Джордж Кокс - Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея] Страница 25

— Вы не сказали мне, что самолет летел с Кубы.

— Ну и что?

— Мистер Фолли, — голос Квесады зазвучал неожиданно резко. — Вы тратите свое и мое время. Я не могу доказать, что вы летали на Кубу с оружием. В данный момент я не могу даже доказать, что вы посадили ваш самолет на Кубе, но это кажется логичным. Кубинец — второй пилот. Ваш полет с Кубы. Отсутствие самолета Си-46. Я убежден, что вы отогнали самолет на Кубу, сели на каком-то аэродроме, находящемся вне юрисдикции официальных властей, что вы продали самолет и его груз. Я знаю, что существует спрос на такие вещи, что, по крайней мере, одна группировка с готовностью приобретет такое оборудование и вооружение.

Рассел, с большим интересом прислушивавшийся к разговору, припомнил кое-что, подтверждающее последнюю фразу Квесады. Несколько месяцев назад в одной из газет появилось интервью с лидером одной из кубинских группировок, чьей целью было свержение правительства. Несколько раньше была предпринята безрассудная попытка захватить город на побережье и прилегающий к нему район, и видимо, такие попытки предпринимались неустанно. Если это было действительно так, то всегда существовал большой спрос на дополнительное оружие и боеприпасы.

Таким образом, если теория Квесады справедлива, то подобная операция была вполне естественной для дельца типа Дарроу, которого никогда не волновали принципы. Теперь, наблюдая за Фолли, он заметил, что выражение лица его изменилось. По всему было видно, что он был не готов к такому повороту. Делая вид, что предмет разговора не заслуживал внимания, Фолли взмахнул обеими руками, увидел пачку сигарет и потянулся за ней.

— Допустим, вы правы? — сказал он. — И что из того, в чем, собственно, меня обвиняют?

— Обвиняют?

— Что незаконного в продаже самолета? Ведь нет закона, запрещающего это, не так ли? У нас был самолет, который мы хотели продать. Мы нашли покупателя — и продали.

— За большие деньги?

— Не такие уж большие. По крайней мере, для такой машины.

— Несколько тысяч долларов?

— Да.

— Сумма была бы больше, если бы покупатель предполагал использовать самолет каким-то особым, не обязательно законным, способом.

Фолли не стал спорить, но так как вновь не мог найти спички, то Рассел протянул ему свою зажигалку. Фолли прикурил и вернул ее. Затем он глубоко затянулся и перекинул ногу на ногу.

— Меня интересует все, что связано с этими деньгами, с этой оплатой, — сказал Квесада. — Меня интересует, как она была осуществлена и кому. — Он помолчал, наблюдая за тем, как Фолли покачивает ногой вверх и вниз. — Вы не слишком доверяли Максу Дарроу.

— В последнее время не особенно.

— И я не думаю, что он доверял вам.

Фолли, не выказав никакого возмущения, признал:

— Да.

— Я думаю, что он не мог позволить вам получить деньги за самолет. Если я прав, оплата должна была быть произведена каким-то другим способом, и относительно этого у меня тоже есть теория. — Он облизал губы и, продолжая говорить, блуждал взглядом по потолку.

— Покупатель такого самолета и, возможно, его груза, особенно если он действует незаконно, не стал бы платить вперед. Отсюда вытекает необходимость в посреднике. Человеке, которому бы покупатель доверял и которому он мог дать поручение заплатить после доставки самолета. Макс Дарроу, полагая, что вы прилетите из Камагуэя в пятницу, запланировал улететь в эту же пятницу, но немного раньше — в два тридцать утра. Я думаю, мистер Фолли, что если бы вы прилетели по расписанию, то Макс Дарроу в этот момент уже летел бы где-то над Соединенными Штатами с чеком за самолет и, возможно, за его груз в кармане.

Его взгляд сосредоточился, и он продолжал:

— Но вы вернулись раньше. Вы доставили самолет и хотели получить причитающуюся вам долю. Макс Дарроу, все еще надеясь сохранить всю сумму, каким-то образом отделался от вас. Я не уверен, заплатил он или нет до того, как был убит. Вы приходили на квартиру вчера после обеда в присутствии этого человека, — он кивнул в сторону Рассела, — и, по моему глубокому убеждению, ваши угрозы были связаны с невыплаченной вам суммой.

Он поднял руку, призывая Фолли к молчанию, когда тот попытался его перебить.

— Мы проверили местные автобусы, — продолжал он. — При ваших размерах и белокурых волосах вы здесь, в Панаме, человек весьма приметный. Нашелся водитель, который вез похожего на вас человека от Авениды-сентраль к железнодорожной станции. Это было приблизительно без двадцати девять. Мы еще не можем подтвердить, что вы находились поблизости от ресторана «Перешеек» или от квартиры Макса Дарроу, но мы работаем над этим.

