Федор Московцев - Темные изумрудные волны Страница 3

«Пока…» — подумал он.

Поправив на носу очки, блондин подошел к кассе. Продавщица, дюжая бабища в сером халате, что-то записывала в толстой тетради. Блондин улыбнулся, вспомнив, как несуразно выглядит в этих уродливых очках, и обратился к продавщице.

— Добрый день, хозяюшка! А кто у вас решает вопросы по закупкам?

— Директор, — улыбнулась она в ответ, видимо, приняв улыбку посетителя на свой счет. — Геннадий Иванович Костров.

— Могу я взглянуть на него одним глазком? Он сейчас здесь?

— Я вам его позову, — сказала она и гаркнула в открытую дверь:

— Геннадий Иванович! К вам пришли!

От её резкого, громового голоса, блондин невольно отступил на шаг.

Он ждал директора, охваченный смутными сомнениями. Впервые за всю историю продаж «радиодеталей» почувствовалась какая-то неуверенность. К чему бы это? Даже если клиент откажется сотрудничать, беды большой не будет. Ну, устроили прогулку — триста километров сюда, триста обратно.

Так размышлял он, прикидывая в уме, сколько времени понадобится на обработку этого финального клиента. Сейчас, в первый, ознакомительный, визит будут предложены радиодетали, купленные на рынке. Куплены за копейки, а продать их планируется в сотни раз дороже. Магазин примет на реализацию несколько штук — попробовать. После этого подставные покупатели скупят все. Станет ясно, что товар востребован. Директор магазина позвонит и попросит подвезти товар, который снова будет раскуплен. А дальше — тонкая работа. «Покупатели» будут спрашивать продукцию, директор магазина будет звонить поставщику, и тогда пойдут разговоры о фантастическом спросе на товар, объяснения, что, несмотря на хорошие отношения, придется переходить на предоплату. Возможно, в дальнейшем, когда ажиотаж уляжется, условия могут быть пересмотрены, и цены снижены, а пока…

В среднем период созревания клиентов длился месяц. Они сами звонили и делали крупные заявки. Расплачивались наличными и получали вожделенную продукцию.

Но здесь, — подумал вдруг «купец», — такая дыра, что новейшие разработки могут вызвать не интерес, а нездоровую деревенскую подозрительность. Опять же, люди все друг друга знают, и приезжие «покупатели» сразу попадут на заметку.

Ладно, — подумал он, — нет такого коня, на котором можно судьбу объехать.

В торговый зал вышел директор, невысокий мужчина сорока пяти лет, толстогубый, с мясистыми налитыми ушами, и, протягивая руку, представился:

— Геннадий Иванович.

— Артемий.

— По-нашему — это Артем?

— Пусть будет по-вашему. Только не называйте меня Артемоном.

Директор магазина улыбнулся и вопросительно уставился на коммивояжера — мол, что там у вас? Выкладывайте.

На несколько секунду воцарилось молчание. Блондин медлил. Он нервно проводил пальцами по краю прилавка, не решаясь начать разговор. Наконец, проговорил хорошо заученный текст:

— Наша фирма занимается поставками радиоэлектронной аппаратуры. Мы предлагаем последнюю разработку американской корпорации «Radiohead»…

С этими словами он вынул из кармана микросхему и протянул директору.

— … новинка под названием «Fuck off Decoder» позволяет существенно улучшить работу телевизора. Расширение зоны охвата, возможность подсоединения дополнительного оборудования, улучшение качества изображения, и много других полезных вещей. Фактически, получается новый телевизор. К чудо-прибору прилагается подробная инструкция. Правда, она на английском языке.

Он улыбнулся и добавил извиняющимся тоном:

— В настоящее время мы готовим перевод. И еще. Хотя прибор достаточно прост в обращении, лучше бы, чтобы настройку производил квалифицированный мастер. Но, думаю, у вас с этим проблем не будет. У вас, в вашем городе, наверняка есть сервис-центр, специализирующийся на обслуживании радиоэлектронной аппаратуры. Так что…

Располагающе улыбнувшись, он завершил свой монолог следующими словами:

— Попробуйте. Возьмите на реализацию несколько штук, а там, — как дело пойдет.

Повисла пауза. Директор смотрел на коммивояжера странным, диковатым взглядом. Вероятно, он не верил ни в научно-технический прогресс, ни в торжество микросхем. Продавщица в сером халате гремела счетами, и заносила в тетрадку какие-то цифры. Наконец, Геннадий Иванович нарушил молчание.

— Значит, Артем, товар твой очень ходовой?

— Не буду ничего утверждать. Как пойдет, так пойдет.

