Джордж Кокс - Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея] Страница 34

— У меня их нет.

— Вы были адвокатом Дарроу.

— Только по некоторым вопросам.

— В этой сделке, по словам Фолли, — сказал Рассел, решив чуть приоткрыть правду, — деньги были выплачены вам с тем, чтобы вы их передали после подтверждения доставки.

— У меня нет ни денег, — сказал Ибарра, — ни векселя.

Взгляд его продолжал оставаться твердым, и вел он себя, скорее, как оскорбленный, а не как оправдывающийся. Пот все еще блестел у него на лбу, но если не считать этого, в остальном он продолжал сидеть так же солидно и неподвижно. Рассел ждал, а время уходило. В конце концов, когда нетерпение и возмущение заставили его что-то делать, и он уже не смог больше сдерживаться, Джим шагнул вперед и протянул руку к телефонной трубке.

— Хорошо, — сказал он, — если вы не хотите сказать этого мне, то скажете полиции.

Он поднял трубку, не зная номера, по которому нужно звонить, но надеясь, что телефонистка его поймет, не сводя глаз с Ибарры и еще надеясь, что тот его остановит. И в то же мгновение он услышал сдавленный вскрик Клер. Прежде чем он успел обернуться, новый голос сказал:

— Подождите минутку, пожалуйста!

Рассел повернулся, все еще держа в руках телефонную трубку. Дверь, расположенная напротив двери в приемную, была распахнута. Он видел ее, когда вошел, но решил, что та ведет в соседний кабинет. Теперь же он понял, почему на лбу Ибарры были капельки пота.

Потому что в открывшейся двери стоял, чуть шагнув вперед, человек в затемненных очках. А рядом с ним — его квадратный спутник с деревянным лицом, держа наготове уже знакомый короткоствольный револьвер.

Человек в очках остановился, чтобы закрыть дверь. Он сказал что-то своему спутнику по-испански, Рассел уловил только имя Марио, тот отошел к двери в приемную и прислонился к ней, скрестив руки, но держа револьвер наготове.

— Телефон вам не понадобится.

Рассел медленно перевел дыхание и взглянул на Клер. Она внимательно наблюдала за человеком в очках, губы ее были полуоткрыты, зеленые глаза выражали изумление, но не страх.

— Меня зовут Чавес, — представился человек в очках. — Мы обсуждали некоторые деловые вопросы с синьором Ибарра, когда услышали стук в дверь и сочли за лучшее переждать.

— Последние пару дней у вас довольно много работы, — заметил Рассел.

— К сожалению, да.

— Вы взломали сейф Дарроу, обыскали меня и мой номер, пристрелили Ала Фолли после того, как обыскали его квартиру. И наконец, добрались до Ибарры, не так ли?

— Понадобилось довольно много времени, чтобы собрать всю нужную информацию, — сказал Чавес вежливо и спокойно, — но я могу заверить, что синьор Ибарра говорил правду.

— Когда?

— Именно сейчас. У него нет векселя. — Он вынул из кармана сложенный желтый чек. — Как вы видите, сейчас он у меня. — Он немного поколебался и, закусив губу, взглянул на своего спутника. — Через несколько минут мы больше не будем досаждать вам своим присутствием.

— Вы слышали, что я сказал про Ала Фолли?

— Частично, — он пожал плечами. — Очень жаль, что это произошло.

— Вы ничего не знаете об этом?

— Нет.

— Вы не убивали его именно потому, что он продал самолет, который вез ваш груз, — сказал Рассел с долей сарказма, опираясь на то, что сказал Квесада утром в квартире Фолли.

Чавес взглянул на часы.

— У меня мало времени, — пояснил он, — но, пожалуй, мне не понадобится его слишком много, чтобы просветить вас. Так что я лучше расскажу… Мой друг и я, — сказал он, указывая на Марио, — редко имеем дело с убийствами. Дарроу и Фолли раньше доставляли нам грузы. В этот раз они должны были доставить груз…

— Оружия, — подсказал Рассел, — или вы называете это сельскохозяйственными машинами?

— Назовем это оборудованием.

— Из Техаса.

Чавес не стал обращать внимания на этот мелкий укол. Он оставался по-прежнему терпеливым и вежливым.

— Из точки, которая находилась в пределах вашей страны, в Панаму, — сказал он. — Самолет вылетел в понедельник, чтобы забрать оборудование рано утром во вторник. Мы получили подтверждение, что все было сделано.

— Вчера вечером вы приходили в «Перешеек», чтобы поговорить с Дарроу.

— Совершенно верно. Поскольку мы не получили подтверждения, что груз доставлен на место. Когда мы выразили Дарроу наше беспокойство по поводу задержки, он объяснил, что могла произойти какая-нибудь мелкая поломка или незапланированная посадка. Мы согласились с объяснением, но потом узнали, что пилот — сеньор Фолли — вернулся во вторник вечером. Мы задали кое-какие вопросы и выяснили, что Фолли побывал на Кубе и вернулся оттуда без самолета.

