Алла Полянская - Слишком чужая, слишком своя Страница 26

— Не живет. Доволен?

— Вы простите, что отнимаю у вас время. Вы не могли бы сказать, где я могу ее найти?»

Слышно, как старуха возится с цепочкой. Неужели впустит? А потом наши граждане жалуются на бандитов. Какое легкомыслие! Хотя... Позавчера я сделала то же самое. Или не позавчера? Какая разница. Но — сделала!

«— Кто ты такой?

— Меня зовут Стас. Мы с Олей познакомились, когда она работала в «Галатее». Она мне дала этот адрес. Я тут проездом, вот и решил навестить.

— А, так тебе жить негде?

— Нет, почему же? Я остановился в гостинице.

— Хм, это недешево.

— Я не люблю никого стеснять. Ладно, я поищу Олю на работе. Она все там же работает?

— Опомнись, парень. Этот публичный дом разогнали ещё в пятом году. А Ольга уехала. Говорила ей: не езди, кому ты там нужна! А она: контракт, Таллин, мода... Даже не знаю, как она там. Вот уже четыре года как уехала. Звонит иногда, деньги высылает, не забывает тетку. Да и то сказать: мать-то ее, пьяница последняя, племянница моя. Я Оле двоюродная бабушка, а поди ж ты — привыкли так: тетя Надя да тетя Надя... Ну и пускай. А выросла она на моих руках.

— А почему закрыли «Галатею»?

— Да как же! Ольга рассказывала, что вывозили они за границу девушек, а там нечистый их знает, что с ними делали, да только не нашли ни одной. Заходи в дом, не стой. Видишь, как живу? Если бы Оля не присылала деньги, подохла бы с голоду. Пенсии хватает — на неделю хлеба купить. Хотят, наверное, чтоб мы все загнулись поскорее. А я — нет, я назло им еще поживу. Оля, спасибо ей, поддерживает меня. Только я думаю, ну-ка последнее присылает? Она добрая девочка... Говорила ей, спрашивала, да что по телефону скажешь? Как умру, квартира ей останется. Это все, что могу ей дать. У меня, вишь, своих детей нет.

— Как же они девушек вывозили? И кто? Я многих там знавал.

— Пусть бы их, сынок, черт в болото повывез, если они над детьми такое насилие творили. Откуда я знаю, как оно там было? Может, для грязных утех продавали, может, на органы. Этого теперь никто не знает. Главный-то палач пустил себе пулю в лоб, а тех мучениц и след простыл. Уж их, скорее всего, и живых-то нет.

— Но я слышал, что дом моды не закрыли?

— Оля говорила, что это было совсем другое. Там заправляла девушка, и говорили, что она все знала про те дела, а только молчала — из-за денег. Ну, дали ей денег, не знаю я, бог ей судья, хотя дело-то известное... Можно понять... У нас ведь честным путем не разбогатеешь.

— А Оля не рассказывала, что было в Париже?

— Как же! Рассказывала. Привезла мне оттуда красивый свитер и туфли, я их себе на смерть оставила. И себе кое-что привезла, мелочи. Сюда приехали — а тут катавасия. Но за что я им благодарна, так это что не выбросили людей на улицу. Оля говорила, что каждой что-то подыскали. Это по-людски, ничего не скажешь.

— Так их та девушка устроила, Ясинская?

— А, да, я все не могла вспомнить ее фамилию, а ты вот... Нет, не она, ее же тогда не было. Оля говорила, что она там заболела и ее увезли! Прямо из зала тамошние врачи забрали. Будто бы вдруг пошла у нее носом кровь и она потеряла сознание, Оля говорила, ее так и забрали — без сознания.

— А после этого Оля ее не видела?

— Да где бы? Она только вышла из самолета, а им дали подписать какие-то бумаги и сразу же отправили. Только и успела, что домой заехать попрощаться. В тот же день и вылетела. Уж я горевала-горевала, что умру тут — и не увижу ее, голубку мою, потому что быть ей там еще три года. Но говорит, что всем довольна, а по мне — лишь бы ей было хорошо. А я уж здесь дождусь ее.

— Конечно, дождетесь, почему бы и нет? Вот, возьмите, у меня есть немного денег.

— Спасибо, сынок, на добром слове. И от денег не откажусь. Ты приходи, если будет время. А то и поживи у меня, гостиницы дорогие.

— Может, как-то еще буду тут — навещу обязательно. Будьте здоровы. А не знаете, подруг у Оли в этом Доме моды не было?

— Не знаю, если и были — где ж ты их теперь найдешь?

Ну что же, негусто. Известно одно: все, кто знал меня в то время, большей частью находятся неизвестно где. Девушек -манекенщиц устроили так, чтобы они не чувствовали себя обиженными. Наоборот, если верить родственникам — а у меня нет оснований не доверять их свидетельствам, — все они получили хорошие контракты. Но времени на раздумья у них не было. И нет оснований думать, что им причинили какой-то вред. Они, скорее всего, ничего не знали о подводных течениях бизнеса, работали постоянно, у всех были и есть родственники, в отличие от тех, кто пропал. А вот знала ли я, что делается у меня за спиной? Насколько я себя понимаю, должна было знать. Господи, как я могла! С другой стороны, у меня был только такой выбор: либо остаться нищей и похоронить все свои надежды и способности, либо — не замечать некоторых вещей. Я тогда сделала свой выбор. Если все вернуть, какой бы выбор я сделала опять? Не знаю. Отказалась бы? Нет. Не отказалась. Что ж, бог мне судья.

