Сергей Ильвовский - Шесть шестых Страница 31

— Надеетесь, что убийца будет пытаться на него выйти? — спросил Колапушин.

— Надеюсь, Арсений Петрович. Но стоит убийце хотя бы только заподозрить, что мы разгадали это мошенничество, он к нему даже и близко не подойдет! Ему смысла просто не будет. Нет, пусть лучше думает, что мы так ни до чего и не докопались. Вот тогда он и рискнет потребовать с Ребрикова свою долю. Наверняка рискнет — слишком уж большие деньги на кону стоят!

— А что, если эти деньги все-таки не самое главное? — задал еще один вопрос Колапушин. — Вдруг там совершенно другие интересы замешаны?

— Не оставляешь мысли, что это было сделано ради поднятия рейтинга телеканала, Арсений Петрович? — поинтересовался Шугаев. — А не слишком ли твоя версия, скажем так, экзотическая?

— Сложно сказать, Павел Александрович. Только знаете, какую они сейчас шумиху в эфире подняли? И в новостях много раз повторяли, и всякие интервью со свидетелями показывали, и какие-то эксперты в передачах участвуют! Ечкин интересовался в одной фирме, которая рейтинги СМИ замеряет, — так вот, хотя данные пока еще очень приблизительные, они уверяют, что рейтинг канала заметно вырос — слишком уж удачный информационный повод им в руки попал. Может быть, ради этого и с двумя миллионами долларов расстаться не жалко, как знать?

— Тем более что в этом случае они вообще ничего не потеряют, — скучным голосом добавил Мишаков.

Шугаев посмотрел на следователя немного удивленно:

— Что вы имеете в виду, Виктор Николаевич? Они что — эту игру не покажут и деньги Ребрикову на этом основании платить не станут?

— Наоборот, Павел Александрович, обязательно покажут! Представляете, какой рейтинг будет именно у этой передачи? Смолин за рекламу в этой передаче раза в два цену повысит, наверное! Если вообще не в три! Да они в своем эфире уже за две недели до ее показа анонсы начнут давать каждые полчаса! И деньги выплатят обязательно, да еще и громогласно объявят об этом!

— А для чего им это нужно, Виктор Николаевич? — спросил Колапушин.

— Думаете, у них юристов нет? Пока Ребриков не получил деньги, дело не закрыто. Привлечь его к ответственности практически невозможно. А вот если он их получит, то нам обязательно каким-нибудь способом сообщат, как они с Троекуровым осуществили эту махинацию. Аккуратненько так весь механизм распишут. Так, чтобы и мы, дураки, обязательно все поняли!

— И как же они нам сообщат?

— Способов много, сами понимаете. И анонимку можно прислать, и по телефону позвонить, и Интернетом воспользоваться. А можно и что-нибудь еще более хитрое придумать. Главное — эту идею нам подкинуть, а там уже все автоматически пойдет. Проверили бы мы такую информацию, благо это совсем несложно?

— Проверили бы, конечно.

— Правильно, Арсений Петрович. И естественно, обнаружили бы, что все это абсолютная правда.

— Но мы же сами до всего этого докопались!

— А кому об этом известно? И очень хорошо, что неизвестно — пусть преступник остается в уверенности, что мы так ни о чем и не догадались. Могло ведь такое быть?

— Вполне могло, — смущенно признал Колапушин. — Если бы Егор не завел этот разговор о чтении мыслей на расстоянии, могли бы и не догадаться. Уж очень хитро все было сделано.

— Вот-вот! Могло бы! Но после этой проверки мы, конечно, должны были бы арестовать Ребрикова и отдать его под суд, тем более что экспертиза действительно подтвердит, что мошенничество налицо. Вот и все — деньги свои, как полученные преступным путем, они себе вернут, пусть и не сразу. И опять появляется великолепный повод заново вытащить в эфир всю эту историю с игрой и убийством плюс новую историю с арестом Ребрикова, следствием и судом над ним. Этакий многосерийный и интригующий сериал у них получился бы. Да еще и с вполне реальными и очень популярными героями!

— Но это же все касается только мошенничества! Как же мы в таком случае его с убийством свяжем?

— Остается надеяться, что преступники совершат какую-то ошибку. Она-то и поможет нам понять, кто все это сделал. Поэтому, как следователь прокуратуры, не прошу, а требую, чтобы вы к Ребрикову даже не приближались! Наблюдение за ним вести, естественно, необходимо, но крайне незаметно.

— Мы же не человеки-невидимки! — снова не выдержал Немигайло. — Ребриков из Серпухова домой вернулся. Давайте хоть телефон его на прослушку поставим!

