Робин Мур - Человек семьи Страница 25

В течение первых двух недель из класса время от времени вызывали трех парней, и больше никогда мы их не видели. Никто даже не знает, почему их списали. Многие парни нервничают по этому поводу, но я не думаю, что могу влипнуть в какие-то неприятности. А кроме того, мне кажется, что военная и полицейская тренировки окажут мне значительную пользу.

Был рад услышать, что ты наконец получила роль в шоу. Уверен, что будешь успешно трудиться в этом благотворительном заведении. Не слишком увлекайся едой со шведского стола (ха, ха). Мне нравится твоя фигура, такая, какая она есть.

«Саут Пэйсифик» – шоу, на которое человеку не стыдно пригласить своих родителей или детей, не то что те представления, которые в наше время распространяются повсюду. Надеюсь, что жизнь в Вилледже не сделает тебя поклонницей богемы. Я знаю тебя и полагаю, что при твоем воспитании ничто не сможет свернуть тебя с правильного пути.

Не думаю, что наступило время для серьезных решений. Ведь мы оба более или менее серьезно заняты построением своей карьеры. Но надеюсь, что ты обязательно пересмотришь свои взгляды на брак. Знаю, что мы подходим друг другу и что после моего назначения на постоянное место службы мне захочется начать более упорядоченную жизнь, чем жизнь полицейского.

Естественно, не могу обвинять тебя в том, что ты не хочешь выходить замуж за полицейского. Работа копа действительно очень трудна. Но думаю, что служба в бюро – совсем другое дело.

Что касается твоей карьеры, то искренне желаю тебе самой большой удачи, но ты знаешь, что «многие призваны и мало избранных». Поэтому тебе не следует расстраиваться, если карьера не удастся и ты не станешь большой звездой. Я же всегда буду любить тебя, независимо ни от чего.

Когда я увольнялся, у меня была хорошая прощальная вечеринка с выпивкой. Присутствовал Пат и несколько других парней из Шестого. Это хорошие ребята, и мне действительно было трудно расставаться с ними. Но все же я не мог смириться с тем, что делали там со мной и с ними. Насколько могу оценить, Пат – хороший коп, но вокруг слишком много искушений.

Теперь мне лучше засесть за учебники, потому что, думаю, завтра преподаватели собираются устроить над нами настоящую расправу.

Доброй ночи, любовь и поцелуи.

Всегда твой Реган.

Мистеру Пату Конте.

Церковь Святого Сердца Богоматери,

Дом пастора, Нью-Йорк.

Дорогой Пат!

Ты знаешь, что я не слишком искусен в писании писем, поэтому, надеюсь, простишь меня за стиль. Но это наихудшая переделка, в которой я очутился со времени пребывания на Пэрис-Айленде. Я окунулся в настоящую жизнь рядового солдата, очень суровую (я бы описал точнее, но думаю, что они читают нашу почту). Но, если говорить серьезно, обучение хорошее, а кроме того, отношение к работе совершенно иное, чем в Полицейском департаменте.

Полагаю, что каждого обучающегося здесь парни из Шестого посчитали бы неотесанным простаком, но на самом деле эти ребята очень интеллигентны, с хорошим происхождением и прекрасными побуждениями. Конечно, некоторые ничем не отличаются от тех, кто обучался у нас в академии, но отношение к закону здесь другое. Тебя удивили бы многие вещи, за которые отвечают здешние правительственные чиновники, например аресты людей, учинивших пожар в парке.

Сейчас идет восьмая неделя учебы, и нас временно разместили в Квонтико, Вирджиния, где обучают стрельбе и приемам единоборства. Пока что преподавание этих предметов практически то же, что и в академии. Если ты помнишь, парни, обучавшие нас в академии, тренировались здесь, в ФБР, так что получаемые знания не очень-то отличаются от старых.

Поэтому несколько человек с опытом полицейской службы в этих дисциплинах дают фору всем остальным. Но некоторые приемы дзюдо и защиты, которые преподают здесь, – весьма грубые и несколько более интенсивные, чем те, которые мы применяли в департаменте. Так или иначе, здесь тоже есть парни с задатками бандитов, которые, так же как и в академии, не отличаются большими умственными способностями.

Мы тратим уйму времени на то, что в Бюро называют защитной тактикой, – смесь приемов дзюдо, джиу-джитсу, каратэ и прочих подобных видов борьбы. Мы учимся, как обезоруживать человека с ножом, пистолетом, палкой и т. п. Это еще один предмет, которому нас обучали в академии, но здесь с ним не шутят. Одного парня вчера отправили в лазарет с шишкой размером в бейсбольный мяч. «Надо быстро двигаться, если не хочешь, чтобы тебе причинили боль», – это все, что сказал инструктор после этого.

Кроме того, мы узнали много нового о задержаниях и прочих действиях такого рода.

Очень большое внимание в программе обучения уделяется идентификации отпечатков пальцев, их классификации и методам обнаружения. Мы покрываем светлые поверхности черным порошком, а черные – белым и таким образом обнаруживаем скрытые отпечатки. Этому нас почти не обучали в академии, и я нахожу этот предмет интересным.

Здесь также уделяют много времени обучению обыскам на месте преступления, то есть тому, что делает детектив. А также нас учат, как изготавливать муляжи трещин на покрышках, следов ног и подобных вещей.

Я рад, что мы устроили вечеринку у Делэни перед моим отъездом, потому что уверен, здесь устроить что-нибудь подобное просто невозможно. Большинство парней очень нервничают из-за таких ограничений. Мы уже потеряли шестерых ребят из пятидесяти в классе. Думаю, что это не последние жертвы дисциплины. Но, в основном, никто не хочет рисковать возможностью закончить учебу после того, как потратили на нее столько времени. Я на самом деле думаю, что здесь можно получить наилучшие знания и достойный человек может достичь в ФБР многого. Знаю, что ты подумываешь закончить юридические курсы. Это было бы отличным, подспорьем для работы здесь тоже. Почему бы тебе не подумать о том, чтобы также пойти на службу в Федеральное бюро?

Несмотря на все это, я скучаю о парнях из Шестого. Передай привет Тому, Райли и всем остальным, желаю всем держать носы в чистоте и порядке. А также передай мою искреннюю любовь Конни. Когда наступят свадебные торжества? Если увидишь Китти, поцелуй ее за меня, но не слишком страстно.

Твой кузен Реган.

В конце шестнадцатой недели занятий на курсах ФБР наступило время самого трудного экзамена. Каждый агент знал, что в течение последней недели обучения он должен встретиться с Директором – никто не называл Д. Эдгара Гувера иначе.

Каждый будущий агент должен был войти в кабинет Директора, пожать ему руку и сказать несколько слов продуманно и к месту. Это было опасное, но неизбежное мероприятие. Агентов интенсивно тренировали но поводу поведения в этой ситуации. В течение многих лет немало потенциальных агентов ФБР было освобождено от службы, поскольку Директору казалось, что претенденты то выглядят как водителя грузовиков – неуклюже пожимают руку, то просто "не соответствуют образу" агента ФБР.

Но у Регана сложилось верное представление о том, каким должен быть образ агента, и он предполагал, что Директор его не выгонит. Но все же Реган внимательно выслушал все, о чем говорил советник, обучая класс соответствующему поведению:

– Директору нравится, когда агент имеет хорошо ухоженный внешний вид. Не вздумайте надеть красный галстук. Он считает его признаком неискренности. Советую запастись лишним носовым платком, потому что, если Директор кого-то не выносит, так это людей с потными руками. И, послушайте внимательно, не курите все утро перед встречей, потому что он ненавидит табак и практически мгновенно учует его запах, исходящий от вашей одежды. Вижу, что все вы носите темные костюмы в соответствии с нашими рекомендациями. А теперь возьмите носовые платки и, сложив их, положите в нагрудный карман.

Пока советник их инструктировал, Дойл оглядывал приемную, которая фактически являлась историческим музеем ФБР.

На одной стене висела белая гипсовая маска – копия посмертной маски Джона Диллинджера. Рядом была выставлена соломенная шляпа, в которой он был застрелен Мелвином Первисом перед кинотеатром "Биограф". Там же лежала сигара "Корона Бельведер", находившаяся в его кармане во время убийства. Рядом на той же стене висел в рамке список агентов, погибших при выполнении служебного долга, – всего около двадцати пяти фамилий.

В другой части комнаты был установлен вращающийся стенд с дюжинами газетных вырезок, восхваляющих подвиги рядовых сотрудников ФБР. Остальная часть стены была увешена сотнями документов и дощечек, преподнесенных Директору различными группами граждан, – от членов библейских обществ до членов американского легиона.