Татьяна Полякова - Все в шоколаде Страница 33

– Точно. Самое забавное, если верить этой бумажке, ты должна быть умненькой девочкой, способной, интеллигентной, порядочной и опять же, если верить этой муре, честной.

– Ты веришь?

– Нет, конечно. Как я могу поверить, если передо мной сидит беспринципная сука, единственное достоинство которой, да и то сомнительное, развитое чувство юмора.

– Давай поговорим о принципах? – предложила я. – У тебя их сколько? У меня целых два.

– Ну и как?

– Жить с ними намного приятнее. Нет, честно.

– Не сомневаюсь, – кивнул он, как-то уж чересчур пристально на меня поглядывая.

– Здесь даже не написано, что я алкоголик, – продолжила я радовать его. – Как можно верить бумагам…

– Я и не собираюсь.

– Зачем тогда тратить на них время?

– Иногда в них находишь любопытные вещи.

– Дай-ка мне личное дело Лялина, – попросила я. Лукьянов протянул мне бумаги, я их быстро просмотрела и осталась недовольна.

– Что надеялась найти?

– О чем говорить, если не нашла? В пять у нас встреча с Пастуховым, если он, конечно, не передумает. – Лукьянов посмотрел на меня с интересом, и пришлось пояснить:

– Позвонила ему на сотовый, представилась подругой Мальвины, парень готов спасти любимую ровно в 17.00, если до этого времени не поумнеет. Годов ему всего семнадцать, и я надеюсь, что он так и умрет дураком.

– Оптимистично, – хмыкнул Лукьянов.

– Не знаю, что он там видел, – начала ворчать я, – точнее, не знаю, хочу ли это знать.

– Девчонку не нашли?

– Нет.

– А что твой мент?

– Ничего. Были бы новости, позвонил бы.

– Ну что ж, – поднимаясь, заявил Лукьянов, – поехали в офис. Собери бумаги.

– Зачем в офис? – не поняла я. – Хочешь встретиться с Дедом?

– Пока нет. Хочу посмотреть, что там и как.

– Занятно. И как ты себе это представляешь?

– Надеюсь, там найдется кабинет для меня? Мне потребуются некоторые бумаги. Чтобы не гонять тебя туда-сюда, лучше обосноваться в офисе.

– Ну, если так… – не стала я возражать. И мы поехали в офис.

Уже в машине я вспомнила про свою сумку, но возвращаться было лень, и я решила, что она вполне может еще немного полежать в гостинице. В офис мы прибыли через двадцать минут, и все остальное время я выполняла обязанности секретарши: сновала туда-сюда, заваривала кофе и даже принесла шефу обед, принимать пищу он предпочел в кабинете.

Надо сказать, водворение Лукьянова в одном из кабинетов на втором этаже произвело на граждан прямо-таки ошеломляющее впечатление: все, от ближайших Дедовых помощников до уборщицы, вдруг занервничали, в спину мне смотрели настороженно, взгляды поспешно отводили, зато я услышала три заверения в вечной дружбе и два предложения о помощи. Так как исходили они от людей, которые помочь мне ничем не могли, мне оставалось лишь сердечно благодарить их.

Мелькая по офису ярким метеором, я все-таки не забывала о предстоящем свидании и отправила одну из девушек-курьеров за покупками. День в целом получился суматошным и пролетел быстро, я и оглянуться не успела, как стрелки часов показали 16.00. Я сунулась в кабинет напомнить Лукьянову о важной встрече, он поднял на меня тяжелый взгляд и заявил:

– Время есть.

С начальством, как известно, не спорят, и я убралась восвояси.

Пока я томилась в ожидании распоряжений, произошло вот что: дверь кабинета Черника распахнулась и появился он сам, взлохмаченный и багровый, и рявкнул, глядя на меня как на врага номер один:

– Зайдите ко мне.

Это произвело впечатление, и я впорхнула в его кабинет. Секретарша сидела за столом, похожая на испуганного воробышка. Мне в голову пришла идея создать лигу секретарей, чтоб совместно бороться за свои права быть человеком не только в свободное от работы время. Но мысли об этом разом оставили меня, потому что Черник, лишь только мы остались одни, вдруг заорал:

– Вы долго будете продолжать это издевательство?

– Что вы на меня кричите? – возмутилась я. – У меня свой шеф есть, я только что его кормила и получила нагоняй. Оказывается, он не ест белый хлеб. Откуда бы мне об этом знать, если раньше он мне ничего подобного не говорил. Обещал уволить, и я теперь стучу зубами.

Черник постоял столбом, вытаращив глаза, затем плюхнулся в кресло и склонил свою многострадальную голову, подперев ее ладонью.

– Это никогда не кончится, – простонал он.

– Что вы имеете в виду? – подскочила я.

– Вы ведь.., он ведь не зря здесь появился?

Чего он добивается? Что у меня не выдержат нервы?

– Слушайте, у нас полно подопечных, и всем мы действуем на нервы, не надо быть эгоистом и считать, что мы здесь исключительно из-за вас.

– Вы.., вы.., в вас нет ничего человеческого, – заорал он, а я повернула голову и могла констатировать, что по крайней мере пять пар глаз наблюдают эту сцену сквозь стеклянные перегородки, ибо в офисе Деда все стены наполовину стеклянные, за исключением его кабинета, конечно. Какую цель он этим преследовал, судить не берусь, но наверняка что-то подразумевал. Может, рассчитывал воспитать в сотрудниках чувство некой стыдливости, за его деньги они могли бы двигаться и побольше.

Но сейчас мне этот эксперимент не показался удачным, я подошла и резко опустила жалюзи, у больших начальников, каковым считался и мой вопящий друг, они были. Должно быть, это здорово огорчило наблюдателей по ту сторону стекла.

– Артур Петрович, – вздохнула я, поворачиваясь к Чернику, – вы так нервничаете, что я начинаю думать, будто это неспроста.

– Что вы говорите? – возмутился он.

– То, что сказала. – Для большей убедительности я сурово нахмурилась и покинула кабинет, решив, что зря теряю время. Конечно, у меня его пруд пруди, если верить Лукьянову, но лучше выпить кофе, чем смотреть на перепуганную физиономию Черника.

Словом, я смылась, широко улыбнулась гражданам, встреченным мною в коридоре, и заглянула к своему новоиспеченному шефу, он в свою очередь взглянул на часы, а я поинтересовалась:

– У нас есть план или мы так, на гоп-стоп?

– Сядь, – кивнул он на стул, и я села, всем своим видом демонстрируя жаркий энтузиазм. – Далеко отсюда до этого парка?

– Десять минут езды.

– Что там за место?

"По-моему, все это следовало обсудить еще утром, не худо было бы даже взглянуть на место предполагаемой встречи”, – подумала я, но вслух крамольные мысли выражать не стала. Теперь, когда у меня есть начальник, голова должна болеть у него, а моя может отдыхать, потому я доброжелательно пояснила:

– Место вполне подходящее, кругом деревья. Если Ромка на одно из них заберется, то может сидеть там достаточно долго. Убедится, что его надули, дождется, когда мы свалим, затем слезет и отправится в неизвестном направлении. Можно обратиться к Лялину, он даст нам десяток крепких парней, оцепим парк, а если Ромка не явится, проверим каждое дерево.

– Что-то мне не очень нравится твое предложение. Другого нет?

– Есть. Насколько мне известно, Марина среднего роста и средней комплекции, если нацепить парик и одеться соответственно, издалека Ромка может нас перепутать. А когда подойдет поближе, лялинские парни его оприходуют. Парик и тряпки уже привезли. Ну как?

– Годится, – кивнул он, поднимаясь из-за стола. Между прочим, самое время, не то мы пропустим встречу.

Переодевшись и нахлобучив парик, я в сопровождении Лукьянова направилась к машине. Игнорировав разумный совет прихватить кого-то из охраны, он заявил, что нас с ним более чем достаточно, чтобы схватить мальчишку. Я вовсе не была в этом уверена, памятуя недавний опыт, но решила не лезть с умными советами. Может, мне так только казалось, но впечатление было такое, что Лукьянова встреча не особенно интересовала, бумажки в офисе пришлись ему по душе больше.

Как бы то ни было, за пятнадцать минут до встречи мы приткнули машину в переулке напротив входа в парк, вышли и малость огляделись. Оглядывалась в основном я, Лукьянов воззрился на соседний дом и что-то там высматривал в окнах, на всякий случай я тоже взглянула туда. На втором этаже два окна были распахнуты настежь, ветерок колышит тюлевые занавески, что за ними – не разглядеть, но не думаю, что Ромка-Пастух затаился там. Конечно, он побаивается неприятных сюрпризов, но подготовку в тренировочном лагере для супершпионов, слава богу, не проходил, так что мой друг Лукьянов сильно перебарщивает.

И тут в поле моего зрения появился Пастухов. Робко оглядываясь, он шел от остановки к воротам парка. Мы с Лукьяновым переглянулись, он кивнул, и я направилась навстречу Ромке, а Лукьянов весьма ходко заспешил по переулку с намерением зайти мальчишке в тыл. Я особенно не торопилась, тоже то и дело оглядываясь, в основном для того, чтобы Ромка не имел возможности рассмотреть меня как следует.

Он как раз достиг входа, постоял с полминуты, нерешительно шагнул в парк, вернулся и принялся оглядываться. Лукьянова я из вида потеряла и теперь гадала, где он может быть. Я переходила дорогу, отделяющую парк от переулка, когда Ромка меня заметил, рванул навстречу и даже крикнул: “Марина!” И тут произошло вот что: Ромка бежал ко мне, а откуда-то сбоку появился Лукьянов, толкнул меня, и я полетела на асфальт. Ромка закричал, грохнул выстрел, и я тоже закричала: