Стефка Модар - Человек – сейф Страница 3

Я вот о чём хочу сказать:

– Прошу, чтобы Вы выяснили, проведя журналистское расследование, и если уж что – то, пожалуйста, пусть виновные понесут своё. А я…

Кеша, отмахиваясь рукой, кряхтя:

– Впрочем, уже и не жилец. Сердечко пошаливает, и надо сказать – конкретно. Вот только благодаря Эллочке и живу, вовремя спасает, лечит.

Она буквально расцвела на глазах, ладонью стряхивая слезинку. Он стал лобзать её протянутую ладошку. Со стороны всё говорило об идиллии в этой семье. Как говорят: «На вкус и цвет товарищей нет!..»

Кеша, взяв предложенный женой носовой платок, стал наскоро вытирать выступивший на лбу пот. У Олега мелькнула мысль: «Хорохорится, а страх одолевает…»

Элеонора, перехватив его взгляд, выпалила:

– Слабость… Вчера, как узнал о покушение, так целый вечер с приступом промаялся. А я только в последнюю очередь узнала… – Элеонора, ёрзая на стуле, выпалила. – Когда заехала за ним на обед.

Тыча в сторону мужа:

– Стоя у двери, – оправдываясь, – на месте моего Кешеньки не было, слышала разговор Андрея, ну нашего управляющего. Тот кому-то сказал:

– Все сделаю, как положено, следов не оставим, нотариус будет молчать как рыба. Не впервой.

Она ужаснулась:

– Вы представляете? Им не впервой?! Ужас!..

Собачка начала пискливо гавкать, она, прижав к себе, успокаивала:

– Андрюша, гадкий мальчик! Мусик – Пусик его с детства не любит.

Тут же пояснила:

– Вы не поверите, он собаке дал жвачку, та проглотила, чуть не умерла. Кеша спас взял её за лапы и начал трясти вниз.

Муж испуганно смотрел на жену. Со вздохом добавил:

– Да было дело, – раздраженно, – то собака!..

Элеонора всхлипнула, явно представляя собаку в ту минуту резко обрывая:

– Да, но она такая маленькая. Живое существо! Стала целовать собаку в нос.

На что Кеша, с брезгливостью посмотрев, сказал:

– Собака! – возмущенно, – не целуй собаку на людях, что они могут подумать…

Элеонора, улыбнувшись, сказала:

– Как что?! То, что я добрая и люблю животных.

Олегу порядком поднадоело их общество. Взяв со стола пакет с гонораром, подытожил:

– Я всё понял. Будем решать по мере поступления фактов, понаблюдаем, – глядя в упор на Кешу в лоб спросил:

– Расписку Вам, как сейчас или потом?

На что тот, сиюминутно привстав за столом, стал пожимать предложенную руку, по всему видно, что искренне, поспешил заверить:

– Не стоит, я Вам верю. Хотел, конечно, сунуться в Полицию, ведь если случись что со мной, Эллочке не покажется мало. Я, правда, перестраховался, написал два завещания в пользу неё, намеренно разделив свое нажитое.

Тут же как-то вдруг поник, явно от ужаса, представив, что не дай Бог с ней что-то сделают…

Скороговоркой произнёс:

– Не хотелось бы кого-то обвинять, да и боюсь огласки.

В разговор суетливо вступила Элеонора, – Да и толку-то три грабежа «Банка», а раскрытия нет, и по сей день.

Кеша добавил:

– Чёрт с ними с деньгами, а если в их не правовое поле попадёт Элеонора? Я не переживу.

Она его обняла, воркуя поспешно шепнув:

– Я тоже, – мимоходом вытерев сухую слезу, добавила, – что я без моего папулечки?! Он для меня – всё!..

Кеша, озаряясь в лице, произнёс:

– Ради неё и живу.

Он поспешил оборвать общение:

– Извините мне нужно в бассейн, там у меня встреча с другом.

Олег откланявшись, мило улыбнувшись даме, лобзать ручки после собаки не было желания, отошёл от столика, спешно направляясь к машине. Спиной, чувствуя их взгляды. Вдогонку расслышал окрик: «Олег Иванович, мы с Вами свяжемся…»

Он кивнул, в голове мелькнуло: «Оказывается и у богатых есть человеческие проблемы».

Подойдя к парковке, сев в затюненгованный автомобиль, что тут же сорвавшись с места, испаряясь на глазах вдали, оставил после себя клубы пыли, засоряя свежими выхлопами и так стоящий от загазованности смог, что всех подавлял буквально до головной боли и рези в глазах.

Подъехав к своему офису выйдя из машины, ощутил прилив сил, поднявшись в свой кабинет, подойдя к двери, на которой висела табличка «ОЛЕГ КРИВОНОС», как-то внутренне приободрившись, подтянувшись, выравнивая осанку, невольно вытер ладонью, доводя до блеска, из-под неё выпала бумажка.

Это было чьё-то послание предназначенное явно ему. Подняв с пола, стал читать. В ней кто-то предупреждал о предстоящем убийстве, пытаясь вникнуть, открыв дверь, стремительно вошёл внутрь.

