Кирилл Казанцев - Ненасытные Страница 31

– Господи, у вас нет ни единого доказательства, одни слова… – безжизненным голосом прошептал депутат.

– Но вы же об этом позаботились, Дмитрий Евгеньевич? Десяток пожизненных и пару расстрелов вы уже заработали, может, хватит? Я уж молчу о том, что вы являетесь активным членом бандитской группы, поставившей себе задачу выкачать все, что можно, из богатой области, подставить «стрелочников» и удалиться на сытый покой. Об этом мы поговорим позднее – с другими членами банды. Надеюсь, в этом вы нам поможете. Антракт, господа, выключаем камеру, меняем декорации…

Депутата извлекли из урны, дерево водрузили обратно. Он не порывался бежать – куда? Мужчина находился под прицелом маски по имени Диана, съежился, забился в угол, полностью отдался своим переживаниям. За окном стемнело, было уже девять вечера. Шторы в холле были наглухо задернуты. Мурзин и Паша Пчелкин предприняли вылазку из дома, а вернувшись, доложили, что в округе все тихо, собачий лай пока не радует. По дороге между поместьями бродят патрули, бухтят о бабах, о неприхотливых мужских развлечениях – вроде рыбалки и охоты. Телефоны охранников помалкивали, временами Никита их проверял, а если кто-то из парней начинал шевелиться и стонать, метким ударом отправлял обратно. Депутатский айфон тоже не подавал признаков жизни – это говорило о том, что Дмитрий Евгеньевич не любил, когда в свободное время его отвлекали ничтожными государственными делами. Не исключено, что такая благодать могла тянуться до самого утра, но проверять не хотелось. Никита вкрадчиво приблизился к депутату и присел на корточки. На Квакуна было жалко смотреть. Он и не пытался обрести видимость самообладания.

– Дмитрий Евгеньевич, вы весьма нехороши собой, – сказал Никита. – Чего вы там съежились? Вам так комфортнее? Беседуете с голосами в голове? Соберитесь с духом, господин депутат, сейчас вас окунут в работу.

– В какую еще работу? – простонал Квакун.

– В очень серьезную и ответственную. Вы должны быть спокойны и уверенны, не выдать себя ни словом, ни делом. Вот это ваш телефон, – протянул ему Никита дорогую игрушку. – Последняя модель, поздравляю, вы движетесь в ногу с прогрессом. Сейчас вы должны позвонить своим коллегам по «капитулу», Роговцу, Быкасову, Архиповой и Марецкой, и убедительно попросить их посетить этот дом. Надеюсь, в десятом часу вечера они уже сидят по своим особнякам. Придумайте что-нибудь, вы же фантазер – например, что вам нужно обсудить одно важное дело касательно вашей общей безопасности в свете разгула мстителей, а по телефону это делать неудобно. И срочно, проволочки недопустимы. Надеюсь, они придут без охраны. Зачем тащить за собой телохранителей, если тут рядом, а поселок наводнен крепкими парнями?

– Господи, почему я должен вам помогать? – Потрясенный депутат закрыл лицо руками. До телефона он даже не дотронулся.

– Это на поверхности, Дмитрий Евгеньевич. В ваших же интересах. Не понимаете? Хорошо, постараюсь объяснить. Вы прекрасно помните, что с вами случилось полчаса назад. Это полный крах – во всяком случае, после того, как запись окажется в Интернете. Пусть не срок, но позор вам обеспечен. А это, уверяю, посильнее, чем срок. Если вы позвоните, если гости придут – им достанется так же, как вам. В компании приятнее, согласитесь. Не позвоните, гости не придут – страдать будете только вы. А ваши коллеги будут усмехаться и истово креститься, мол, господи, пронесло. А этот кретин, то есть вы, пусть один мучается. Вам этого хочется? Вы испытываете нежную любовь к своим подельникам, каждый из которых готов другому руку откусить при удобном случае? Выбор за вами, Дмитрий Евгеньевич. Но если примете верное решение, голос у вас должен не дрожать, речь должна литься плавно, а главное – чтобы в ваших словах содержалась интрига, и коллегам стало интересно – что это вы там удумали?

Остальные присутствующие начали с любопытством прислушиваться.

– А когда они придут, – закончил Никита, – вы должны иметь нормальный домашний вид. А не такой, чтобы у гостей возникло желание развернуться и убежать.

– Хорошо, я сделаю, – прошептал Квакун. – Но как мне успокоиться?

– Может, выпьете? – предложила Ксюша. – Пара рюмочек вкусненького коньяка…

– Эх, я бы тоже выпил, – размечтался Паша Пчелкин. – После такого, блин…

– Да, – встрепенулся Равиль, явно не проповедующий мусульманство. – Почему ему можно, а нам нельзя?

– Всем можно, – улыбнулся Никита. – Но бутылка на банду, не больше. Пчелкин, тащи бурбон из бара…

Депутат почти не мямлил, лишь временами спотыкался на согласных, но быстро преодолевал вербальные преграды. Он сделал четыре телефонных звонка – в целом на четверку с минусом. Собеседники сидели по домам. Кто-то с больной головой отходил ко сну, кто-то «работал с документами», кто-то по иным причинам не был расположен идти в гости. Они недоумевали, что случилось, почему такая таинственность… Депутат уверял, что предстоит серьезный долгий разговор, что поступила горячая информация, а в одиночку он принять решение не может, должен посоветоваться, все взвесить. Возможно, их текущая проблема не такая уж нерешаемая…

Отказников не было, все согласились прийти. В здании кипела работа, готовились новые декорации, снаряжались «экспедиции» и назначались ответственные за то или иное мероприятие. Через двадцать минут все было готово. У парадных ворот затормозила машина. «Потрясающе, – подумал Никита. – Даже двести метров пройти по свежему воздуху для них – влом!»

Первым прибыл мужчина, он сам находился за рулем. Покосился на патруль, светящий фонарями, трое работников как раз проходили мимо. Гавкнула собака, но ее быстро усмирили. Мужчина покачал головой, отшвырнул ногой калитку и, весь погруженный в мрачные думы, зашагал по гаревой дорожке. Из полумрака проявились очертания охранника, стерегущего территорию. Лицо не освещалось, только силуэт. Прибывший покосился на него, взбежал на крыльцо и объявился в холле. Не очень рослый, плотный, хотя и без жира, с располагающей физиономией, которая в данный момент выражала недовольство. Квакун мялся перед дверью, не зная, куда спрятать руки.

– Дмитрий Евгеньевич, что за срочность? – ворчливо бросил посетитель. Мелькнула тень – не успел он отшатнуться, как на голову ему водрузили мешок из колючей синтетики, обмотали скотчем в районе шеи и потащили в подвал, награждая подзатыльниками. Мужчина извивался, но лишь до «главного» удара, после которого сделался шелковым, пришлось тащить его волоком.

За мужчиной прибыла женщина средних лет с приятными чертами лица, в наброшенной на плечи меховой накидке и наспех утыканной заколками «башне» на голове. В миниатюрных пальчиках дымилась сигарета. Она с прищуром созерцала депутата, который неловко пытался улыбнуться.

– Вы уверены, Дмитрий Евгеньевич, что я села в свой вагон? – пошутила женщина, стряхивая пепел на крыльцо.

– Да, Екатерина Савельевна… Проходите, нужно обсудить одно дело.

– Ну-ну, – хмыкнула эффектная дама, бросила окурок на крыльцо и перешагнула через порог.

– А с вами приятно работать, Дмитрий Евгеньевич, – заключил Никита, наблюдая, как брыкающуюся председательницу городской Думы Равиль Мустафин и Пчелкин волокут в подвал.

– Мне кажется, он хочет сбежать, – подметила Диана, подходя на всякий случай поближе.

– Вполне естественное желание, – пожал плечами Никита. – Только что оно даст? Все кончено, господин депутат. У вас осталось последнее удовольствие в жизни – утопить своих подельников. Неужели не заманчиво?

– Будьте вы прокляты, упыри… – прохрипел депутат. Никита сделал предупреждающий жест, входящая во вкус Диана уже собралась отвесить ему подзатыльник.

– Не надо, коллега. Мы не звери. Человек имеет право выговориться, – отозвался Никита.

– Квакуша, ты впал в кататонический ступор? – поинтересовался очередной посетитель, зависая над порогом. – И бледный ты какой-то…

На вид ему было не меньше пятидесяти, но выглядел он молодцом. В элегантном пальто, аккуратно стриженный, с правильными чертами лица, спортивная фигура, вероятно, он пользовался успехом у женщин. В интеллигентном лице было что-то странное, но задумываться было некогда, да и толком Никита его не рассмотрел. Депутат замешкался с ответом. Посетитель почувствовал неладное, не спешил переступать порог, у этого индивидуума имелось чутье. Пришлось опережать события, Никита выпрыгнул из-за косяка, словно шарик из детского пистолета, схватил фигуранта за лацканы пальто и втащил внутрь. Два удара под дых, и тело обмякло. Работник турфирмы и инспектор ГИБДД возвращались из подвала. Обнаружив, что их дожидается новая работа, бросились бегом, подхватили под локти клиента…

Последней нарисовалась степенная дама – старше предыдущей, претерпевшая подтяжку кожи лица, причем не совсем удачную. Ее лицо было строго и неподвижно, в глазах блестела неприязнь. Волосы были распущены – их густоте и волнистости могла бы позавидовать юная девушка. Дама куталась в шерстяной кардиган, похоже, жила неподалеку, а пришла последней потому, что наводила марафет – красила губы и ресницы. «Это совсем необязательно было делать», – подумал Никита.