Инна Тронина - Их «заказали» в кафе Страница 27

Артур уже дал понять, что знает всё о содержимом кладовки, и потому в целях собственной безопасности Еропкин должен помочь родной милиции. В противном случае будет возбуждено уголовное дело, и Гаджиев адвокатов для ничтожного водилы нанимать не станет. Найдёт другого, как нашёл после ареста Василия Перова. А того сам же и подставил, приказав перевезти оружие с квартиры на квартиру. Найденные обрез Гаджиев своим не признал и всё свалил на Василия. Так получится теперь и с Валентином…

— Васька-то Перов, который сейчас чалится, мне и раньше был знакомым. Он тоже из Каширы, на мясокомбинате осел ещё при Советской власти. Ну и меня туда же устроил, когда с ЗИЛа попёрли. А Магомед кончал техникум пищевой промышленности, был Васькиным однокашником. Там они скорешились. А уже после Васька Маге всё про меня рассказал. Но сам я только возил их, ей-Богу, ни в каких злодеяниях не участвовал. Ружьишко и всё прочее — не знаю чьи — Васьки или Магомеда. Каюсь, что не сдал их вовремя милиции. Но Магу-то я тоже боюсь, вот в чём дело! Два сына у меня…

— Значит, Гаджиев имеет многочисленную, хорошо вооружённую охрану, состоящую преимущественно из земляков, — подвёл предварительный итог Тураев. — А в настоящий момент он только икрой занимается или ещё чем-нибудь? Говори, не бойся. Здесь нас никто не слышит. И все думают, что тебя забрали в отдел за ночной дебош. Кстати, то же самое ты и после должен говорить всем. Мол, за пьянку погорел, и точка.

— Да, понял! — Еропкин обрадовался, что не придётся придумывать легенду самому. Здорово всё устроил этот майор. — А Магомед стал ворочать делами покруче икры. Вместе с тремя своими братьями организовал несколько точек общепита. Но персонал из них на самом деле выезжает по вызовам или принимает клиентов прямо там. И девочки, и мальчики — понятно? Кроме этих кафушек, есть клубы по интересам, бани, парикмахерские, массажные салоны. Даже поликлиники… гомеопатические, вроде… Кабинеты восточной медицины. Да, тренажёрные залы и плавательные бассейны Мага тоже держит. И все, кто там работает, на самом деле проститутки. Но проблем с регистрацией у них нет. Менты, извините, у Гаджиева тоже в доле. И они с Кормилицей свой бизнес расширяют…

Ещё хорошо, что те две шлюхи работали именно в кафе, а то век было бы не объединить их преступления в серию. Только вот вопрос, в одном ли, потому что уютных забегаловок, оказывается, имеется несколько. Насчёт Наталии Швец пока одни вопросы, и нужно для начала показать её фотографию Еропкину.

Артур думал об этом, а сам внимательно слушал водителя и готовился к самому главному, ради чего, собственно, и устроил весь этот спектакль с использованием участкового. Получить исчерпывающие сведения о Гаджиеве можно было и по другим каналам, но так выходило и дешевле, и быстрее.

— Сперва Мага набирал несовершеннолетних девок для обучения модельному ремеслу. Обещал райскую житуху за границей, — продолжал Еропкин, прикуривая одну сигарету от другой.

Несмотря на то, что он возил по вызовам девочек Гаджиева и имел за это не хилое вознаграждение, баловаться «Парламентом» ему не приходилось.

— Но попадали они там прямиком в публичные дома, и редко кому удавалось вырваться. Мага имел с этого жирный навар — русские девки нынче в моде. Но потом-то он покровителей во власти завёл, и в милиции тоже, когда с Маниловым Валерой познакомился. Тот выход имеет и на чиновников, и на всяких коммерсантов. «Папиков» в саунах и бассейнах девочки с распростёртыми объятиями принимали. Когда Мага сошёлся с Кормилицей, они модельный бизнес совершенно забросили, стали в открытую рекламировать интимные услуги. Изысканный и незабываемый досуг! — Валентин оскалил крепкие желтоватые зубы. — Выбор утех всё время пополнялся. Специально командировочных отправляли перенимать опыт за рубежом. Но доходы перекрывали расходы…

— И сколько Гаджиев берёт за сеанс? — поинтересовался Тураев.

— От десяти до пятнадцати тысяч баксов в сутки. А если по часам, то пропорционально, — еле выговорил последнее слово Валюн.

— Что же это за ударницы такие? — У Тураева даже задёргалась бровь.

— Красотки все обалденные, и без комплексов. — Похоже, Валентин даже гордился этим. — Обслуживают членов правительственных делегаций, но сами не имеют даже десятой доли тех денег. Всё идёт Гаджиеву, Манилову и Кормилице!

