Евгений Сухов - Завет лихого пацана Страница 30

— Вот как! И где же эти документы?

— Петр, подойди сюда! — подозвал Президент секретаря. Тот мгновенно поднялся и едва ли не бегом устремился на зов. — Доставай документы.

— Слушаюсь!

Аккуратно, словно они были стеклянными, он принялся извлекать из портфеля папку за папкой. Выложив все, он незаметно удалился на прежнее место. Кажется, ему сразу полегчало, теперь он потел не так сильно.

— Все здесь.

— Много, — покачал головой хозяин ранчо.

— Да, мои спецслужбы немало поработали.

— Хм… Это делает им честь. Можно взглянуть?

— Они ваши!

Поставив бутылку кока-колы на стол, хозяин ранчо взял верхнюю папку, полистал ее содержимое.

— Большая работа. Что вы хотите за эти папки? — поднял он взор на гостя.

— Немного. Чтобы наши бывшие союзники по антигитлеровской коалиции не претендовали на утерянные алмазы.

— Это три миллиарда долларов, — сдержанно напомнил хозяин.

— Да, мы знаем об этом и поэтому настаиваем. Для нашей страны это большие деньги.

— Но эти деньги Советский Союз должен был отдать по соглашениям Ялтинской конференции.

— Советского Союза давно нет… А потом, у нас имеются расчеты, которые свидетельствуют о том, что мы в несколько раз перекрыли установленную в Ялте сумму. Было время, когда в Америку и Англию мы отправляли изумруды и платину чуть ли не эшелонами! Так что еще неизвестно, кто кому должен.

— Нам надо изучить эти документы.

— Конечно же, изучите, — легко согласился российский Президент. — Поэтому мы вам их и привезли. Если все-таки они вас заинтересуют, у меня к вам будет еще одна просьба.

— Какая же?

Трудно в таком положении сохранять любезность, на сухощавом лице хозяина ранчо отразилась неприязненная гримаса.

— Я по поводу нашего вице-премьера. Мне бы очень не хотелось, чтобы его экстрадировали в Америку. Дело в том, что он носитель больших государственных секретов, и мы не можем знать, как с ним поступят ваши спецслужбы.

— Ты меня ставишь в тупиковое положение. Дело в том, что это решение американского суда. А по конституции Америки, я не могу вмешиваться в его решение.

— Я все это знаю. Но просто хочу тебя предостеречь как друга. Дело в том, что сейчас три российских издания хотят опубликовать эти материалы. Затем эта информация тотчас перекочует в вашу прессу. Мне нужно будет крепко постараться, чтобы этого не произошло.

— Хорошо. Мы изучим эти документы. — Достав телефон, он набрал номер. — Парсонс?

— Да, господин Президент.

— Срочно приезжай ко мне на ранчо, у меня для тебя есть дело. Возьмешь кое-какие документы. Изучишь их самым тщательнейшим образом. При надобности привлечешь специалистов.

— Могу я узнать, что за документы?

— Кое-что о Сирии и Иране. Мне нужно знать, насколько они серьезны.

— Слушаюсь, господин Президент.

Хозяин ранчо отключил телефон и сообщил гостю:

— Все в порядке. Культурная программа не закончилась, теперь мы едем кататься на лошадях.

— Надеюсь, мне достанется не ахалтекинский жеребец? — с улыбкой спросил гость.

— О, нет! — рассмеялся хозяин. — Я тебя посажу на лошадь моей жены.

Папка была пухлой. Заместитель начальника ЦРУ Джон Парсонс с раздражением захлопнул ее. Предварительный анализ материалов произведен. Через полтора часа следовало докладывать свои соображения Президенту. Парсонс уже составил собственное мнение по этому щекотливому вопросу. Следовало отказаться от претензий на алмазы в стоимостью в три миллиарда долларов. Если учитывать волну, которую может вызвать публикация этих материалов, то Америка потеряет значительно больше.

Президент под каждый факт предпочитал подводить математическую базу, а потому еще вчера вечером Парсонс дал задание составить полный перечень возможных потерь, куда входил срыв подписания выгодных контрактов на Ближнем Востоке, отчужденность традиционных партнеров, которую также следует оценивать звонкой монетой. В беседе с Президентом следует подобрать подходящие слова, которые смягчили бы тональность предстоящего напряженного разговора. И заместитель начальника ЦРУ искренне сожалел о том, что не имеет филологического образования.

Резкий звонок прервал его размышления. Джон Парсонс невольно вздрогнул — звонил телефон, напрямую соединяющий его с Президентом. Ведь он мог подождать каких-то полтора часа и уже затем во всех подробностях выслушать его доклад. А вот нет, решил позвонить именно сейчас.

