Аркадий Адамов - Черная моль (сборник) Страница 35

Когда Сергей вышел на улицу, дождь лил вовсю. Порывистый встречный ветер бросал в лицо холодные струи воды. Сергей поднял воротник плаща и, сунув руки в карманы, зашагал к остановке троллейбуса. Только теперь он почувствовал, как устал и проголодался.

В полупустом троллейбусе Сергей задремал. Несколько раз он пытался открыть тяжелые веки, но они снова слипались, и Сергей проваливался в какой-то теплый мрак. Усталость брала свое. Было около одиннадцати часов вечера.

Наутро Сергей в положенный час был уже на работе и с нетерпением ждал вызова к Зотову.

В дверь заглянул Лобанов.

– Пионерский привет, геноссе Коршунов! Как поживают московские школьники?

В это время зазвонил внутренний телефон, и Зотов вызвал Сергея к себе.

– Докладывайте, Коршунов.

Сергей, как всегда в последние дни, подчеркнуто скупо, в нескольких словах сообщил о результатах работы и положил перед Зотовым листок с записями.

Услыхав адрес Пересветова, Зотов сказал:

– Адреса-то совпадают. Опять Песчаная. Так, так!

Он не спеша надел очки и хотел было приняться за чтение записей, но передумал, отложил листок в сторону и, посмотрев поверх очков на Сергея, строго сказал:

– Вот что. Расскажите поподробнее. Вы, кажется, умели это делать.

Легкая краска проступила на смуглых щеках Сергея. Он нехотя принялся рассказывать. Говорить он старался только то, что непосредственно относилось к делу. Но потом Сергей не выдержал принятого тона и неожиданно для себя рассказал, как опробовали школьники свой радиоузел.

И Зотов рассмеялся искренне, хорошо и открыто. Хмурое лицо его стало вдруг простым и добрым, ласковые морщинки собрались вокруг глаз.

– Ах, черт, жалко я не слышал, – сказал он, снимая очки и вытирая проступившие на глазах слезы. И уже совсем по-другому, доверительно спросил: – Что думаете предпринять дальше?

– Вызовем Пересветова. Пусть расскажет, что он делал на даче, где встретился с Папашей.

– Рано, – покачал головой Зотов.

– Он все расскажет, ручаюсь!

– Откуда такая уверенность? Вы его даже в глаза не видели. И что вы о нем знаете? – Зотов опять нахмурился. – Мне казалось, что вы решили никогда больше не торопиться.

Раздосадованный Сергей хотел было возразить, даже поспорить. Его возмутило, что начальник отдела и на этот раз недоволен, явно придирается и так грубо напомнил о самой тяжелой минуте, которую Сергей пережил за время работы в МУРе. Усилием воли он, однако, подавил эту вспышку и, ни в чем не убежденный, сухо произнес:

– Жду ваших указаний.

– Сейчас получите. Но сначала хочу предупредить: Пересветова мы арестовывать не будем. Против него нет прямых улик, и думаю, не будет. Поэтому если допрос будет неудачен и мы не получим признания, то плохо. Пересветов, конечно, все передаст Папаше. Оборвутся все связи. Ну, а признание свяжет его. Он ничего и никому не разболтает. Кроме того, правильно проведенный допрос может оказать на него сильное психологическое воздействие, вернуть на правильный путь. Здесь надо все рассчитать и очень точно. Это вам ясно?

– Ясно.

– Раз ясно, то пойдем дальше, – невозмутимо продолжал Зотов, не подавая виду, что с самого начала заметил недовольство Сергея. – Чтобы успешно провести такой трудный допрос, надо знать о человеке гораздо больше, чем мы знаем о Пересветове. Надо найти в этом человеке струнку, на которой можно сыграть, разбудить в нем что-то хорошее. Это раз. Второе. Необходимо больше данных о его поведении вне школы. И это ясно?

– Так точно.

Сергей слушал с возрастающим вниманием. И Зотов с удовлетворением отметил, как логика его рассуждений ломала предубежденность, гасила раздражение, вызывала у Сергея живой интерес.

– Вы, надо сказать, довольно красочно описали свой визит в школу. Но всех выводов из него не сделали. Вам попался там очень полезный человек. А вы не заметили.

– Кто же такой? – невольно вырвалось у Сергея, но он тут же пожалел о своей несдержанности.

