыслями. Ничего страшного не произошло. Надо точнее узнать, как все случилось с Корозовым! По всему видно, тебя никто не собирался убивать. Иначе взорвали б машину, когда ты был в ней. Вообще-то, взрыв очень странный. Им, конечно же, нужен был не ты. Поверь мне, это так! Схватили Корозова, а не тебя. А тебя просто попугали взрывом машины. Если хочешь, я сейчас приеду!

Услыхав ее голос, Аркадий ожил, выдохнул:

— Не надо приезжать. Я не хотел, чтобы ты волновалась. Просто позвонил, чтобы сообщить о происшествии. Скоро приедет полиция. Я тебе еще позвоню! — и отключил телефон.

Переговорив с Аркадием, Анастасия набрала другой номер телефона и, когда ей ответили, произнесла:

— Большой, это я! Срочное дело! Произошло непредвиденное. Корозова выхватили из-под самого носа его охраны! Подставили Аркадия. Он этого еще не понял. Только что звонил мне. Перепуган. Взорвали его машину. Я не думаю, что это случайность. Скорее работали профи. Он думает, что это те, кто угрожал ему, требуя убрать Корозова и передать управление им. Но нам невыгодно сейчас потерять Корозова. Аркадий в бизнесе полный ноль, а при участии Корозова дело будет идти в гору.

— А сейчас мы не потеряли твоего протеже? — раздался в ответ мужской голос. — Слабоват оказался в боевой обстановке!

— Я не знаю его с этой стороны, — подумав, проговорила девушка. — К тому же, трудно представить, чем закончится похищение. Но в делах воротила он отменный. Прошу тебя, подключись, преподай урок этим безумцам, верни Корозова в дело!

— Сбавь тон! — недовольно оборвал Большой. — Слишком высоко задрала планку. Я сам решу, что делать. А ты не забывай свои обязательства! — в телефоне некоторое время длилось молчание, после чего Большой потребовал. — Выясни все подробно и сообщи!

— Хорошо, — ответила она и отключила телефон.

Затем быстро скинула с плеч халат, надела на себя светлую блузку и такую же юбку, перед зеркалом причесалась, подкрасила веки и губы, проверила содержимое дамской сумочки. Напоследок снова глянула на свое отражение и удовлетворенно улыбнулась. Всегда с удовольствием рассматривала себя в зеркале и всегда приходила в восторг. Она знала, что у нее броская запоминающаяся внешность и все время старалась добавить красок еще, чтобы надолго оставаться в памяти. Не только во внешности, но в движениях, манерах у нее было собрано много разных начал, на первый взгляд, казалось бы, несовместимых. И женских, и девичьих, и даже мальчишеских. Дьявольских и ангельских. Однако все они в ней как-то комфортно уживались и мужчин приводили в состояние обалдения. Одной улыбкой она умела притягивать к себе и отталкивать от себя. Но если мужчина терял из-за нее голову, то это было надолго. Однако одному правилу она никогда не изменяла: мужчин всегда выбирала сама, даже когда они думали, что выбор был сделан ими. Если понимала, что начинала сильно увлекаться мужчиной и чувствовать постоянную потребность в нем, Анастасия порывала с ним, чтобы душа и дальше оставалась свободной и парила легко, как в невесомости. Любя привязывать к себе, не хотела быть привязанной сама. Ей нравилась такая игра. Потому что в этой игре она постоянно имела преимущество. Изначально, как любая красивая девушка. И свое преимущество осознавала неизменно. Закончив сборы, она вышла из квартиры. Подъезд был чист и прохладен. Бросив взор в сторону лифта, не раздумывая застучала каблуками босоножек по чистым ступеням лестничного марша. Выйдя на улицу, остановилась на минутку на крыльце, охватила глазами весь двор. Все как будто было спокойно. Она нашла взглядом свою машину. Спустилась с крыльца. Достала из сумочки брелок. Нажала. Сигнализация пискнула, замок, щелкнув, открылся. Анастасия села за руль и вставила ключ в замок зажигания.

5

С двух сторон от Корозова сидели два крепких парня со стволами в руках. Косили на него глазами и молчали. У одного были сильно выпирающие губы, у второго — глаза навыкате и тупой тяжелый подбородок. Затылок водителя был с двумя веерными макушками. Когда он поворачивал голову в сторону, Глеб видел клювообразный нос. Пистолеты в руках парней не производили на Глеба того впечатления, какое должны были бы производить, по мнению похитителей. Он не опасался за жизнь. Скорее, сейчас им руководило любопытство. Ведь должна же, наконец, наступить какая-то ясность в отношении тех, кто варит кашу вокруг него. Его руки оставались свободными. Это могло означать, что с ним собираются разговаривать. Он сделал попытку узнать, куда его везут, но не получил ни от кого ответа. Все словно в рот воды набрали.

— Черт побери, — проворчал он, — столько глухонемых в одном месте! — и больше не пытался ни о чем спрашивать.

В глухом переулке автомобиль неожиданно остановился. Водитель и двое других разом выпрыгнули наружу. Оставшись один в салоне, Глеб посмотрел вокруг через стекла. Сзади остановился серый внедорожник. Парни, сопровождавшие Глеба, торопливо убрались в него. Следом оттуда выпрыгнул Дуковский, поправил хорошо сидящий костюм и живо шагнул к автомобилю Корозова, скользнул в него на сиденье рядом с Глебом. Тот посмотрел на Якова с любопытством. Впервые видел это холеное лицо. Оно ни о чем ему не сказало. Ждал, когда похититель заговорит. Яков был в хорошем расположении духа, довольно посмотрел на Корозова:

— Ну, здравствуй, Глеб! Вот и встретились.

— Я тебе встречу не назначал! — хмуро сдержанно отозвал Глеб.

Обнажив в улыбке верхний ряд зубов, Яков вздохнул:

— Когда гора не идет к Магомету, Магомет идет к горе.

— Это ты Магомет? — в карих глазах Глеба мелькнула ирония. — Что же тебе нужно, Магомет?

Пропустив мимо ушей иронию, Яков проговорил:

— Я надеюсь, ты догадываешься, что труп твой мне не нужен. Если бы это было не так, я бы уже имел его! У тебя никчемная охрана. Ты весь в моих руках. Потому слушай внимательно. И умерь амбиции. А то по телефону ты уж очень раздувался.

Самолюбие Глеба было задето. Он медленно выговорил:

— Ты туп, если не понял моего ответа. Я могу повторить его снова.

Как истый царедворец, Дуковский понимал, что при любом