Евгений Сухов - Завет лихого пацана Страница 33

Повезло только с третьей попытки.

На корявом английском таксист объявил цену. Прикинув, Горовой подумал о том, что за такие деньги можно было бы нанять вертолет, но решил из образа не выпадать и согласился.

Гостиница оказалась неплохой. За последние годы в России научились создавать комфорт, хотя не везде, а только в некоторых заповедных уголках, к которым следует причислить и гостиницы для иностранцев. Другими стали стены, поменялся интерьер, а вот глаза халдеев все те же — горящие в ожидании щедрого вознаграждения. Горовой улыбался на все четыре стороны и раздавал чаевые, правда, исключительно за дело: пронес чемодан — доллар, приоткрыл услужливо дверь — еще один, доставил в номер бутылку шампанского — получи два!

Прислуга — народ полезный и всегда очень осведомленный. Так что благосклонностью персонала пренебрегать не стоит.

Горовой вел себя, как иностранец на отдыхе, ходил в рестораны, прогуливался по музеям, посещал выставки. Обычный старик на пенсии, старающийся получить от жизни максимум удовольствия. В рюкзачке у него была даже карта с достопримечательностями, где крестиками он отмечал места, в которых нужно побывать.

Вот побудет он здесь и покатит в следующую страну, столь же занимательную, как и Россия.

В действительности же Горовой проделывал весьма напряженную работу. То, что он продолжает находиться под наблюдением даже в гостинице, Остап понял уже после пары часов после пребывания в номере, сначала на этот счет у него зародилось только смутное подозрение, а когда он однажды поднял трубку телефона, то услышал едва уловимый щелчок. В этот момент Горовой невольно замер, наверняка где-нибудь снаружи торчит телекамера, соединенная с оптическими волокнами в стекле.

От столь неприятного открытия Горового бросило в жар. ФСБ ничего не стоило запереть его на Лубянке на весь остаток жизни, и если чекисты в действительности знают о его прошлом, то отыскать причину для ареста им будет несложно.

Горовой вышел в холл гостиницы, мысленно прокачивая ситуацию.

Он не выходил на связь уже второй день. Срок контакта не пропущен, в запасе оставалось еще три дня. Если же он промолчит неделю, то это будет сигналом об опасности, и центр должен будет готовиться к запасному варианту.

Но это уже без него!

А это означало, что с тремя миллиардами долларов придется распрощаться окончательно, равно как и с фамильной ценностью, алмазом «Султан». От подобного предположения у Остапа Ильича пересохло в горле. В этот момент в холле гостинцы появилась администраторша, с которой у него завязались весьма дружеские отношения. Одарив посетителя любезной улыбкой, она заторопилась к выходу. И Остап Ильич проглотил спазм, так некстати перехвативший горло.

Горовой считал себя специалистом по связи. Именно на этом этапе заваливается подавляющее количество разведчиков. Важно не только добыть информацию, но и передать ее в нужные руки. А потому не надо спешить, выходить на контакт стоит только в том случае, когда уверен в стопроцентной гарантии безопасности.

Поначалу Горовой хотел организовать тайник, куда можно было бы сбрасывать информацию, например, под сиденье электрички. Вряд ли в такой толчее кто-нибудь способен обратить внимание на крошечный листок бумаги, прикрепленный снизу к сиденью жвачкой. Но потом он решил отказаться от такой идеи. Любой тайник всегда улика, а потому лучше выходить на связь непосредственно с агентом. Во всяком случае, зафиксировать разговор будет крайне сложно, для этого чекистам потребуется провести подготовительные технические работы, кроме того, они должны заранее знать о предстоящем месте встречи.

Посмотрев на часы, Горовой вышел из гостиницы и почувствовал, как затылок стало слегка покалывать. Ему захотелось обернуться, но, преодолев искушение, он двинулся дальше.

Две остановки Горовой прошел пешком. Он подолгу выстаивал у переходов, пропуская транспорт, после чего переходил дорогу. Со стороны могло показаться, что он самый обыкновенный пешеход, вот сейчас дойдет до ближайшего сквера, посидит на скамейке, отдохнет и пойдет дальше.

Однако цель у Горового была. Не далее как вчерашним вечером в газете «Из рук в руки» он прочитал объявление о том, что на улице Ломжинской в сорок четвертом доме продается антикварный самовар. На первый взгляд в объявлении не было ничего необычного. По нынешним временам можно приобрести и не такое чудо, однако это была шифровка, и понимать ее следовало так: «Встреча состоится четвертого числа, в двенадцать часов в Музее современного искусства».

