Владимир Колычев - Бригадир Страница 30

С тех пор никаких наездов. Морозы ударили, не до разборок было. Да еще и слух по столице пошел, что со знаменской братвой лучше не связываться.

Сам Спартак тоже никуда не лез, новых территорий не искал. И княжевским не пришлось помогать – они со своими проблемами справились без его помощи, подмяв под себя свой собственный район. Правда, и Знаменка попала под их контроль, но Спартак и не собирался воевать за свой поселок. Вот если княжевские беспредельничать начнут, если его личные интересы затронут, тогда он, конечно, возмутится, а так ему все равно…

В феврале Спартак отпраздновал сразу два важных события. Кафе наконец-то сдали под ключ, осталось завезти мебель, оборудование – и можно будет запускать дело. Для народа здесь большой зал и летняя площадка, для братвы – отдельный, поменьше, а на втором этаже для них и вовсе раздолье: два кабинета, комната отдыха, тренажерный зал и пара гостиничных номеров для дежурной смены.

У Спартака свой кабинет, откуда он может управлять всем рынком. Теперь репчинская барахолка – его собственность. Правда, частично. Он договорился с администрацией города, рынок акционировали, и Спартак стал счастливым обладателем контрольного пакета. Правда, одновременно приобрел и целый ворох проблем. По договору с городом он обязался вложить в развитие рынка огромные деньги. Само собой, Спартак мог бы прокинуть этот договор через колено, но ему самому хочется поднять барахолку. Территории для этого хватало. Один пустырь тянул гектаров на десять, и эту площадь вполне можно было освоить – и рынок расширить, и автостоянку перед ним, чтобы москвичи сюда на личном транспорте могли добираться, и склады поставить.

И еще Юля подала отличную идею. Парковку для автобусов нужно построить, чтобы сюда челноки со всей страны за мелким оптом ездили. А если гостиницу возвести, так цены репчинской барахолке не будет. Здесь уже сейчас миллионные обороты, а если все по уму сделать, то счет на сотни миллионов пойдет…

Юля, конечно, умница, но, увы, она больше не работает со Спартаком. И на рынке не торгует, даже от ларька отказалась. Не хочет она попадаться ему на глаза, обидел очень сильно… Жаль, хорошая была девчонка. Она и сейчас есть, но уже без него. И ему, в общем-то, уже все равно, с кем она сейчас живет… Хотя, если честно, нет-нет да сожмется что-то внутри, когда подумает о ней. А если совсем честно, то все чаще сжимается… Может, заехать к ней как-нибудь?

От размышлений Спартака отвлек телефонный разговор.

– Это я!

Голос у Жанны взволнованный, задыхающийся. Неужели опять что-то стряслось?

Не так давно ее снова обидели. Продавец в магазине бытовой техники нахамил, сказал, чтобы она на панель шла торговаться. Она, конечно, тоже хороша. Это на рынке можно попытаться цену сбить, а в магазине она фиксированная. Но, как бы то ни было, продавец за свои слова ответил. Ему еще повезло, что Спартак не сломал ему челюсть, хотя мог. И сломал бы, если бы не злился тогда на Жанну. Тогда ему показалось, что ей нравится провоцировать мужиков на обидные отзывы в свой адрес. Похоже, ей за счастье, когда за нее заступаются.

– Что такое?

– Ты представляешь, они меня за руку схватили, в машину потащили! Еле вырвалась!

– Кто они?

– Да неруси какие-то!

– Понятно…

– Что тебе понятно? Они меня изнасиловать хотели! Прямо в машине! Тебе что, все равно?!

– Номера запомнила?

– Зачем номера? Они здесь, в ресторане сидят. Жрут, сволочи!

– Где – здесь?

– Ну, возле института… Я в магазин зашла, сапожки посмотреть, выхожу, а тут они…

– Что за машина?

– Разве это имеет значение?

– Я спрашиваю, что за машина?

– Ну, «Мерседес». Большой такой, почти новый…

– Ладно, разберемся.

Спартак отключил трубку, снял с вешалки кожаное пальто. В комнате отдыха прохлаждались Бабай и Простофил, в «качалке» тягали железо Протас, Тапыч и еще двое из бригады Мартына. Его самого Спартак нашел в кирпичном ларьке, где тот любезничал с очень симпатичной продавщицей.

– Не мешай людям работать, – насмешливо сказал Спартак, движением руки поманив его за собой.

– Ну, если бы это был просто человек, – расплылся в улыбке Мартын. – А Лиза – человек, который звучит красиво!

– Лиза хорошая девочка. Она тебя подождет и даже задержится, если ты вдруг припозднишься…

– Я сегодня в ночную, – сказала девушка, с блудливо-стыдливой улыбкой глянув на Мартына.

– Тем более…

– Что там такое? – уже на улице, отмахиваясь от назойливых снежинок, спросил парень.

– Жанна звонила.

– Опять?

– Не опять, а снова… Понимаю, личные дела, но ты мне нужен. Там какие-то козлы ее в машину пытались затащить. Горные козлы, – уточнил Спартак.

– Что за машина?

– «Мерс». Крутая, сказала, тачка. В ресторане они сейчас…

– А если они сами крутые?

– А если на твою девчонку наедут?

– Да понял я все… Поехали.

Жанна жаловалась, что Спартак до сих пор не купил ей иномарку, хотя и обещал. Надоела ей «жалкая» девятка. И квартиру они снимают, хотя могли бы свою купить… Могли бы. Но Спартак уже не стремился тратиться на нее так, как в ту ночь, когда она первый раз легла к нему в постель. Нет, он не жадный, и, если бы рынок принадлежал ему одному, он бы и «Мерседес» ей купил, и дом двухэтажный с фонтаном и гипсовыми купидонами. Но рынок – общая собственность, деньги с него идут в общий карман. И если Спартак начнет черпать из него не щепотками, а пригоршнями, то придется дать зеленый свет и пацанам. А на что тогда рынок расширять?..

А может, он зря зажимает деньги? Может, завтра его убьют – и зачем ему тогда будет нужен рынок? Так бы хоть пожил на широкую ногу в свое и Жанны удовольствие…

На общее дело он действительно тратил немалые суммы. В бригаде два «БМВ» седьмой модели не совсем новые, но смотрелись круче некуда; почти у каждого бойца своя «девятка». И одеты все по последнему слову бандитской моды. В общем, не стыдно на стрелку с солидными людьми приехать.

Он и сейчас загрузил бойцов в иномарки. Вперед и с песней. Пусть знают пацаны, что их девчонки тоже под надежной защитой. Может, и не по понятиям это, заступаться за женщин, но у Спартака свои взгляды на вещи… Хотя неплохо было бы, если бы Жанна перестала притягивать к себе неприятности – не важно как, вольно или невольно. Вот уже и Мартын едет на дело с плохо скрытым недовольством. И он, и все понимают, что из-за нее можно нарваться на большие неприятности.

– Как там у тебя дела с Юлькой? – спросил Мартын, когда машины выехали на шоссе.

– А чего это ты спросил? – нахмурился Спартак.

– Ну, спросил, и что?

– То не спрашивал, то на тебе…

– Ну, не знаю, эта тема для тебя табу. Я давно это понял…

– Нравится тебе Юлька? Знаю, нравится…

– Это тебе так кажется, что нравится. Потому что сам к ней неровно дышишь. Потому и ревнуешь. Да, она мне нравится. Как человек нравится. А так, чтобы под юбку к ней лезть… Не было ничего такого. Отвечаю.

– Ну, ну…

– Я же говорю, что ты на ней помешан. Потому и злой такой.

– Почему помешан? Я с Жанной живу.

– Потому что Жанна красивая, вот с ней и живешь. А Юлька – душевная. Но ты как та сорока, тебе блестящее больше нравится…

– Ты бы за базаром следил, – беззлобно буркнул Спартак.

– Ну, я же по-дружески… Юлька – человек. А твоя Жанна… Я с ней не жил, тебе видней, какая она. Но мне кажется, мишуры в ней много. И натура у нее чепэшная. То в одну историю вляпается, то в другую… С Юлькой бы такого не было.

– С этого бы и начинал, а то – мишура, все такое… Не хочешь за Жанну подписываться, не надо. Я и без тебя обойдусь. Пацанов твоих, конечно, возьму, а ты можешь сойти…

– Не могу я сойти. Не могу я тебя оставить, – с сожалением покачал головой Мартын. – Мы друг за друга должны держаться. Иначе пропадем… Просто предчувствие у меня нехорошее. Как бы нам самим не вляпаться. Только «зверей» нам сейчас не хватало. Ладно бы по делу, а то…

– А то из-за бабы, да? – продолжил за него Спартак. – Это моя баба. И я должен за нее спросить.

– Не вопрос.

Мартын замолчал и закрыл глаза, будто убаюканный плавным и мягким ходом автомобиля. За окнами – суета московских окраин, в салоне же тихо, комфортно. А впереди неизвестность. Крутой «Мерседес», крутые кавказские парни…

Не хотелось Спартаку связываться с этим делом. И без того конфликтов хватает, чтобы в новый впутываться… И Мартын это понимает. Потому и осуждает его в душе. Да, осуждает… Но все-таки готов его поддержать.

И вся команда поддержит Спартака. Если надо будет, костьми ляжет. Ради Жанны… Нет, нельзя подводить пацанов. Нельзя лезть на рожон из-за бабы. Осторожней надо быть. Подъехать к этим горячим кавказским парням… Именно подъехать, а не наезжать. Спросить, что за дела. Строго спросить, но без лютой злобы. Кавказцы поймут, что не правы, извинятся перед Жанной. Им же тоже не нужна война из-за бабы. Конфликт будет исчерпан, никто из пацанов не пострадает…