8

— Виктор Васильевич, добрый день.Ясинская беспокоит.

— Юлия Павловна, дорогая! Рад вас слышать. Что я могу для вас сделать?

Чересчур приветливый ты мужик, чтобы это было правдой.

— Я вас очень прошу, если будет время, поднимите свои записи или что у вас там... Напомните мне, пожалуйста, точные даты моих посещений в этом году — не считая последнего раза.

— Все, что угодно, только если вы приедете лично. В любое удобное для вас время. Вы же понимаете, что такие сведения по телефону не даются.

— Я все понимаю. Но я неважно себя чувствую, поэтому...

— Юлия Павловна, выход всегда есть. Я пришлю к вам домой курьера. Вы его уже знаете, он приносил вам ксерокс, когда вы были у нас в последний раз. И он тоже знает вас.

— Действительно, это выход. Виктор Васильевич, я вам очень благодарна.

— Рад был помочь. Курьер уже выезжает.

Лучше уж так, чем идти по улицам со следами удушения на шее. Светкин сейф тоже выплюнул необходимые документы. И теперь я знаю, что находилась в клинике Сен-Кристель в предместье Парижа. Почти месяц доктор Магали Делюк лечила мой невроз. В том числе — и с помощью гипноза. Вообще это что-то околонаучное, в моем понимании, хотя Виталий Петрович пытался переубедить меня.

Теперь нужно выяснить, когда у меня появились фотографии, которые я нашла в тайнике, и тот конверт с парижского показа. Узнать, кто фотографировал, и тогда, возможно, станет известно, кто те мужчина и девушка, потому что они кажутся мне очень знакомыми. Возможно, их еще кто-нибудь узнает.

Игорь развлекается с компьютером. Говорит, что только слышал об этой модели, а видеть — не видел. Если верить документам, я приобрела его в феврале этого года.

Зачем? Возможно, я что-то раскопала и решила провести собственное расследование. Именно поэтому кто-то устроил мне автокатастрофу? У меня, как у кошки, куча жизней, знать бы, сколько еще осталось в запасе!

Во многих вопросах мне поможет Вишневецкий. Он застал эту неразбериху в «Галатее», он подыскивал контракты для сотрудников, он же нанял новый персонал. Он знал меня до того, как я поехала во Францию. Он соврал мне в тот день, когда приезжал, сказав, что работает с мая пятого года, значит, он знает гораздо больше меня. И если я вежливо поинтересуюсь, никуда он не денется, все выложит. Я умею спрашивать. И спрошу — в ближайшее время. А это, наверное, курьер из банка. Быстро же они обернулись!

— Юлия Павловна, я привез бумаги.

Симпатичный парнишка, просто гора мускулов.И никакого маникюра. У такого попробуй отбери что-нибудь — неделю будешь зубы в унитазе искать. Если будет чем. Виктор Васильевич умеет подбирать штат.

— Большое вам спасибо. Где мне расписаться?

— Сюда, пожалуйста, оттиск большого пальца, — автоматика, черт меня подери! Зато надежно. Потому что пластическая хирургия — вещь общедоступная.

— Я должна что-то заплатить?

— Нет, вы же клиентка нашего банка.

В последний раз я наведывалась к сейфу первого марта. За день до аварии. Я что-то взяла или что-то оставила там? А перед этим я была там двадцатого февраля. Тоже не знаю зачем. Но это значит, что в последнее время у меня возникли определенные проблемы. Но какие? Надо ехать в офис и переговорить с Вишневецким, а еще лучше — найти к нему подход в так называемой неофициальной обстановке. Есть методы. Но это на самый крайний случай. А еще можно поставить ему «жучок» — в телефон, в кабинете, дома...

— Юля, иди на минутку сюда, — это Игорь. Ну, дитя малое!

— Я немного занята.

— Смотри, что я нашел. Оказывается, твоя машина не просто подключена к Интернету. Нет, отсюда можно считывать даже секретные файлы из разных частей света. Вот тут есть небольшая система, которая выглядит как игровая приставка. И она выполняет эти функции. Но стоит только набрать определенный код — и весь этот искусственный мозг превращается в идеального шпиона. Отсюда можно даже подслушать разговор, который происходит в комнате, где есть компьютер, подключенный к главному терминалу в Вене или в Риме. Ты, наверное, знаешь, что после конфликта в двухтысячном «Майкрософт» построил единую европейскую систему, частью которой стала универсальная антивирусная программа. Любой вирус нейтрализуется за считаные секунды. Но... Оказывается, есть и недостатки. Твой компьютер не принадлежит к серийным моделям. Он только выглядит так. Где ты его взяла?