Парсонс пару секунд помедлил, стараясь отыскать нужную ноту в предстоящем разговоре, после чего уверенно поднял трубку.

— Здравствуйте, господин Президент!

Голос прозвучал бодро. Так оно и нужно. Интонации всегда должны подчеркивать готовность к работе.

— Здравствуй, Джон. Знаешь, я не стал дожидаться твоего доклада и решил позвонить сейчас. Ты не возражаешь?

— Разве бы я посмел?

С чувством юмора у Президента все было в порядке, он негромко рассмеялся.

— Так что ты скажешь относительно того материала, что я тебе подкинул? Он действительно стоит три миллиарда долларов?

В голосе Президента прозвучал откровенный скепсис. А зря!

— Считаю, что он стоит больше, — ответил Парсонс, так и не подобрав подходящих слов.

На некоторое время в трубке повисло молчание. Президент собирался с мыслями.

— Вот оно, значит, как, — наконец протянул он. — Это твое окончательное мнение? — В словах Президента послышались раздражительные нотки, некоторое испытание на прочность, которое следует выдержать.

— Да, господин Президент. Считаю, что следует согласиться на условия русских и не требовать у них алмазов. В конце концов, наше решение может быть воспринято как жест доброй воли.

— Вы привлекали экспертов? — Президент хватался за соломинку.

— Привлекал, господин Президент. Свои заключения они принесли мне сегодня утром, они полностью совпадают с моими выводами.

— Неужели ничего нельзя придумать? — спросил Президент. — Я очень рассчитывал на эти три миллиарда. Можно было бы сделать солидные инвестиции. Не просить же мне эти деньги у конгресса! — воскликнул он почти в отчаянии.

— Ничего не могу сказать, господин Президент.

— А если мы все-таки закроем на это глаза?

— Мне бы не хотелось вас расстраивать, господин Президент, но надо считаться с реалиями. Наш аналитический отдел уже провел расчеты по этому вопросу и вывел сумму, которую мы можем потерять, если документы русских будут все-таки опубликованы в открытой печати.

— И сколько же она составит?

— Около десяти миллиардов долларов. — Джон постарался произнести это как можно спокойнее.

— Что?!

— Около десяти миллиардов долларов, господин Президент, — более твердо сказал Парсонс.

— Откуда у вас такие цифры?

— Мы исходим из политической обстановки на сегодняшний день.

— Что ты предлагаешь?

— Оставить все как есть и согласиться с предложениями русских. Это просто обыкновенный экономический расчет. Бизнес, если хотите!

— Премьер Великобритании может не понять, с чего это вдруг я дал задний ход.

— Всегда можно отыскать какую-нибудь подходящую причину. Например, заявить, что сложилась иная политическая ситуация. Или сказать, что этот долг прощен русским за давностью лет.

— Кажется, я тебя понимаю, — несколько раздраженно ответил Президент после недолгого молчания. — Хорошо, так и сделаем. Нужно получить у русских оригиналы. Займись этим вопросом.

— Слушаюсь, господин Президент, — с некоторым облегчением ответил Джон Парсонс.

В телефонной трубке раздались короткие гудки.

Глава 20 ВОЗВРАЩЕНИЕ

В такую удачу трудно было поверить, однако действительность говорила сама за себя. Из дверей аэропорта Шереметьево-2, закинув за спину небольшой рюкзак, вышел высокий седой старик. Дорогая кожаная куртка и светло-серые в темную полоску брюки выдавали в нем стареющего денди, который даже на склоне лет не привык изменять устоявшимся привычкам, предпочитая носить все самое лучшее.

Генералу Яковлеву хотелось посмотреть на него поближе, увидеть глаза бывшего резидента и постараться понять, какие чувства могут одолевать человека, ступившего на родную землю через несколько десятилетий. По его личному мнению, земля должна была разверзнуться и принять в себя старое грешное тело. Но ничего подобного не происходило, Горовой уверенно продолжал шагать по асфальту, независимо поглядывая по сторонам. Оператор как будто бы угадал желание генерал-майора и приблизил его изображение почти вплотную. Какой-то момент он подбирал нужный ракурс, после чего сильным увеличением запечатлел его анфас.

Генерал Яковлев, конечно же, знал, что имеет дело с настоящим профессионалом, но полагал, что встреча с родиной не пройдет для Горового бесследно и обязательно отразится на его физиономии в виде хоть какой-нибудь непроизвольной реакции. Но Горовой вел себя совершенно естественно, вот он подошел к какому-то человеку и что-то у него спросил. Тот растерянно пожал плечами и отошел в сторонку.