Татьяна Полякова - Интим не предлагать Страница 29

— Давай стаканы.

— Пить я не буду, — прорычала я.

— Ну и не надо. Посидим, поболтаем.

Болтать сейчас с Колей дело пустое, но здесь я вообще-то для того, чтобы подружиться с ним. «Вот и дружи», — присоветовала я самой себе и принесла стаканы.

— Ты ж собирался завязать, — проворчала я.

— Завтра, завтра… Сегодня сил нет. Слушай, Дарья, а ты это… замужем?

— Нет.

— Хорошо, — развеселился он.

— Ничего хорошего.

— Ну, это с какого края смотреть… У нас с тобой много общего.

— Уж больно ты до водки падок.

— Я завяжу. И вообще, ты же говорила, что влюбилась?

— Так это в пятом классе было.

— Ну, старая любовь долго не забывается… У тебя водка есть?

— Откуда? Все выхлебали. И ни к чему тебе водка, пиво пей.

— Пиво — это, конечно, вещь, но хочется водки. Дарья, слышь-ка, пью последний день, а завтра побежим. — Он громко икнул и обиделся:

— Видишь, что делается, никак нельзя без водки. — Коля поднялся и, нетвердо ступая, пошел к двери. — Я сейчас, — сказал он игриво и подмигнул.

Я только головой покачала и, дождавшись, когда щелкнет замок, пошла переодеваться, в халате на голое тело ходить, пожалуй, не с руки, если у него такие мысли появились. Ох, не доведет до добра это расследование. Я натянула джинсы, футболку, подумала и сверху надела еще свитер. Жарковато, но как-то спокойнее. Быстро собрала на стол и стала ждать, думы мои были невеселые, и я в них основательно углубилась, а когда подняла голову на часы, сообразила, что Коля покинул меня никак не меньше чем полчаса назад. Слишком много времени для того, чтобы зайти в соседнюю квартиру и захватить бутылку. Я вышла на лестничную клетку и увидела, что дверь в его квартиру приоткрыта.

— Колька! — крикнула я. Ответа не последовало. Эта самая приоткрытая дверь почему-то здорово меня напугала, хотя, казалось, чего особенного: шел пьяный человек, забыл закрыть. — Коля, — позвала я вторично, но громкого вопля не получилось, голос звучал хрипло, а руки мгновенно вспотели. Я метнулась в свою кухню, схватила самый большой нож и, как по минному полю, пошла в чужую квартиру. Тишина давила на уши. — Эй, — собравшись с силами, позвала я. — Колька, ты где? Есть кто-нибудь? — Может, у него водка кончилась и он в магазин пошел? Вряд ли, до магазина ему не дойти, да и не охоч он по магазинам ходить, меня бы послал.

Я сделала еще шаг по направлению к кухне и тут увидела ступню какого-то жуткого сиреневого цвета, рядом с этой ступней лежал тапок и валялась пустая бутылка из-под пива. Сжимая одной рукой нож, а другой стискивая себе рот, чтобы не заорать, я заглянула за кресло, из-за которого торчала ступня, и в ужасе замерла: Коля лежал на полу, раскинув руки, футболка задралась до самого подбородка, лицо землисто-серое, рот приоткрыт, между губ виден кончик языка, будто Коля дразнился. Мне сразу стало ясно: я его ждала напрасно.

— Господи, — пролепетала я и кинулась к телефону.

Только с третьей попытки удалось дозвониться.

— Милиция, — тонко-тонко заверещала я. — Убийство… убили Турка, то есть Колю Губарева, Конный переулок, дом тридцать пять, квартира семь.

Меня о чем-то спрашивали, но отвечать я не могла, бросила трубку, кинулась к убиенному и тут увидела нож в своих руках. Мама моя, сейчас милиция нагрянет, а я с ножом, возьмут тепленькой, рядом с неостывшим трупом. Сначала Зюзя, потом Турок, второй раз никто не поверит, что я тут ни при чем, и уж теперь-то точно посадят. Опрометью я выскочила из квартиры. Оказавшись на улице, бросила нож в первую же урну и кинулась по ночному переулку в сторону проспекта. Возле своего дома сообразила, что ключей у меня нет. Ну и слава богу, сюда за мной приедут в первую очередь. К кому ж мне теперь? К Петровичу? Как бывший участковый, он просто обязан сдать меня органам… хотя Упыря-то ведь спрятал. Упырь никого не убивал… а я кого убила? Все, все против меня. Соврала, что в Анапу уехала, детей в лагерь отправила, сутки напролет пила с Турком водку и нож выбросила (не дай бог отыщут, да еще с отпечатками пальцев), да кто после этого поверит, что я ни при чем?

Рассвет я встретила на мосту. Огромное солнце поднималось над горизонтом, а я смотрела на него и плакала: когда теперь еще такое увидишь? Можно сбежать к сестре, а что дальше? Всю жизнь скрываться? Меня уже, наверное, ищут, на улице находиться опасно. Нет, такая жизнь не для меня. Надо идти сдаваться. К девяти утра я окончательно утвердилась в этом решении и, уже не таясь, шла в направлении Конного переулка. Меня мучила вина за оставленную незапертой Иркину квартиру. Ирка-то уж точно страдать не должна. К моему величайшему удивлению, возле дома номер тридцать пять никакого столпотворения не наблюдалось: ни машин, ни деятельных милиционеров, которые рекомендуют прохожим разойтись, прохожих, и тех не было. В некотором замешательстве я вошла в подъезд и нос к носу столкнулась с Васей из четвертой квартиры.

— Привет, — сказал он.

— Привет, — пискнула я, пряча глаза.

— Ну и ночка, — покачал он головой.

— Да? А я спала как убитая, — зачем-то соврала я и торопливо поднялась по лестнице. Тишина в доме меня поразила, я замерла возле двери Турка: оттуда не доносилось ни звука. Должно быть, тело увезли и милиция закончила осмотр. Моя дверь была плотно закрыта, но не заперта. Вздохнув, я вошла и громким покашливанием возвестила о своем появлении. Тишина. Через пять минут стало ясно: квартира пуста, это меня озадачило, и я несколько минут таращилась на телефон, борясь с искушением позвонить в милицию и сообщить, что я вернулась. Потом решила, что торопиться не стоит: надо принять ванну, собрать кое-какие вещи, а главное, выпить кофе. Выполнив все пункты намеченной программы, я ненадолго прилегла и, кажется, задремала, а проснувшись, очень на себя рассердилась. Все это пустые уловки, я просто тяну время. Я решительно придвинула телефон, но тут другая мысль пришла мне в голову: незачем беспокоить милицию и вызывать их сюда, честнее самой пойти в отделение… заодно и прогуляюсь напоследок.

Я захлопнула дверь, быстро перекрестилась и сделала шаг… Дверь Колиной квартиры открылась, и появился он сам. Помятый, жутко недовольный, но живой. Потому что если мертвый, то чего ж ему ходить.

— Коля, — пролепетала я.

— Привет, Дарья, — кивнул он хмуро.

— Привет. — Я намертво вцепилась в сумку, в которой были собраны кое-какие теплые вещи: вдруг меня сразу отправят в северные районы, например, в Ямало-Ненецкий национальный округ?

— Слышь-ка, — почесав за ухом, сказал Турок. — Ты не помнишь, чего вчера было?

— С тобой или со мной?

— Со мной.

— Не помню, то есть ты ко мне заходил, а потом ушел…

— Ага. Память начисто отшибло. Помню, ящик водки брал, но это еще на машине. Вздремнул маленько, а какая-то гнида ментов вызвала.

— Это не я. — Рука моя взметнулась вверх в пионерском салюте, я перехватила ее где-то на полдороге и вернула к сумке. — Мы с тобой выпили, я спать легла и тоже ничего не помню. Ты как себя чувствуешь? — перевела я разговор на более безопасную тему.

— Башка болит, хоть вешайся. А ты куда собралась?

— Так, по делам. — Я посмотрела на сумку и вдруг рассвирепела:

— Опохмеляться будешь?

— По маленькой.

— Ты ж говорил, с завтрашнего дня в завязках? Сегодня как раз завтра.

— Это у тебя, а у меня еще вчера, — отмахнулся он и стал спускаться по лестнице, я хотела было вернуться в квартиру, но подумала: чего доброго, Коля сочтет это подозрительным.

