Бруно Фишер - Вызов по обслуживанию Страница 3

— Разумеется, Арнольд и мухи не обидит. Должно быть, это сделал тот, другой — Лэрри Форрест. Он был у нас однажды, ремонтировал телевизор. Он производит впечатление человека… который вполне мог пойти на любовную связь с замужней женщиной, а потом убить ее.

— Мы отрабатываем и эту версию, — сказал Брин и внезапно обернулся.

На улице вновь воцарилось гробовое молчание. Из красного кирпичного дома вынесли носилки, покрытые простыней. Я представил себе под нею Норму Гамильтон, но не такой, как видел ее совсем недавно, а живой, волнующей. Носилки поставили в полицейскую машину «Скорой помощи», та тронулась с места, на перекрестке сделала разворот и поехала мимо дома.

— А скажите, — спросил Брин, — там что, ведутся дорожные работы? — Он слез с перил, повернулся лицом к улице и махнул левой рукой.

— Верно, — ответил я.

— Ну да, я помню, там масса всяких тупиков, объездов, трудно проехать. Значит, большинство машин въезжают на эту улицу вон оттуда и выезжают тем же путем? — На этот раз он махнул правой рукой в направлении наиболее густо заселенных кварталов города.

Я снова кивнул. Я понятия не имел, почему это вдруг заинтересовало его, и постарался вернуть разговор к волновавшей меня теме.

— Скажите, а можно «вычислить» убийцу, точно определив время смерти жертвы?

— Если бы мы могли, — сказал Брин, — но это вообще дело непростое, а в данном случае есть еще и дополнительные осложнения. Во-первых, сегодня — жаркий день, поэтому трупное окоченение наступило позднее. Во-вторых, прошло довольно много времени, прежде чем тело наконец осмотрели. Поэтому-то я и попросил вас осмотреть тело, доктор Маккей. Нет, боюсь, что нам не удастся точно установить время убийства, чтобы «вычислить» убийцу.

Внезапно Маргарет поднялась. Кресло ее продолжало еще качаться несколько секунд.

— Хотите выпить чего-нибудь холодненького, мистер Брин?

— С удовольствием, мэм. Но, пожалуйста, что-нибудь безалкогольное, ведь я на службе.

Я заметил, что, когда Маргарет направилась к дверям. Брин проводил ее взглядом. Таким взглядом провожают женщин мужчины, без дела фланирующие по улицам. Что ж, детективы тоже люди, и ничто человеческое им не чуждо.

Брин выпил лимонаду, который вынесла ему Маргарет, а потом покинул нашу веранду. Но с улицы он не ушел. Замешался в толпу, собравшуюся на тротуаре, и оживленно беседовал с разными людьми. Позднее, когда почти все наши соседи вернулись к себе, я увидел, как он наподобие разносчика переходит от одного дома к другому.

Нужно ли говорить, что купаться мы так, конечно, и не пошли. Во-первых, было уже поздно, да и настроение не то. Маргарет ушла в дом шить юбку для нашей Бетти, а я вытащил из гаража машинку для стрижки газонов.

Я подстригал траву на лужайке перед домом, когда около меня остановился Брин, уже обошедший почти все дома, расположенные в нашем квартале.

— У меня такое впечатление, что вы здесь единственный детектив, который занимается делом, — сказал я.

— Да нет, здесь многие занимаются. Просто мне поручен этот аспект расследования.

— Какой аспект?

— Выяснить, что соседям известно о Гамильтонах. Они согласны с вашим мнением, что Норма Гамильтон была женщиной, отнюдь не строгой с мужчинами.

— Это мнение моей жены, а не мое.

Брин сдвинул шляпу на затылок и провел носовым платком по лбу. Видно, сегодня ему пришлось побегать.

— Ну а вы, доктор Маккей?

— Что я?

— Вы принадлежали к числу тех мужчин, с которыми она была не особенно строга?

— А вы посмотрите на меня, — сказал я, похлопывая себя по внушительному брюшку. — Как вы считаете, такие мужчины нравятся молодым привлекательным женщинам?

— Давайте поставим вопрос иначе. Она вам нравилась?

— Я нормальный мужчина. Время от времени я встречаю женщин, которые мне нравятся. Это отнюдь не означает, что я предпринимаю какие-либо практические шаги… Или могу что-либо предпринять, даже если бы и хотел. Думаю, лучше вам заняться молодым красавцем и ревнивым мужем.

— В мои обязанности входит заниматься всеми. — Он бросил взгляд на противоположную сторону улицы. — Ваша жена была не единственной, кто заметил, что грузовичок Форреста частенько стоит перед тем домом.

— Ну вот вам и доказательство того, что миссис Гамильтон находилась с ним в связи.