Залысины Валюна вспотели, и редкие вьющиеся волосы прилипли к мокрому выпуклому лбу. Табачный дым валил у него уже из ушей. Пытаясь расположить к себе Тураева, Валентин говорил даже о том, о чём под страхом смерти обещал молчать.

— «Крыша» у них не только ментовская. Руководители нефтегазовой отрасли благоволят к их бизнесу, из всяких министерств и ведомств наведываются «папики». Один раз Магу накрыли, а через день выпустили — за недоказанностью. С ними связываться уже никто не решается, от греха подальше. А девочки себе не принадлежат, даже когда отдыхают. Почти все они иногородние, живут на съёмных квартирах, где установлена всякая прослушка. В Москву без разрешения Кормилицы ни одна выйти не смеет…

А уж тем более они не могут, подумал Артур, устраиваться на работу в Шереметьевскую фирму или в салон магии, а также ездить в Петербург. Значит, всё это было сделано с ведома Кормилицы или Гаджиева. Только ведь предположения к делу не пришьёшь — нужно получить достоверные факты.

Тураев смотрел на зарешеченное окно, слушал матерок, перемежавшийся взрывами хохота. Парни в серой форме обсуждали подробности какой-то крутой ночной операции, проведённой в этом районе по наводке. Потом Артур протянул руку и на всякий случай задёрнул шторы — привык нацело никому не доверять. Еропкина он уже считал агентом, потому что отвертеться от компромата водила не мог.

— Мага-то знает, что за ним следят, но не боится.

Еропкин немного освоился в кабинете и осмелел. От него нестерпимо разило перегаром, но форточку Артур не открывал. Их разговор в таком случае могли подслушать. А это уже ставило под удар всю операцию.

— Влиятельные клиенты мешают — раз. Не нарыли, наверное, достаточно улик — два. На элитных квартирах наши птички министров принимают, а диспетчеры ведут учёт всех, кто там бывает, на компьютере. Если банк данных в милицию попадёт, то потом по телику можно будет сериал смотреть типа министра в бане или приключений человека, похожего на Генерального прокурора. Так что высшие офицеры силовых структур предпочитают Магомеда не трогать. Кому нужны грандиозные скандалы? Слушай, начальник, мне бы водички попить!

Еропкин облизал пересохшие губы. Тураев встал, налил в стакан воду из электрического чайника, потому что графина в кабинете не оказалось. Валентин жадно выпил и смущённо улыбнулся. — Добавочки бы, а, начальник? С бодуна я.

— Оно и видно, — заметил Тураев, выливая из чайника всю воду до капли.

Он думал о том, что позавидовать положению Валентина сложно. Не хочется подвергать смертельной опасности этого неотёсанного, но очень даже неплохого мужика, только другого выхода нет. Еропкин идеально подходит на роль агента.

— Давай дальше. Меня теперь интересует личность твоей хозяйки, Кормилицы, в миру Серафимы Кобылянской. Что о ней можешь сказать? Не обижает она тебя?

Валентин на какое-то время задумался, а Артур пытался побороть желание оставить бедолагу в покое. Да, умелый и циничный шантаж заставит водителя действовать в интересах милиции, и глупо не схватить сейчас за хвост Жар-Птицу. Но в случае провала Еропкина ждёт даже не изгнание с тёплого местечка, не мордобой, а нечто куда более страшное. И не только его одного — Тамаре с сыновьями тоже достанется.

— Ничего худого не скажу, — наконец решился на откровения Валюн.

Артуру показалось, что Кормилицу водила боится куда больше, чем Гаджиева.

— Платит без дураков, надуть не пытается. Я смог и мебель импортную купить для трёх своих комнат, и «Форд-Сьерру» поставить в «ракушку». Но всё это добро можно враз потерять, если Симе что-то не понравится. С Магой договориться просто — он в морду даст и простит, а эта… Но можно ведь на рожон и не переть. Тогда будешь, как сыр в масле… Нашим девкам все московские путаны завидуют. Кормилица ведь — примерная христианка, на храмы жертвует, старикам помогает, детишкам. Бездомному зверью целый отель выстроила. Ведь «мамки» такие бывают, что хуже эсесовцев. Просто так девчонок бьют, морят голодом, ни за что не отвечают. Кормилица же о кадрах заботится — ради забавы никого не мучает, а только за провинности…

Еропкин говорил быстро, словно выдавал давным-давно выученный текст, а от прежнего живого интереса в его голосе ничего не осталось. Получается, Гаджиев и Кобылянская для водилы — не одно и то же? Если за Магомедом он согласился бы наблюдать, то страх перед Кормилицей может пересилить нежелание идти под суд.