Уже находясь у себя в кабинете сидя за письменным столом, тщательно стал разбирать предупреждение:

«Хочу предупредить, что убийство неизбежно наступил час. Вы узнаете из прессы, ждите. Вам не успеть остановить…»

Как-то стало не по себе, кто-то что-то не договаривал. Но кто? Он выглянул в окно, чей-то силуэт, завидев его в окне, отпрянул от красующегося на парковке «Рено». Явно слежка. Это Олега заинтриговало. Потрепав рукой, непослушные волосы вслух произнёс: «М-да!» Сделав наскоро кофе, выпив, набрал номер Иннокентия Васильевича. Тот явно не ожидал столь скорого звонка. Договорились встретиться.

Уже через 55 минут Олег сидел в московской приемной банкира. Спросив причину визита, девушка с ресепшн мигом юркнула в кабинет своего шефа. Через несколько секунд она предложила войти, при этом внимательно, скорее, из любопытства, во все глаза, всматриваясь в незнакомое мужское лицо. Олег, делая вид, что не замечает столь пристального внимания к своей персоне, шагнул внутрь. Дверь за ним плотно закрылась.

Иннокентий Васильевич с нервозностью в голосе произнёс:

– Неужели Вы вышли на убийцу?

Повернув голову в сторону двери, произнёс:

– Все может быть, если Вы мне скажите, чей это подчерк. Показал листок бумаги.

Взяв из рук Олега лист бумаги, шлёпая губами, Кеша читал, скорее от страха столь бегло, кажется, расчленяя по слогам каждое слово. Вытерев тыльной стороной ладони взмыленный лоб, тихо произнёс:

– Не знаю. Такой подчерк у каждого. Что-либо конкретно сказать невозможно, – ужаснувшись, – Как курица лапой.

Олег, хмыкнув, потирая затылок, констатировал:

– Да уж. Нечего сказать. «На безрыбье и рак – щука!» Вглядываясь в испуганное лицо Кеши, кажется, добил того глобализмом вопроса: «Кто?»

Тот врос в кресло, испуганно спросил:

– Вы думаете, то, что думаю я?!

Олег невольно произнёс:

– Пока ничего не думаю. Думал, что этот подчерк Вам знаком. Ответом было передергивание плечами. Ничего не оставалось, как снять напряжение, сказав:

– Будем думать. Думаю, что в самое ближайшее время выйдем на этого писателя, – раскланявшись, вышел, бормоча на ходу. – Кажется, убийство напросилось не вовремя.

Девушка с ресепшн, вскочив со стула, вросла в стену, хлопая испуганными глазами. В дверях появился Кеша, он визгливо попросил зайти к нему, та, еле-еле оторвавшись от стены, молнией побежала в кабинет.

Олег, выйдя из кабинета, почувствовал облегчение, словно за ним всё время шла смерть. Оставив её в кабинете, подумал: «Врёшь, нас голыми руками не возьмёшь, нащупаю тебя, найду орудие возмездия…» – тут же с любопытством: «Интересно, кто же этот «писаришка?» – и тут же с этими мыслями поспешил в офис, чтобы порыться в досье окружения Иннокентия Васильевича Панько. Именно эта фамилия блистала на табличке кабинета банкира.

Уже несколько часов он находился в своем холостятском гнездышке. То, что Олег холостяк, можно было заметить по обстановке зала, на ней лежал отпечаток одиночества, всё как у всех у кого абсолютно не налажен быт, классический набор: небольшая стенка от и до набитая книгами. Угловой диван у окна с проёмом на балкон, письменный стол, загнанный в противоположный угол».

Олег как раз сидел за столом, бессмысленно раскручиваясь на винтовом кресле, в руках у него был горячий кофе, он его пил, маленькими глотками чередуя с сигаретой. Щелкая мышкой, напряженно всматривался в экран старенького компа, находясь в поиске нужной информации. По ходу анализируя последнюю находку в интернете.

Отвлёк назойливый звонок. Это был Иннокентий, тот умолял простить его и Элеонору. Оказывается, та всё навыдумывала, боясь остаться без него и средств. В конце – концов, это её почерк. Это сумасшедшие домыслы после очередных ночных кошмаров, она в каждом видела предателя и убийцу.

Об этом только что, разумеется, по секрету за хорошие деньги сказал её личный психоаналитик. Так что он просил по-человечески понять и просит не беспокоиться о гонораре его абсолютно не надо возвращать, это как бы в счёт моральной компенсации. И попросил не разглашать никому о сегодняшнем разговоре. На что Олег, опешив, ответил, что, разумеется, никто ничего не узнает. Сразу же пробила мысль: «Наконец-то куплю нормальную машину. Бывает же, не сходя с места за красивые глазки – гонорар. А вот последующий придется попотеть, чтобы заработать…»

… Резко откинувшись назад, заметил упавший пепел, что чуть не прожёг джемпер, машинально стряхивая, негодуя, чертыхаясь, произнёс: