Владимир Колычев - Прости, прощай Страница 33

– Стиральная машина? – догадалась Яна.

Видела она такие аппараты, в американском кино. Но что в них необычного, не знала.

– Если бы просто стиральная машина... Машина-автомат. Бросаешь белье, нажимаешь на кнопку, через три часа приходишь, а оно уже чистое и выжатое.

– Так не бывает!

– Бывает, – подтвердил Филипп Дмитриевич.

Он не сводил с Яны глаз. Казалось, он любуется ею...

– Мы сейчас такими машинами торгуем. Дорого, но спрос есть... Иностранцы – народ в быту ленивый, – скорее в шутку, чем всерьез сказал он. – А лень, как известно, двигатель прогресса. У них даже автоматические посудомойки есть.

– Классная вещь! – подхватил Вильям. – Представляешь, складываешь посуду в шкаф, нажимаешь на кнопку, а через час она начисто вымыта и высушена...

– Мы должны получить партию таких машин, – сказал Филипп Дмитриевич. – Надо будет вам на кухню установить...

– Не надо, – покачала головой Яна. – Руками привычней. И чище...

– То, что быстрей, может быть. Но в остальном... – не соглашаясь с ней, покачал головой Вильям.

И начал объяснять ей достоинства посудомоечного агрегата, которого, возможно, даже в глаза не видел. Он мог говорить много, мог производить впечатление развитого и умного. Говорить мог, а работать – нет... Совместное предприятие «Апогей», основанное отцом, работало уже давно и успешно, а Вильям даже не пытался вникнуть в процесс. Теперь у него не только видео для развлечения, теперь у него есть еще и компьютер с дурацкими играми, от которых он без ума...

Римма Борисовна забрала у Яны ребенка, а ее саму отправила на кухню – готовить праздничный ужин. Событие нужно было отметить. Яна металась между кухней и комнатой. Ей казалось, что Римма Борисовна может навредить ребенку. Не нравилось ей, как свекровь смотрит на малышку – вроде бы с восхищением, но вместе с тем и с каким-то внутренним отторжением...

Но волновалась Яна зря. Ничего плохого Арине Римма Борисовна не сделала. Разве что в памперс нежную попку замотала, чтобы не описала ее малышка. На руках носила, в кроватке катала – к счастью, не уронила.

Родители Вильяма ушли сразу после ужина. Яна испытала небывалое облегчение. Ее не пугали бессонные ночи, она не боялась работы. Она знала, что Вильям помогать ей не будет – разве что в молочную кухню за детским питанием сходит, ну и магазин остается на его совести. А все остальное – на ее руках. Пусть, она сильная, не сломается. Она выдюжит. Лишь бы никто ей не мешал...

Яна чуть не плакала, рассматривая свой диплом. Красные корочки, сплошь отличные оценки. Наконец-то свершилось.

Пять лет учебы и два года декретного отпуска. В восемьдесят шестом году поступила, в девяносто третьем закончила. Семь лет, семь долгих лет. Нет больше той наивной девочки, которая приехала в Москву за знаниями. Теперь она взрослая девушка. Ей уже двадцать три года, дочери – полтора. Не сказать, что жизнь била ее и трепала, но все же были неприятные моменты, которые она пережила. Но в целом все в порядке.

Вильям наконец-то сподобился заняться бизнесом. Нет, он не устал лежать на диване, и компьютер ему совсем не в тягость, просто в доме появился маленький ребенок – а это не только хлопоты, но и простуды, боли в животике, раздражающий плач. А Вильям любил покой. Видимо, на работе ему спокойнее...

Выпускной вечер в университете должен был закончиться в ресторане, но Яна не могла себе этого позволить. Она мужняя жена, и у нее ребенок. Можно было просто сходить в ресторан всей семьей, но Филипп Михайлович и Римма Борисовна предпочли праздничный ужин у них с Вильямом в доме. Яна, как всегда, блеснула своими кулинарными способностями.

– Вредно к вам ходить, ребята, – чуть ли не влюбленно глядя на нее, с улыбкой сказал Филипп Михайлович. – Так вкусно, что потом по три дня на диете приходится сидеть...

– На вкусной диете, – не преминула заметить Римма Борисовна.

– На вкусной, – согласился он.

Но это не добавило ей настроения. Она грустно глянула на него и тяжко вздохнула.

За последнее время свекор заметно похудел. Посвежел. И даже помолодел... Возможно, завел на стороне молодую любовницу, которая и обеспечивает ему приток свежих бодрящих сил. А также заставляет держать себя в форме... Об этом, похоже, догадывалась не только Яна, но и Римма Борисовна. Она и сама заметно похудела, но явно не от хорошей жизни... Природа несправедлива к женщинам: с возрастом они увядают, безвозвратно утрачивая былую привлекательность. Приходит время, когда они перестают волновать своих ровесников, а уж молодых людей тем более. Мужчинам в этом плане проще – за ними еще долго сохраняется возможность привлечь внимание молоденькой девушки, особенно если есть тугой кошелек. Римма Борисовна и Филипп Михайлович – ровесники, но если она уже увяла, то он еще в расцвете сил. И мошна у него тугая...

Чего греха таить, не любила Яна свою свекровь. Но и зла ей никогда не желала. А сейчас она откровенно жалела ее.

– Чем дальше собираешься заниматься? – не обращая внимания на печали своей супруги, спросил у Яны Филипп Михайлович.

– Как чем? – удивилась она. – У меня же распределение в школу...

Как такового распределения в университете не было. В стране кризис и самый настоящий бардак – никому ничего не нужно. Хочешь учительствовать – ищи себе место сам, хоть в своей родной деревне, хоть в столице. Конечно же, Яна выбрала Москву, и Филипп Михайлович в этом ей помог. Школа находилась недалеко от ее дома – чтобы далеко не ходить.

– Зачем тебе это? – внешне мягко, но с внутренней жесткостью спросил он.

– Как зачем? Я пять лет училась, у меня призвание...

– Призвание – это хорошо. Но ты же математик. С высшим университетским образованием. Может, у тебя другое призвание...

– Какое?

– Экономическое. Закончишь курсы бухгалтеров и вперед.

– Куда вперед?

– К мужу работать пойдешь, главным бухгалтером...

– Ко мне? – удивленно вскинулся Вильям. – Главным бухгалтером?.. Это что-то новенькое...

– Так надо, – сурово глянул на него отец.

– Кому надо?

– Мне. И тебе тоже... Ты должен понимать, что везде нужны свои люди. И не просто свои, а преданные тебе. Люди, на которых ты всегда можешь положиться...

– Яна, ты предана мне? – спросил Вильям.

– Ну, как сказать... – в шутливом тоне произнесла она. – В одном ты можешь быть уверен, что положиться на меня можешь только ты.

– Вот в этом и состоит семейная преданность, – заключил Филипп Михайлович.

– Я тоже могла бы стать при тебе главным бухгалтером, дорогой, – вставила свое слово Римма Борисовна.

– А у нас, дорогая, другой случай. Я не заведую частным предприятием. Я на государственной службе, и у меня нет права брать к себе на работу ближайших родственников...

Первое время после развала Советского Союза Филипп Михайлович руководил совместным предприятием. Вильяма взял к себе в заместители. Но не так давно он получил назначение в Министерство внешнеэкономических связей России, занял достаточно высокий пост для того, чтобы созданная им фирма росла и процветала. Вильям же занял кресло генерального директора коммерческого предприятия «Апогей». Звучит гордо. Но что-то подсказывало Яне, что Вильям не очень-то дорожит этой должностью. Она бы не удивилась, если бы узнала, что, вместо того чтобы руководить фирмой, он целыми днями развлекается компьютерными играми. Возможно, так оно и есть, и предприятием управляет толковый, но не связанный интересами семьи специалист. Может, потому Филипп Михайлович и строил планы относительно Яны. У нее действительно математический склад ума, а курсы бухгалтеров помогут ей разобраться в дебрях экономических нюансов. Что, если она сама со временем возглавит совместное российско-американское предприятие «Апогей»? Возможно, быть генеральным директором успешной фирмы гораздо лучше, чем учить детей в школе или преподавать студентам в институте...

Дебиты-кредиты, активы-пассивы, маржа-биржа... Понятий море, расчетов масса. Но Яна не унывала. Верная своей студенческой привычке, все прилежно конспектировала, во всем тщательно разбиралась, отвечала только на «отлично». Но все это теория, а с практикой пока никак...

Она возвращалась с курсов бухгалтерского учета, мысленно раскладывая по полочкам тернии современного налогообложения. Так увлеклась, что не заметила, как подошла к своему дому. И Филиппа Михайловича не заметила. Он садился в машину, и уехал бы, если бы сам не увидел ее.

– Яна!

– Да, Филипп Михайлович! – очнувшись, улыбнулась она.

– Сколько раз тебе говорить, называй меня папой.

– Да, Филипп Михайлович... То есть папа...

– Ты какая-то не своя.

– Да в себя еще не пришла. На курсах была, там про налоги рассказывали. Сам черт ногу сломит...

– Это верно, налоги у нас еще те... Не рассказывали, как от них уклоняются?