Владимир Колычев - Бедовый месяц Страница 30

– Ничего себе! – присвистнул он.

– Это еще не все, – сказала она. – Еще гараж есть, машина там, вещи в ней, кое-что из оружия. На случай экстренной эвакуации…

– Какая машина? Белая «десятка»?

– Нет. Белой «десятки» уже нет…

– Зато стволы есть. Спецназовские. Такие стволы так просто не достать.

– Сама знаю. Но мне повезло. Обычную «драгунку» хотела взять, а мне предложили такой вот арсенал. Деньги были, зачем отказываться?

– За все это серьезный срок можно схлопотать.

– А что за один ствол, что за все это… Семь бед – один ответ.

– Ну, не скажи. С таким арсеналом и терроризм приписать могут…

– А за то, что я сделала, пожизненное дадут… Я уже вне закона.

– Похоже на то…

Кирилл взял в руки винтовку «ВСС». Грозная вещь в руках профессионала. Легкая, компактная, с отличным боем. С бесшумностью, правда, не все хорошо, звук при выстреле такой же, как у малокалиберной винтовки. Впрочем, в Чечне это не мешало снайперам уничтожать целые группы боевиков еще до того, как они успевали сообразить, откуда ведется огонь… А Юля стреляла из машины, из глубины салона, который поглотил негромкий щелчок выстрела.

– Из этой штуки ты Германова завалила.

– Да, было такое, – кивнула она.

– Взяла его в прицел и…

Кирилл нарочно затянул паузу, чтобы Юля сама продолжила фразу.

– Да, я его застрелила. И, поверь, я об этом нисколько не жалею. Он убил моего отца. Он изнасиловал мою мать. Он сжег наш дом. Он сжег мою жизнь…

Ее взгляд подернулся искрящей пеленой одержимости, Кирилл поспешил вернуть оружие на место; он привлек Юлю к себе, но не смог удержать в объятиях. Она не вырывалась, отстранилась от него без усилий.

– Не надо меня успокаивать. Я спокойна. – Усилием воли она действительно сняла психическое напряжение. – Я отомстила Германову, поэтому спокойна…

– Я знаю, как ты его убила. Ты могла бы выбрать более удобную позицию для стрельбы.

– Могла. Может, и выбрала бы. Тогда я просто знакомилась с местностью. А тут случай удобный подвернулся…

– И винтовка была у тебя под рукой?

– Да, под рукой.

– Ты не собиралась убивать, но винтовка была с тобой?

– Почему не собиралась? Я не исключала такой вариант.

– Ты возила винтовку в машине. А если бы менты тебя остановили? Если бы машину обыскали?

– Остановить они, конечно, меня могли. Но зачем им обыскивать меня? – Юля улыбнулась ему нежно и мило, как она умела это делать.

Нежность в этой улыбке слегка отдавала притворством, но Кирилл увидел перед собой привычную милую Женю с детскими чертами лица.

– Ты когда познакомился со мной в кафе, мог бы подумать, что я киллер?

– Нет, не мог… Хотя…

– Что хотя?

– Нет, не мог бы… Понимаешь, я уже тогда знал, что Шагаев познакомился с Майей якобы случайно. Он якобы случайно ее толкнул… Он извинился, познакомился с ней, отвез к себе домой… И ты как бы случайно в кафе работать могла. И я мог бы заподозрить неладное, если бы ты сразу приняла мое знакомство. Но ты не хотела… Но, может, это была игра? Может, ты нарочно затягивала меня в свои сети?.. Ты же неспроста устроилась работать в кафе?

– Неспроста, – кивнула Женя. – Я устроилась работать еще до того, как убила Германова. Моей главной целью был Авдеев. Я узнала, где у него офис, и устроилась работать по соседству. У него сильная охрана, а мне нужно было найти его слабое место. Но у меня ничего не получалось. Я следила за его офисом, но его самого найти там не могла. Он прятался за темными окнами, его не было видно… Но я надеялась, что когда-нибудь с кем-нибудь Авдеев зайдет к нам в кафе, чтобы выпить чашечку… отравленного кофе. Поверь, я бы свой шанс не упустила… Но вместо него к нам зашел ты…

– И ты меня отравила.

– Не травила я тебя.

– Нет, отравила. Ты мне яд любви в кофе подсыпала. Я так в тебя влюбился, что сошел с ума… У тебя есть противоядие?

– Нет, – внимательно и с подозрением смотрела на него Юля. – А тебе нужно?

– Нет.

– Может, ты сам найдешь в себе противоядие? Может, ты все-таки откажешься от меня…

Юля взяла «ПСС», передернула затвор, досылая патрон в патронник. Честно говоря, Кириллу стало не по себе. Ведь она могла сделать это, чтобы убить его. Но и мешать он ей не стал…

Она протянула пистолет ему:

– Ты можешь меня убить. И уйти к Авдееву. Он твой отец, он тебя поймет и простит. Со временем ты займешь его место, станешь таким же большим мафиози, как он. Я надеюсь, ты не будешь такой сволочью, как он…

Кирилл взял пистолет, но стрелять в Юлю, разумеется, не стал. Он просто вернул оружие на место.