— Та же самая история, Егор Фомич, — поморщился Мишаков. — Для проведения ПТП[4] требуется решение суда, а с теми доказательствами, что у вас имеются, вряд ли вы его получите. Зато еще несколько посторонних человек обо всем этом узнают. Нравится вам это или не нравится, но вероятность утечки информации возрастет. К сожалению, информаторы различных СМИ имеются сейчас почти везде! Да и не думаю я, честно говоря, что такой умный преступник станет обсуждать подобные вопросы по телефону. Он же тоже прекрасно понимает, что телефонную линию прослушать очень легко.

— Так что вы предлагаете, Виктор Николаевич? — спросил Колапушин.

— Ищите доказательства оперативными методами. Ничего другого предложить вам не могу.

— Да у меня народу раз два и обчелся! И всех Ребриков в лицо знает.

Мишаков широко развел руки, демонстрируя свою полную непричастность к данному печальному обстоятельству, и указал в сторону генерала Шугаева:

— Павел Александрович, а не я, вашей наружкой распоряжается. Так что, Арсений Петрович, людей для наблюдения за Ребриковым надо вам у своего начальства просить.

Глава 32

План оперативно-разыскных мероприятий приходилось составлять заново.

Что ж, Колапушину было не привыкать — такое случалось далеко не в первый раз, и ничего нового для него в этом не было. При расследовании очень сложных дел такие вещи обычны. Поэтому он снова сидел за письменным столом в своем кабинете и составлял этот самый план.

По давней привычке Арсений Петрович сначала накидывал карандашом заметки на листе бумаги, подчеркивая, стирая, зачеркивая, обводя продолговатыми овалами отдельные слова, и только потом, когда мысли приобретали необходимую стройность, садился за клавиатуру компьютера. А пока он еще раз просматривал экспертные заключения, стараясь подкрепить свои пока еще неясные до конца соображения неопровержимыми фактами исследований вещественных доказательств.

Ну вот, пожалуйста, заключение о криминалистическом исследовании смокинга, который был на Троекурове в тот день. На полах около пуговиц и на подкладке около внутреннего кармана обнаружены текстильные волокна, по материалу, размеру, цвету и фактуре полностью совпадающие с теми, что нашли на рукоятке пистолета. Судмедэксперт Алексей Сергеевич оказался абсолютно прав — кто-то одетый в вязаные текстильные перчатки расстегивал смокинг Троекурова и зачем-то залезал во внутренний карман. Так как к моменту осмотра карман был совершенно пуст, следовал простейший вывод — оттуда что-то достали. Но вот что?

Бумажник? Бумажник со всем его содержимым числился в описи личных вещей шоумена, изъятых из гримерной. Насчет какого-то хитрого радиоустройства Колапушин, после того как они с Егором раскрыли секрет махинации, даже и не думал — не нужно было Троекурову такое устройство. Да и какого размера вообще могло быть это «что-то»?

Проверяя свои предположения, Колапушин выбрал нужную кассету и вставил в видеомагнитофон.

Он не ошибался — на крупном плане Троекурова хорошо было видно, что его смокинг застегнут на все пуговицы. Видимо, его сшили специально для ведущего, он идеально облегал фигуру и сидел на нем, что называется, в облипочку. Любой мало-мальски большой предмет, тот же бумажник, должен был вырисовываться на фоне тонкого гладкого материала, однако ничего такого на экране не наблюдалось. Если в кармане Троекурова и было что-то, то это мог быть, например, сложенный листок бумаги. Интересно, что же было написано на этом листке?

Если, конечно, он вообще там когда-нибудь был. Могло в кармане убитого лежать и что-то другое, компьютерная дискетка, скажем. Гадать об этом сейчас не имело никакого смысла.

Записав для памяти еще несколько слов на листе бумаги, Колапушин взял заключение судебно-медицинского эксперта с патологоанатомическим диагнозом и результатами лабораторных исследований трупа Троекурова.

То, что Троекуров скончался в результате огнестрельных ранений, Колапушину и без того было хорошо известно. Но он решил на всякий случай посмотреть, что там сказано про сопутствующие повреждения и заболевания, обнаруженные экспертами, — вдруг это натолкнет на какую-то мысль.

В довольно обширном медицинском тексте Арсений Петрович наткнулся на непонятный термин — «болезнь Ходжкина» — с указанием стадии заболевания. Что это за болезнь, Колапушин знать не знал и решил, что проще всего не искать в Интернете, а спросить у специалиста.