У директора магазина созрело какое-то решение. Он посмотрел на часы, сказал продавщице, чтобы та сходила на обед, и «вертанулась» через час. Еще он попросил её, чтобы она позвала сюда со склада некоего Степана. Когда она ушла, Геннадий Иванович сообщил, что сам не разбирается в таком товаре, поэтому зовет специалиста.

Степан, высокий, смуглый, с вытаращенными глазами тридцатилетний парень, не заставил себя долго ждать. Геннадий Иванович передал ему микросхему, которую до этого вертел в руках.

— Вот, полюбуйся. Фирма предлагает микросхему. Говорят, что хорошо продается.

Степан зачем-то вышел из-за прилавка, прошелся по торговому залу.

— Где мы разложим эти микросхемы? — задумчиво сказал он. — Сюда, где радиоприемники…

Затем спросил у коммивояжера:

— Надолго к нам?

— Все от вас зависит.

— Один приехал?

У очкарика, ожидавшего к концу месяца получить гарантированную прибыль, вдруг появились тревожные мысли. Секунду помедлив, он ответил, что приехал один.

— А ты не пробовал продавать смывные бачки по цене бормашин? — спросил Степан, ощерившись.

«Дело дрянь! — подумал очкарик. — Они наслышаны об этой схеме».

По всему выходило, что план потерпел неудачу, и необходимо как можно скорее выбраться из этого чертова магазина.

Глупо улыбаясь, он стоял, продумывая ходы отступления. Геннадий Иванович, перемахнув через прилавок, встал позади него. Очкарик повернулся лицом к директору и сделал шаг в сторону.

— Этот артист, Артемон, за ту цену, по которой впаривает нам свою шароборку, закупает их на рынке целый мешок, — сказал директор магазина своему подчиненному.

— Мужики, я всего-навсего продавец… Наемный… — залепетал коммивояжер, вглядываясь в лица противников.

— Валенком решил прикинуться, — усмехнулся директор. — Половина области торчит с твоим товаром, как слива в жопе.

И он угрожающе придвинулся к коммивояжеру, который отступил еще на шаг.

— Ну что, попался, Артемон?! — добавил Геннадий Иванович, поднимая руку, вероятно за тем, чтобы взять противника за шиворот.

Коммивояжер отступил еще на шаг. Дальше отступать было некуда. Позади него высилась стеклянная витрина с радиоприемниками, батарейками, паяльниками, и лампочками.

Тут за спиной Степана показалась могучая фигура Трезора. Никто так не умеет неслышно подкрадываться, как этот массивный, неповоротливый с виду колосс. Мощная рука его, утяжеленная кастетом, грузно опустилась на голову Степана. Одного удара хватило, чтобы тот рухнул на пол, как подкошенный.

Очкарик, сбросив с себя руку Геннадия Ивановича, ударил его локтем в челюсть. Директор магазина отшатнулся, провел рукой по губам и носу, посмотрел на свою ладонь и увидел на ней кровь, смешанную со слюной. Смыкая и размыкая губы, слегка причмокивая, он будто пробовал на вкус. Посмотрев на крашеный дощатый пол, он проглотил кровь. Затем перевел взгляд на ухмылявшегося Трезора, увидел то, что произошло с его работником, и злобно выпалил:

— Сволочи!

— Просил тебя, как человека: не называй меня Артемоном, — укоризненно сказал блондин, снимая ставшие ненужными очки. — Почему люди избегают быть учтивыми?

Он положил очки в нагрудный карман рубашки, затем сделал обманное движение правой рукой, будто собираясь ею нанести удар. Директор магазина инстинктивно вскинул руки, и в этот момент блондин нанес ему прямой удар ногой в живот, после чего подался вправо, и, заходя сбоку, провел мощный удар под ухо. Геннадий Иванович повалился на пол и застыл.

— Получается, зря ездили, — грустно произнес Трезор, оглядывая помещение. — Может, в кассе будет что-то типа денег?

— Если мы возьмем деньги, это будет типа ограбление.

— Устроим небольшой пожарчик, — бросил Трезор, направляясь к кассе. — У меня в багажнике есть типа канистры с керосином.

Небо нависло какое-то безвоздушное, словно откачали из него воздух, и над землей стояла наполненная сухой пылью пустота. А беззвучный могучий насос, откачавший из неба воздух, все работал, работал, и уже не стало не только поселка с полыхающей розницей, но и ориентиров на дальнейший путь, — в огромной пустоте осталась только узкая полоска асфальта и мчавшаяся на полной скорости бежевая «шестерка».

— Ну и что будем делать? — спросил Трезор. — Последний папуас сгорел на работе.