– А ведь я действительно мог тебя убить.

– У тебя нет выбора, – пристально, с непроницаемым лицом глядя на него, чеканным голосом сказала она. – Или ты меня убиваешь, или остаешься со мной. Просто уйти от меня ты не можешь.

– Почему?

– Потому что я тебя очень люблю. Потому что я без тебя уже не могу…

Бесстрастная маска свалилась с ее лица, и он увидел в ее глазах боль влюбленной женщины, заплутавшей в созданных ею же лабиринтах.

– Я тебя люблю, – прошептала она.

И поцеловала Кирилла в губы. Он хорошо знал Женю, поэтому рассчитывал на долгий поцелуй, но с ним была Юля, и она отстранилась, едва коснувшись его губ. Но ведь он оставался прежним Кириллом, и у него свой взгляд на вещи. Он не позволил ей уйти, сильным решительным движением привлек к себе, ртом нашел ее губы и целовал их, пока Юля не размякла в его объятиях…

А потом они вдруг оказались в спальне, остались без одежды. Усталость и саднящие ощущения пережитой катастрофы растворились в кружении сильных, неподвластных контролю чувств… А когда все улеглось, осталось только ощущение счастья. О плохом думать не хотелось.

– Не думал я, что изменю своей Жене, – в приятном изнеможении сказал Кирилл. – А вот изменил…

Только что Юля лежала спиной к нему, также не в силах пошевелиться, но вдруг какая-то пружина в ней сработала, и она резко повернулась к нему:

– Ты мне изменил?

– Я изменил своей Жене. С Юлей. Я изменил своей Жене с тобой.

– Ну, да, теперь я Юля… Но мне нравилось быть Женей. Твоей Женей… Но сейчас я Юля. Потому что нам угрожает опасность. И мы не должны об этом забывать.

Она поднялась с кровати, ничуть не стесняясь своей наготы, подошла к телевизору, взяла пульт с тумбочки, включила его, нашла канал, по которому шла трансляция с тайных видеокамер.

Экран большой, и шесть картинок, что делили его на равные части, просматривались достаточно хорошо, чтобы заметить опасность с кровати. Шесть картинок – по три на каждый из двух подъездов.

– Особо на это не заморачивайся, – сказала Юля. – Двери бронированные, пока с ними справишься, мы уже уйдем.

– А если с двух сторон в клещи возьмут?

– Попробуем уйти через балкон. Там есть эвакуационный трос.

– А если внизу будут ждать?

– Тогда будем отстреливаться.

– Но это тупик…

– Хорошо, я предоставлю тебе шанс переметнуться на сторону Авдеева, – сказала она, с трудом сдержав презрительную усмешку.

– Я уже сделал свой выбор.

– Тогда не унывай.

Она бросила ему пульт и через распахнутые дверцы шкафов прошла в соседнюю комнату. Сначала она приняла душ, затем приготовила ужин – пшеничную кашу с тушенкой. И «фронтовые» сто граммов в ее НЗ нашлись. И даже порошок апельсинового сока, из которого можно было приготовить десертный напиток. А пока они ужинали, в спа-бассейн набралась вода.

Кирилл не отказался от такого релаксационного удовольствия, забрался в бассейн с бокалом в руке. Он и себе коктейль из водки с апельсиновым соком сообразил, и Юле.

Спа-бассейн – это и расслабляющая ванна, и чудодейственный гидромассаж. Отличное лекарство от стресса. И еще напиться можно было так, чтобы забыться…

Только забыться Кириллу никак не удавалось. Спа-бассейн – дорогое удовольствие, да и апартаменты из двух соседних квартир на зарплату официантки не купишь. Юля говорила что-то про наследство, которое оставил ей отец, но так ли это на самом деле?..

– Классный у тебя бассейн. Мы себе такой на Плющихе позволить не могли, – сказал он.

– Да у нас и площади под него не было.

– Ну, тут не только площадь…

– Хочешь спросить, откуда деньги? Я тебе уже сказала, – не открывая глаз, сказала Юля.

– Ну, сказала…

– Олег Ефимович спас меня от безумия. Он научил меня, как правильно ненавидеть. Он научил меня правильно убивать… Да, он научил меня убивать. У него дом за городом был, я жила у него, он поднимал меня рано утром, заставлял бегать, а когда я валилась с ног, давал мне ружье, чтобы я стреляла… Ты должен знать, что такое биатлон. Там все стреляют отлично, но даже чемпионы промахиваются. А почему? Потому что после кросса сбито дыхание, потому что дрожат руки. И в таком состоянии нужно точно поразить цель… И я поражала… Я и так бегала, и на лыжах… И стрелять научилась… И не только стрелять… И все время, пока училась, я искала Авдеева. Искала, но найти не могла. Попробовала выйти на него через фирму, которой владел мой отец, но этой фирмой владел человек, который никак не был связан с Авдеевым…