Он поднял руку и улыбнулся.

— Я знаю, что на Кубе есть группа, которой очень хотелось бы купить наше оборудование. Я даже понимаю, почему они хотят это сделать. Многие люди не удовлетворены, так же как и мы, тем путем, который выбрала их страна, и хотели бы перемен. Даже такой самолет, какой был у Дарроу, мог представлять определенную ценность, хотя я не уверен в деталях.

— Ваше оборудование исчезло, — сказал Рассел, — и вы не могли обратиться в полицию, так как это была контрабанда.

— Совершенно верно.

— Таким образом, в среду вы отправились к Дарроу за объяснениями. И что он вам сказал?

— Он сказал, что ничего не знает. Он согласился с тем, что самолет был продан, но настаивал, что груз предварительно должен был быть доставлен в намеченное место. Мы не поверили этому, но Дарроу был достаточно смелым человеком, и нам показалось неразумным прибегать к угрозам. Как видите, мы попали в довольно трудную ситуацию, — добавил он. — Мы потеряли наше оборудование и выплаченные за него деньги. При получении новой партии могли возникнуть определенные трудности, но с ними можно было справиться. Иначе обстояло дело с деньгами. Мы знали, что на Кубе никакая сделка не оплачивается вперед, что деньги всегда направляются третьему лицу. Но так как мы не знали, кто это третье лицо, то решили выяснить, нет ли у Дарроу чего-либо сравнимого по стоимости с этой суммой.

— Вроде изумрудов.

— Мы слышали о них.

— Поэтому, когда я вышел из квартиры, а вы знали, что Дарроу там нет, вы взломали его сейф. Обнаружив, что там нет ни камней, ни векселя, вы отправились в отель.

— Я думаю, что я уже объяснил, — сказал Чавес, — мы не особенно надеялись, но существовала какая-то возможность: ведь мы знали, что вы встречались с Дарроу, поэтому должны были проверить.

— Вы знаете, где были изумруды? — спросил Рассел.

— Нет.

— Хорошо, — сказал он, понимая, что любые дальнейшие объяснения будут простой тратой времени. — Поэтому сегодня утром вы отправились к Фолли, все еще надеясь найти либо вексель, либо деньги. Теперь вы нашли их. Сколько там оказалось?

— Тридцать шесть тысяч долларов, — сказал Чавес. — Девятнадцать тысяч за наше ору… оборудование, остальное, я полагаю, за самолет.

Рассел взглянул на Ибарру, так как его внимание привлекла другая мысль. Адвокат шевельнулся, откинулся на спинку кресла, но продолжал сидеть неподвижно.

— Как получилось, что вы не заплатили Дарроу? — спросил Рассел.

— Возникла задержка с подтверждением, — ответил Ибарра.

— Фолли доставил самолет во вторник.

— Телеграмма пришла только в среду.

— И Макс поверил этому?

— Ему пришлось поверить, ведь это была правда.

— А когда именно в среду пришла телеграмма?

— После того как я вернулся с обеда. Было уже слишком поздно идти в банк.

— Вексель был на ваше имя?

Ибарра откашлялся и воспользовался этим, чтобы взглянуть на Чавеса, прежде чем ответить. Он даже глянул искоса на Марио, но тот все еще держал револьвер, не спуская с них глаз.

— Я хотел бы заявить, — продолжал он, проигнорировав вопрос Рассела, — что не имею никакого отношения ни к самолету, ни к его грузу. На прошлой неделе сюда позвонил один джентльмен с Кубы, с которым я раньше имел дело. У него с собой был этот вексель на тридцать шесть тысяч долларов. Он объяснил, что компания, которую он представляет, хотела бы купить принадлежащий Дарроу и Фолли самолет. Он попросил, чтобы я держал вексель до тех пор, пока он не сообщит, что сделка состоялась. После этого я должен буду перевести его в наличные и выплатить соответствующую сумму Дарроу с учетом моих комиссионных.

— И я полагаю, — сказал Рассел, — когда Дарроу оказался вне игры, вы решили придержать вексель, пока вам не удастся превратить его в наличные для себя. Или вы собирались поделиться с Фолли?

Ибарра сжал губы, но промолчал, тогда Рассел повернулся к Чавесу.

— А какой смысл имеет этот вексель для вас?

— У меня он будет в большей сохранности, — сказал Чавес, — немного позже мы вернемся домой, — он глянул на часы, — я и Марио. Сеньор Ибарра знает, как с нами связаться. Когда он придет к нам с девятнадцатью тысячами долларов наличными, чтобы компенсировать наши потери, я буду рад вернуть ему этот вексель… А теперь, — его тон неожиданно стал деловым, — боюсь, что мне придется попросить вас помочь мне.