Из подъезда мы вышли вместе, он направился направо, где была стоянка, а я свернула налево, потопталась немного на углу, чертыхнулась, глядя на свою сумку, и решила, что самое разумное — вернуться в квартиру, только надо дождаться, когда Коля отъедет, но и на углу стоять негоже, что, если он направится в эту сторону и меня увидит? Турок весьма подозрителен и, чего доброго, решит, что я за ним слежу, а так как именно этим я и собираюсь заняться, мне надлежит быть осторожной. Рассуждая таким образом, я двигалась вокруг дома, обошла его, выглянула и как раз успела увидеть, как Коля садится в «Лендкрузер» вишневого цвета. Через минуту он вырулил со стоянки, а я вздохнула: продолжать наблюдение за Турком, когда он на джипе, а я на своих двоих, дело безнадежное, следовательно, придется пить с Колей водку, надеясь узнать от него что-то стоящее.Примерно в этом месте моих умозаключений, когда я провожала взглядом «Лендкрузер» и тяжело вздыхала, внимание мое привлекла «девятка» фиолетового цвета. До той поры она стояла в нескольких метрах от нашего дома, напротив магазина, и была явно пустой, то есть в ней точно никто не сидел, и вдруг ни с того ни с сего тронулась с места и этак ненавязчиво устремилась за джипом Турка.

— Это что ж такое? — начала я, но тут же посоветовала прикрыть себе рот в целях конспирации.

Стекла у «девятки» были тонированные, но я не сомневалась, что в ней Синий пиджак, то есть теперь, конечно, Бежевая ветровка. Почему я так решила, объяснить не берусь, но решила, а уж если я что решу… Номер я запомнила и теперь попыталась сообразить, кому звонить: Родионову или Колесникову? Потоптавшись немного в боярышнике, успокоившись и сбавив обороты в смысле жажды деятельности, я мудро рассудила, что с милицией торопиться не стоит: вчера, к примеру, я поторопилась и, мягко говоря, кое-что напутала. В результате пришлось пережить ночь, которой я и врагу не пожелаю, Коля рассердился, а в милиции наверняка решили, что у меня не все дома. Впрочем, вчера с перепугу я не представилась, так что вряд ли они сообразят, что я — это я. Тут я посоветовала себе заткнуться, от умных мыслей уже голову распирало. Сделаем проще: убедимся, что в «девятке» Синий пиджак-Бежевая ветровка, и уж тогда позвоним. Если он следит за Колей от самого дома, то скорее всего к дому и проводит, а я, при некотором везении, смогу его обнаружить. На приличной скорости я вернулась в квартиру, бросила сумку и для начала вышла в лоджию. К сожалению, с нее видна только часть стоянки, а мне требуется более широкий обзор. Взгляд мой задержался на пожарной лестнице. Я широко улыбнулась и со всей тщательностью взялась за подготовку к операции. Вряд ли Коля вернется через несколько минут, надеюсь, время у меня есть. Я налила воды в пластиковую бутылку, сделала бутерброды, переоделась в купальник и, прихватив полотенце и плейер, поднялась на крышу. Вид отсюда открывался чудесный, а зрение у меня, слава богу, отличное. Если кто-то меня здесь застукает, так я честно отвечу: загораю, и, между прочим, на своем участке крыши. Устроившись с максимальными удобствами, я надела наушники и воззрилась вниз на улицу. Наблюдать сверху за жизнью города было довольно интересно, и я так увлеклась, что едва не проглядела Колькин джип, он свернул со стороны проспекта, проскочил гастроном и притормозил возле бара «Пивная кружка». Через несколько секунд появилась и «девятка»; свернув в переулок, объехала данный пивбар и появилась уже метрах в двухстах вверх по улице, приткнувшись на стоянке возле районного отделения милиции. В пивбаре Коля пробыл минут двадцать, после чего прямиком направился к дому, «девятка» с интервалом в минуту последовала за ним. Коля бросил джип возле дома и вошел в подъезд, «девятка» притулилась на противоположной стороне улицы, ближе к гаражам, и из нее вышел мордастый Вася из квартиры номер четыре.