— Вы сошли с ума, — сказал помрачневший Фолли. — Если ваша теория хоть чего-нибудь стоит, то зачем мне убивать Дарроу прежде, чем я получу свою долю? Теперь если какие-то деньги должны быть выплачены, то они войдут в его состояние. Может быть, я что-то получу, а может быть, нет.

— Вы отправились туда не для того, чтобы убивать, — сказал Квесада. — Вы отправились туда, чтобы поискать. Вы могли отправиться туда, чтобы угрожать ему или блефовать. Вы могли выстрелить, когда Дарроу стал сопротивляться.

— Бред. — Фолли вскочил и обошел вокруг стола, его тон стал жестким. — Я абсолютно уверен, что не собирался убивать его, пока не получу свою долю. Я же говорю, что меня там не было. Докажите, что я там был.

— Я надеюсь, что мы сможем сделать это, — сказал Квесада, а затем добавил: — Два маленьких самолета теперь будут вашими.

— Они заложены.

— Что?

— Мы заложили их.

— Вы все еще не знаете, зачем приходили эти двое мужчин? — спросил Квесада, меняя тему разговора.

Фолли моргнул, покачал головой и сказал:

— Нет.

— Думаю, я знаю, что им было нужно, — сказал Квесада. — Если я прав, то они собирались нанять вас для перевозки какого-то груза. В частности, для перевозки из Соединенных Штатов в сам город или куда-то поблизости от Панамы. До сих пор мы не имели возможности задержать их, но получили насчет них информацию, которая позволит… Известно, что они интересуются приобретением оружия и боеприпасов, — закончил он.

Фолли, которому нечего было возразить, промолчал.

— Такой человек, как Макс Дарроу, вполне мог иметь дело с группой, которую представляют эти два человека, — продолжал Квесада. — Если он, или вы, приняли такое предложение, то они были весьма заинтересованы в благополучном прибытии груза. Люди видели, как они разговаривали с Максом Дарроу в «Перешейке» во вторник вечером. Вполне возможно, что они видели и вас. В любом случае в среду они начали беспокоиться о своем грузе. Я могу представить себе вопросы, которые приходили им в голову, — добавил он. — Где самолет? Почему их груз не доставлен, так как к этому времени они уже знали, что он исчез.

Он встал и добавил:

— Я полагаю, что нет смысла строить дальнейшие предположения. Вероятнее всего, они пришли к Дарроу и потребовали объяснений, так как они не только потеряли груз, но и деньги, которые были за него заплачены. Я убежден, хотя и не знаю этого наверняка, что они обыскали квартиру Макса Дарроу, после того как мистер Дарроу ушел. Я убежден, что именно они взломали сейф. Я убежден, что они искали что-то ценное, скорее всего изумруды, так как было известно, что Дарроу их коллекционирует, а нашли то, что принадлежало им.

Он надел шляпу и поправил поля.

— Нам известно, что изумруды им не достались, но только благодаря счастливой случайности. В качестве последнего шанса, зная, что мистер Рассел недавно приходил туда и является другом мистера Дарроу, они зашли так далеко, что обыскали его номер в отеле и его самого. Но у вас, мистер Фолли, так и нет никакого представления, почему они приходили сюда?

— Нет, — упрямо отрезал Фолли.

— Они тоже упрямые люди, — пожал плечами Квесада. — Я полагаю, что они считают вас частично ответственным, что они приходили сюда, надеясь найти деньги или чек, который был оплачен кем-то здесь в Панаме за продажу вашего самолета и груза кому-то на Кубе кем-то из их единомышленников.

Рассел с возрастающим восхищением слушал генерального инспектора, пораженный его способностью к анализу. Как сейчас, так и при том, что он говорил раньше, он обладал небольшим количеством фактов и на основе их и некоторых предположений выстроил весьма правдоподобную версию. Он ни разу не повысил голос и не проявил раздражения или злобы. Он задавал свои вопросы и предоставлял Фолли возможность отвечать, и у Рассела сложилось впечатление, что обмануть его весьма непросто.

Квесада не спешил. Он работал в своем собственном ритме, без особого давления, возможно, из-за того, что имел дело с гражданами дружественной страны и не хотел дипломатических осложнений. Однако Рассела не покидала мысль о том, что когда Квесада будет готов, когда у него будут все необходимые доказательства, то он поступит быстро и решительно. Фолли, казалось, тоже чувствовал это. Когда он начал говорить, то показался менее уверенным, хотя все еще продолжал блефовать.