Андрей Анисимов - Призрак с Вороньего холма. Дружба бандита Страница 26

«В городскую прокуратуру.

Мы, нижеподписавшиеся, начальник милиции Курдюк, заведующий хозяйственным отделом горисполкома Максюта и инспектор по делам недвижимости и застройки Стеколкин, берем на себя ответственность за ликвидацию мэра города Постникова Тихона Иннокентьевича. Делаем мы это по сугубо идейным соображениям. Товарищ Постников своим руководством довел город до крайней степени нищеты, коррумпированности и криминала. Чтобы остановить его вредную деятельность, мы и пошли на физическое его устранение».

К ащеев закончил читать, отложил папку и вынул из кармана «Паркер» с золотым пером:

– Подписывайтесь.

К ручке никто не прикоснулся. Бандит зло оглядел собравшихся и мрачно заявил:

– Если вы не поставите свои подписи, я вас не убью и даже не уберу с работы. Я перестану вас кормить. Решайте…

– А зачем тебе эта бумага? – Осторожно поинтересовался полковник милиции.

– Она вас повяжет. Иначе, пойдут бабки, перегрызетесь.

Первым потянулся к золотому перу Максюта. Он покрутил «Паркер» в руках, глядя в потолок, почесал концом ручки за ухом и быстро расписался. Вторым подпись поставил полковник Курдюк. Стеколкин раздумывал долго. Ему труднее всех далось решение. В отличие от коллег он мог обойтись и без вливаний бандита. За участки под застройку давали взятки. Но получить куш от того пирога чиновник и не мечтал. Проследив за его витиеватой росписью, Кащеев хмыкнул и забрал папку:

– Теперь об этом парне с Вороньего холма. Пока цементный завод не сдан под ключ, чтоб ни один волосок не упал с его головы. Иначе стройка остановится. Пока есть время, я постараюсь его приручить, а уж потом сверну шею. Фраера, вроде него, верят в бескорыстную мужскую дружбу. Если он клюнет, вопрос снят. Не клюнет, придется подумать о семье кооператора и этой Вислоухой телке. – Кащеев убрал папку в сейф: – Хватит о делах. – И нажал кнопку. Двери раскрылись, и в кабинет, скаля зубы, впорхнули голые шлюхи. Они устроились на коленях чиновников, откровенными пассами пытаясь расшевелить их мужскую плоть. Но широкий жест бандита сегодня успеха не имел. Потенция его гостей ушла на обсуждение перспектив политической жизни города и на подпись итогового документа.

Если «мальчишник» хозяина закончился, несмотря на потуги девиц, на удивление нравственно, сходка в кафе Какманду его холуев бурно продолжалась. В отдельном кабинете для вип-персон, гуляли Треха, Пятак и Бакс. Последний являлся безусловным авторитетом для всех мелких бандитов и прислуги Кащеева. Бакс иногда потирал лиловатый синяк под глазом, как напоминание о неудавшейся пирушке у подножья Вороньего холма. Все трое люто возненавидели Голенева, и если бы не запрет пахана, давно бы тут не сидели. Но по мере выпитого, а выпили они изрядно, мстительные порывы постепенно брали верх над рассудком. Подонки успели заметить рядом с Олегом красивую девушку, в присутствие которой они были оскорблены и унижены. И это тоже подливало масло в огонь. Разделаться с обидчиком, а потом поиграть с его красоткой понемногу становилось навязчивой идеей троицы.

– Мы его свяжем, посадим у койки, и на его глазах трахнем его телку по полной программе. Пусть повертится, пидер. – Сладострастно предвкушал Бакс, разливая очередную порцию алкоголя.

– Я, так думаю, надо идти под утро. Они спать полночи не будут. Шуры-муры и все такое. А к утру отрубятся. Тут мы и подвалим. – Развивал тему Пятак.

Треха был осмотрительнее:

– А если у него ствол в кармане?

– И мы пушки прихватим. Неужто из-за этой падлы башкой рисковать? – Возразил Пятак.

Бакс криво усмехнулся:

– Башкой, братки, мы все равно рискнем. Кащей узнает, открутит голову мне и вам, глазом не моргнет.

– Не открутит. Скажем, не мы. Мало ли шпаны в городе? – Успокоил Пятак. Хотя понимал, про их поход на Вороний холм Гене донесут быстро.

– Не знаю, Бакс, как ты, но лично я от этого отморозка терпеть обиду не стану. Не таких уламывали…

– Должок отдать хочется. – Согласился бандит: – Чур, только не мочить. Замочим, не простит Кащей.

– Мочить не будем. Мы лучше с его девочкой поиграем. Для него это похуже смерти. – Согласился Треха. Бакс подозвал официантку Свету, ласково шлепнул ее пониже спины и попросил записать расход за ужин в тетрадь хозяина. Пить водку и кормиться в своем кафе Кащеев разрешал шестеркам бесплатно, но желал знать, во что ему это обходится.