— Нельзя сказать, что доказательство, но все же кое-что. — Брин сжал зубами трубку. — Ну что ж, день сегодня был чертовски длинный.

— Минутку, — остановил я его. — Меня вот что интересует: неужели на вазе не осталось отпечатков пальцев?

— Как раз, когда они особенно нужны, их чаще всего и не бывает. Вазу столько раз брали руками, что совершенно захватали, все отпечатки смазаны.

Его ленивый взгляд был устремлен на меня. Мне показалось, его интересует, испытал ли я чувство облегчения при этом сообщении. Потом он попрощался и пересек улицу, направляясь к своему автомобилю.

— Видишь, я была права относительно этой шлюшки и того, что грузовичок телевизионщика часто стоял у ее дома. А ты еще не верил мне.

Как всегда, последнее слово осталось за Маргарет.

После ужина мы устроились в гостиной перед телевизором. Включили его в восемь вечера, когда начался фильм, который мы уже очень давно не видели. Он продолжался полтора часа. Потом шел получасовой вестерн, а затем эстрадное шоу. Оно должно было идти целый час и закончиться в одиннадцать, а там уж и спать можно было ложиться. Однако шоу мы так до конца и не досмотрели. Примерно без четверти одиннадцать в дверь позвонили.

— Кто бы это мог быть так поздно? — сдавленным голосом произнесла Маргарет.

Она не хуже меня знала, кто это был. Я пошел к двери и впустил Брина.

Он снял шляпу. Я впервые увидел его с непокрытой головой. У него была преизрядная плешь. Брин поздоровался с Маргарет и теперь стоял посередине комнаты, глядя на экран телевизора, будто явился к нам исключительно с этой целью.

— Отличный у вас телевизор, — произнес он наконец. — А часто он у вас ломается?

— Да пожалуй, не припомню такого случая, — ответил я.

— Тогда почему же Лэрри Форрест бывал у вас так часто с целью ремонта?

С экрана донесся взрыв хохота над какой-то шуткой конферансье. Я выключил телевизор. Маргарет сидела, откинувшись на спинку кресла, руки ее были сложены на коленях.

— Не понимаю, что вы имеете в виду, — сказал я Брину. — Единственный раз телевизор вышел из строя пару месяцев назад, тогда нам заменили кинескоп.

— Во всяком случае, так вы мне сказали. — Брин вынул из кармана несколько желтых карточек. — Это из картотеки риверсайдского бюро по ремонту. Техник обязан заполнять их после каждого вызова с тем, чтобы компании было известно, какого ремонта потребовал каждый телевизор и сколько на это ушло времени. — Он перетасовал карточки, как бы собираясь раздать их. — Здесь их девять, все они на имя Маккей, адрес — ваш. Девять за семь недель. И лишь три оформлены на Гамильтонов.

— Это, должно быть, ошибка, — сказал я.

Однако, взглянув на Маргарет, понял, что никакой ошибки здесь нет. Она сидела, откинув голову на спинку кресла, прикрыв глаза.

— Как и все автомобили, заезжающие на вашу улицу, грузовичок Форреста заворачивал к вам справа, — продолжал Брин. — Поэтому он всегда оставлял машину на правой стороне улицы перед домом Гамильтонов, ведь это как раз напротив вас. Приезжал он сюда. По крайней мере большинство его вызовов были оформлены на этот адрес. Последний — восемь дней назад. Затем было два вызова в дом Гамильтонов.

С самого начала он обращался ко мне, только ко мне. Так как Маргарет продолжала молчать, я счел своим долгом что-нибудь сказать.

— Но если это не были вызовы по обслуживанию, зачем ему нужно было заполнять карточки?

— Единственное время, подходящее для визитов, было тогда, когда вы находились в своем кабинете. Но это и его рабочие часы. Он должен отчитываться перед компанией за затраченное время. Вот и появились эти карточки. Возможно, он оплачивал суммы, обозначенные здесь, из своего кармана.

Маргарет засмеялась. Ужаснее этих звуков я в жизни ничего не слышал.

— Это я платила за все вызовы, — сказала она. — За каждый вызов. — Она продолжала смеяться, а потом добавила: — За… за обслуживание.

— Маргарет! — закричал я.

Она посмотрела на меня, и я первым отвел глаза.

— Двадцать лет скуки, — продолжала она, — двадцать лет жизни с тобой. А последний год, когда Бетти уехала и дом опустел, это стало непереносимо. И тут появился Лэрри Форрест. Я как будто снова на свет родилась. Словно молодость вернулась. — Руки ее, лежавшие на коленях, судорожно сжались. — А потом он увидел Норму. Он пошел к ней и оказался таким же, как все остальные мужчины. Только потому, что она была моложе и красивее, он… он…