До назначенного времени оставалось пятнадцать минут, а потому можно было не спешить, а заодно попытаться выяснить, действительно ли за ним наблюдают.

Горовой подошел к газетному киоску и принялся рассматривать выставленные на полках журналы. Лучшего способа, чтобы сосредоточиться, не существовало. Неприятное ощущение в области затылка исчезло. Неужели за ним больше не наблюдают? Верится с трудом. Скорее всего, филеры идут на значительном расстоянии, излучение биополя в этом случае значительно слабеет.

За последние годы шпионская техника шагнула далеко вперед. Микрофоном узконаправленного действия можно подслушать собеседников на расстоянии полутора километров, а то и побольше. Но это в стационарных условиях, в закрытой комнате. Куда сложнее подслушать разговор, который происходит в больших помещениях со значительными шумовыми помехами. Поэтому для встречи более всего подходит зал музея. В огромных помещениях каждый посетитель на виду, так что будет заметно любое проявление чужого любопытства.

Горовой остановился перед высокой резной дверью, с правой стороны которой блестела металлическая табличка «Музей современного искусства». Он постоял немного, как бы раздумывая, стоит ли поддаваться соблазну, после чего решительно перешагнул порог.

Поднявшись на второй этаж, он оказался в зале изобразительного искусства. Перед тем как прийти в музей, он изучал его экспозицию по буклетам и примерно представлял, где размещаются те или иные картины или скульптуры. Место для встречи следовало выбирать около стены и подальше от окна. Вероятность того, что наблюдать за ними будут с улицы, чрезвычайно мала, но все-таки…

Подходящее место отыскалось. Его Горовой тоже подобрал загодя: в углу, у картины «Наваждение». Лучшего названия для предстоящей встречи придумать трудно. Очевидно, какая-нибудь передовая мазня несостоявшегося гения. Порой Горовому казалось, что художники-авангардисты пишут свои картины исключительно для критиков, потому что подавляющее большинство людей от подобных творений приходит в полнейшее недоумение.

Интересно, представитель какого же направления нынешнего авангарда на этот раз испохабил холст?

Приблизившись к картине, Горовой невольно крякнул, осознав, что не ошибся в самых худших своих предположениях. Картина сплошь состояла из огромного количества геометрических фигур самых разных размеров и цветов, изображенных на черном фоне. Обламываясь и переплетаясь между собой, они образовывали колючие, замысловатые конфигурации.

Ухмыльнувшись, Остап Ильич подумал, что подобный шедевр может прийти в голову только в похмельном бреду.

Народу в зале было немного — самые высокие ценители. Медленно двигаясь вдоль стен, они подолгу всматривались в картины, видимо, пытаясь понять вложенный в них смысл. И, не отыскав такового, отходили к следующей. Среди них выделялся коротко стриженный молодой человек в модных очках в тонкой оправе. В руках он держал небольшой блокнот. Останавливаясь перед картинами, он неизменно поправлял указательным пальцем сползавшие на кончик носа очки и, сложив губы в трубочку, что-то усердно записывал в раскрытом блокноте.

На первый взгляд он напоминал примерного отличника-старшекурсника, не пропустившего за годы учебы ни одной лекции, а то немногое время, которое не занимала учеба, уходило у него на посещение музеев.

Остап присел на скамейку, осмотрелся. До предстоящей встречи оставалось две минуты. Так что у него было время, чтобы выстроить канву предстоящего разговора.

По прошествии двух минут рядом с ним присел тот самый молодой человек с блокнотом. Поначалу Остап Ильич решил, что он оказался на скамейке случайно, и даже хотел пересесть на точно такую же, стоящую рядом. Но молодой человек, сунув блокнот во внутренний карман пиджака, закинул ногу за ногу и сцепил пальцы на остром колене.

Горовой наблюдал за ним боковым зрением. Неожиданно юноша заговорил, не глядя в его сторону:

— Французские мастера преуспели в модернизме, но и российские живописцы не уступают им. Вы не находите?

Судя по тому, как он держался, было понятно, что у парня неплохое будущее, если его, конечно, не цапнут раньше. В «МИ-6» умели подбирать хорошие кадры.