Тоня и Олег шли по тропинке, над рекой, поминутно останавливаясь для продолжительного сладкого поцелуя. Луна растянула по реке серебряную дорожку, в камышах орали лягушки, мерцающая бездна звездного неба создавали сказочный фон для двух влюбленных сердец. Вторую ночь с молодой женой Олег вовсе не хотел проводить под крышей ее родительского дома. С него и одного раза вполне хватило. Спать с красавицей, которая тебе далеко не безразлична, и ограничиться братским объятием, для молодого мужика равносильно небольшому подвигу. Однако бывший афганец справедливо полагал, что место подвигу лучше искать на поле брани, чем добиваться его воздержанием рядом с любимой в постели. И хотя Вера и Павел от ночевки в щитовом домике их сильно отговаривали, Голенев с благодарностью их заботу отклонил.

Они решили искупаться и быстро разделись.

– Вот ты взял и сразу женился. А если разлюбишь? – Тоня засмеялась и выбежала на высокий берег.

Он ее догнал и закружил над рекой:

– Если разлюблю, брошу. – И бросил ее в воду, прыгнул сам, следом в реку полетел Салан. Они барахтались втроем. Молодые хохотали и дурачились, а пес крутился возле них, по привычке удерживая нос на поверхности. Салан и выбрался на песок первый. Он отряхнул шерсть, разметав брызги на несколько метров вокруг, и неожиданно исчез в кустах. Через минуту раздался его злобный надрывистый лай. Тоня еще что-то кричала мужу, но Олег прикрыл ей рот ладошкой и потянул к берегу.

Выбравшись из воды, он взял ее за руку, сунул в руку платье и потащил к густому кустарнику:

– Слушай меня, Тоня. Сейчас ты оденешься, ляжешь на травку в этих кустах, и чтобы здесь не происходило, будешь лежать и молчать. Поднимешься, когда я подойду и тебя окликну. Поняла?

Она кивнула. Он заметил в ее глазах тревогу и погладил по голове:

– Все будет хорошо. – Она не успела ответить, как он исчез.

Салан брехал все с большим остервенением. Его лай медленно приближался к их домику. Олег обошел подножие холма и увидел серебристое БМВ. Лимузин стоял без света, и движок у него не работал. Голенев подкрался поближе. В салоне никого… Обошел вокруг, заглянул под ветровое стекло. Красного огонька лампочки сигнализации не обнаружил. Взялся за ручку дверцы водителя, тихонько ее открыл. Ключи зажигания на месте. Ключи осторожно вынул. Обследовал «бардачок». Нашел бутылку коньяка и несколько упаковок презервативов. Ничего не тронул. Так же тихо прикрыл дверцу и пошел на лай Салана. Внезапно пес взвизгнул и смолк. Олег пригнулся к земле, достал из кармана брюк ножик детдомовца, раскрыл его и побежал. Тропинка оставалась справа. Пришлось преодолевать склон по некошеной траве. Колючки и репейник впивались в ступни, но он не обращал внимания. Возле домика лег на траву и пополз. Наткнулся на что-то теплое. Раньше догадался, чем увидел собаку. Шкура Салана еще подергивалась. Погладил пса и ощутил пальцами кровь. Прополз еще метров пять, и увидел силуэт. Кто-то пытался открыть дверь, и на фоне домика едва просматривался. Голенев встал в полный рост, готовясь к прыжку. Мужик что-то услышал, оглянулся и выстрелил. Пуля просвистела рядом с плечом Олега. Еще раз он выстрелить не успел. Голенев метнул ножик, пробил бандиту горло, наклонился к нему, чтобы выхватить пистолет и услышал крик Тони. Огромный бугай волок жену прямо на него. Не раздумывая, броситься на помощь и получил удар по голове.

Очнулся связанный. Сознание медленно возвращалось, но в глазах еще оставалась муть. Полностью сознание вернулось от криков Тони.

Голенев понял, что сидит возле лежанки, а крик доносится с улицы. Попытался вскочить, но едва пошевелился. Ноги крепко привязаны к ножке лежанки, руки прикручены клейкой лентой к изголовью. Рот также заклеен. Он может только мычать.

Тоня крикнула еще раз, совсем близко. Пятак и Бакс волокли ее к двери. Тоня кусалась, изворачивалась, но у здоровенных подонков ее усилия вызывали лишь гаденький смех. Ее бросили на лежанку рядом с Олегом. Он думал, что умрет от ярости.

«Кукла» – внезапно пронеслось в мозгу. Я хуже «куклы» пуштунов. Та хоть ничего не видит, а я вижу все.

Пятак уже раздвигал ей ноги, а Бакс расстегивал на себе брюки, когда прозвучало два выстрела. Бакс упал на лежанку, поперек Тони. Она выскользнула из-под него, как змея. Пятак завалился на Олега. Голенев не мог пошевелиться, чтобы сбросить бандита. Но через мгновенье поверженная туша с него медленно сползла. Олег увидел рядом с собой лицо Кащеева: