Владимир Колычев - На прикладе насечки, на сердце рубцы Страница 28

– А где половики, занавески?

– Продал. Им продал. За эти деньги.

– Я серьезно!

– Я тоже…

– А это что? – Ольга показала на кровавую кляксу, растекшуюся по зеркалу трельяжа.

Все-таки еше оставались в доме следы убийства. Степан закусил губу. Уж очень рано он принялся считать чужие деньги.

– А это что?

Ольга нагнулась и вытащила из-под стула пистолетную гильзу.

– Здесь что, стреляли?

Еше один прокол… А что будет, если менты с обыском нагрянут?

– Стреляли, – признался Степан.

– Ты их убил?

– Я здесь ни при чем. Они сами друг друга перестреляли.

– Мама твоего друга так хвалила…

– Не друг он мне. Бандит он. И деньги эти бандитские. Награбленные… Им в Москве на хвост наступили, они ко мне подались, чтобы я их через границу переправил. Через твоего мужа. Чтобы он их на своем танкере…

– Они что, ненормальные?

– Если мягко сказать, то да…

– А откуда они про Германа узнали?

– Долгая история.

– Ты им рассказал?

– Не им, а Даше, жене Игоря…

Она что, тоже из мафии?

– Нет, она жертва этой мафии, – решил не усложнять Степан. – Так же, как и я. Говорю же, долгая история…

– И где хозяева этих денег?

– Если бы знал, где их искать, все бы им вернул.

– Я не про тех, кого грабили. Я про тех, кто грабил…

– Я же сказал, нет их. И никогда больше не будет.

– А деньги?

– Деньги я сожгу.

– Ты с ума сошел?

– Наоборот, за ум взялся. Это награбленные деньги, а значит, проклятые. Не принесут они мне счастья. Поверь, я знаю, что говорю…

– Сколько здесь?

– Ну, думаю, не меньше пяти миллионов. И в другом чемодане, наверное, столько же…

– Десять миллионов?! Долларов?!! И ты хочешь все сжечь?!!!

– Так надо.

– Э-э, я, конечно, понимаю, справедливость, все такое… Но ведь на эти деньги можно столько добрых дел сделать!

Степан с радостным удивлением посмотрел на сестру. Ну как же он сам до этого не дошел!

– Точно, в детский дом отнесу, – кивнул он.

– Я вижу, ты уже несешь. Ересь несешь! – Ольга красноречиво покрутила пальцем у виска. – Какой детский дом, опомнись! Поверь, эти деньги до детей не дойдут!

– Ну, как же не дойдут, я прослежу.

– Ты Степан Корольков, а не Юрий Деточкин. И ты не в кино живешь… Если начнешь возмущаться, поверь, у тебя быстро спросят, откуда деньги. Что ты ответишь?

– Не знаю, – пожал плечами Степан.

– Думать надо, прежде чем что-то делать.

– Тогда в огонь.

– А как же дети, которым ты хотел бы помочь?

– Ну, я не то, чтобы хотел им помочь… Но, в принципе, неплохо было бы помочь. И детям, и ветеранам чеченской войны… Знаешь, сколько после этой войны инвалидов осталось?

– Много. И ты прав, этим людям надо помочь.

– Как?

– Ты отдашь эти деньги мне. Я передам их Герману- История у них темная, но у нас фирма, возможности, мы обязательно что-нибудь придумаем. И с долгами расплатимся, и танкеры на ход поставим… А процент с оборота будем перечислять, куда ты скажешь. В детский дом так в детский дом. Инвалидам так инвалидам…

Ольга завороженно смотрела на Степана с высоты облаков, куда завели ее мечты о блестящем будущем.

Что ж, ее можно было понять. После того, как она передаст эти деньги Герману, тот больше не сможет ее ни в чем упрекнуть, не посмеет назвать ее бесприданницей.

– Ну, я не знаю, – замялся Степан.

Валера советовал ему отдать деньги сестре. Пусть он пытался умиротворить его баснями, чтобы обхитрить потом и убить. Но все же такая версия прозвучала из его уст… Только из-за этого и не хотелось отдавать деньги Ольге. Но были и другие соображения.

– Я понимаю, эти деньги достались тебе. Неважно, законно или нет, но они – твои. Если ты хочешь оставить их себе, пожалуйста, ни слова тебе не скажу. Но если ты их сожжешь, то я буду считать себя сестрой сумасшедшего! – заявила она.

– Себе я их не оставлю. Я уже говорил, почему. Эти деньги проклятые. И счастья они мне точно не принесут. И вам с Германом тоже…

– Но без них счастья тоже не будет. Герман или сопьется, или в петлю полезет. У моего ребенка не будет отца. Эти деньги спасут Германа, спасут ] семью…

Степан обреченно махнул рукой. Не сможет он переубедить Ольгу. А она уже переигрывает его Действительно, эти деньги очень нужны Герману.

– А он согласится принять эти деньги? – пожал парень плечами. – Все-таки они с историей. А история эта нехорошо пахнет…

– Кто претендует на эти деньги? – деловито спросила Ольга.

На смену алчности пришло благоразумие.

– Не знаю… Валера сбежал с этими деньгами. Сказал, что чеченцы за ними охотятся.

– Чеченцы?

– Но это не из-за денег… Бандиты сами спасались и добро свое спасали. Но их уже нет, значит, и деньги ничьи…

– Их нет, а где они?

– Угадай.

– Ты их убил? – дрогнувшим от страха голосом спросила Даша.

– Только одного. А остальные друг друга перестреляли. Из-за этих денег…

– И куда трупы делись?

– Поверь, я их надежно спрятал. И далеко отсюда…

– Да, история…

– Гиблая история, – кивнул Степан. – И мертвечиной пахнет.

– А если кто-то ищет эти деньги? Если к тебе за ними приедут?

– Кто?

– Ну, не знаю…

– Скажу, что бандиты уехали, а про деньги я вообще ничего не знаю…

– Тогда я их забираю? – чуть не плача, спросила Ольга.

Казалось, она пыталась, но не могла отговорить себя от этих денег. Поэтому и готова была разрыдаться .

– Если не страшно, забирай. Но что ты мужу скажешь?

– Скажу, что нашла.

– Он тебе не поверит.

– Поверит. Потому что другого объяснения и быть не может…

Степан велел Ольге загнать машину во двор; так, чтобы никто не видел с улицы, загрузил чемоданы в багажник.

– Может, все-таки лучше их сжечь? – спросил он, сомневаясь, что поступает правильно.

Он помогал сестре тем, что могло ее погубить.

– Сожжем, – с вымученной улыбкой покачала Ольга головой. – Но только через трубы танкеров… Все будет нормально.

– Может, я с тобой? Все-таки деньги.

– Не бойся, я до самого дома останавливаться не буду. И машину заблокирую… Как приеду, позвоню.

Ольга забрала деньги, уехала, и Степан взялся за тряпку. Тщательно убрался в доме, вынес в огород испачканные половики и занавески, развел костер.

Сестра позвонила к обеду. Сказала, что все нормально. А вечером радостно сообщила, что Герман принял подарок. Надо сказать, эта новость Степана удивила не очень. Он и сам не отказался бы от десяти миллионов. Если бы не знал историю их происхождения… А может, он зря привередничал?

Глава 24

Яхта, с шумом разрезая волны и плавно покачивая носом, шла вперед. В мелких брызгах играла радуга, чайки с криком проносились над передней палубой, где в шезлонге, несмотря на качку, лежала полуобнаженная девушка…

Шторм усиливался, лохмотья срываемой с волн пены падали на шезлонг, разбушевавшийся ветер прогнал чаек. Но девушку непогода не пугала. Напротив, она радовалась ей, как горьковский буревестник.

Яхту сильно тряхнуло, волна захлестнула палубу, только тогда девушка поднялась во весь рост. И весело помахала рукой Степану, который стоял на капитанском мостике, с тревогой всматриваясь в махровую тучу на горизонте. И только Даше совсем не страшно штормовое предупреждение…

– Э-эй, просыпайся! – услышал Степан ее голос.

Разве он спит? Он управляет яхтой, он весь внимание… С чего это Даша взяла, что ему нужно просыпаться?..

Она провела рукой по его волосам… Странно, Даша в нескольких шагах от него, она физически не может дотянуться до него. Но ведь он чувствует ее прикосновение.

– А если это война?

Степан встрепенулся и открыл глаза. Не было никакой яхты, он находился в своей комнате, на железной койке, в объятиях пуховой перины. И моря нет… Но Даша здесь. Правда, не в символическом купальнике, а в белом топике на бретельках. Она сидела на краю высокой кровати, вытянув к полу стройные ножки. На ней джинсовые шортики…

– Как ты сюда попала? – приподнявшись на локте возмушенно спросил парень.

– А я волшебное слово знаю: «Сим-сим, откройся!» – задорно улыбнулась девушка.

Степан точно знал, что закрыл дверь, когда ложился спать. И ключа запасного на улице не было, он убрал его сразу после того, как им воспользовался Валера со своей братвой.

– Я серьезно.

– У тебя окно на веранде не закрыто. Может, ветром открыло… Я девочка не ленивая, быстрая…

– А тебя каким ветром сюда надуло?

– Холодным. Который с севера на юг дует. Я думала, здесь тепло, а ты так холодно на меня смотришь, что я зябнуть начинаю. Ты что, не рад мне?

– Рад. Мне так много о тебе рассказали.

– Кто?

– Валера.

– Он был здесь?

– Да, проездом… За границу ему было нужно.

– И что, ты ему помог?

– А разве он нуждался в моей помощи? – насмешливо глянул на Дашу Степан.

– Ну, может быть… У тебя же родственник с кораблями связан…