Зотов усмехнулся.

– «Мадам Пересветова», как вы изволили выразиться.

В ответ Сергей лишь пожал плечами.

– Не согласны? А между тем по одной ее реплике на собрании, по ее внешности уже можно сделать вывод: не умна, заносчива, наверно, еще и болтлива. Любит, конечно, совать нос в чужие дела, особенно в дела сына. И вообще надо побывать дома у Пересветовых, узнать, какой там, так сказать, климат. Это очень важно. Согласны?

– Так точно.

На этот раз в сдержанном тоне Сергея Зотов уловил искренность.

– Вопросы есть?

– Нет вопросов.

– Действуйте. На все даю два дня. Надо спешить. И помните: если не соберете данных – плохо. Очень осложните работу. И еще помните: лучше не собрать никаких данных, чем поторопиться, сорвать дело. Все. Выполняйте.

Возвратившись к себе, Сергей некоторое время задумчиво курил, потом снял телефонную трубку и набрал номер.

Женский голос ответил:

– Хелло-о?

– Можно Розу Ивановну?

– Это я. Что вам угодно?

– Говорят из райкома комсомола. Мы сейчас обследуем работу школьных драмкружков. Ваш сын староста кружка, и, как сообщила нам руководительница, у него большие способности.

– Да, да. Это абсолютно верно.

– Так вот мне хотелось бы побеседовать с вами, прежде чем…

– О, пожалуйста, очень хорошо, – перебила его Роза Ивановна. – Я лучше всех могу рассказать вам о способностях моего Игоря. Приезжайте сейчас же. Игоря нет дома.

Через двадцать минут Сергей входил в светлый и чистый вестибюль уже знакомого ему дома. Поднявшись на четвертый этаж, он нажал кнопку звонка в квартиру Пересветова.

Сергея встретила миловидная девушка в простеньком платьице и переднике.

– Роза Ивановна, – позвала она. – Это к вам.

Застекленная дверь одной из комнат открылась, и из-за портьеры показалась сама Роза Ивановна в пестром шелковом халате, с легкой косынкой на голове, прикрывающей железные трубочки бигуди.

– Прошу вас, молодой человек, – указала она на дверь соседней комнаты.

Сергей прошел в столовую.

Разговором властно завладела Роза Ивановна. Она с жаром начала описывать достоинства сына, причем выходило, что всем этим он обязан только ее чуткому воспитанию.

– Так трудно угадать большие способности в собственном ребенке, – томно говорила она. – Даже мой муж это не всегда понимает. Иногда он бывает безжалостен к мальчику. А это вырабатывает скрытность. К талантливому ребенку нужно относиться особенно чутко. Не так ли?

– Совершенно верно, – на всякий случай согласился Сергей. – Вы это очень тонко подметили.

– А вот Всеволод Андреевич этого не понимает, – Роза Ивановна сокрушенно вздохнула.

– Не может быть!

– Ах, не верите? Так вот вам пример. Прошлой весной Игорек собрался на день рождения к знакомой девушке. Он решил сделать ей подарок. Отец дал ему пятьдесят рублей. А Игорю нужно было двести, он уже присмотрел какую-то вещь. Это так понятно! Не правда ли? Но отец вспылил и прогнал его. Я хотела их помирить, уговорить отца. Но Игорь упрям и сам где-то достал деньги.

– Что же было потом? – заинтересовался Сергей.

– Вот после того случая Игорь и стал скрытен. Ему звонят какие-то люди. Я не знаю даже кто. А однажды, это еще в начале лета было, он принес какой-то чемодан. Сказал, будто товарищ на три-четыре дня попросил оставить. Но я почувствовала, что он лжет.

– И вы даже не попытались туда заглянуть? – добродушно засмеялся Сергей.

– Он был заперт. Впрочем, это вообще неудобно, – поправилась она и с жаром продолжала: – Но главное, Игорь безумно любит театр. Он вообще такая тонко чувствующая, артистическая натура. А не хотите ли побеседовать со Всеволодом Андреевичем? – вдруг встрепенулась она. – Он вам то же самое скажет.

– Зачем же? Тем более, если то же самое.

– Нет, вам надо с ним побеседовать, – уже решительно объявила Роза Ивановна. – Обязательно.

– Но я к семи должен быть на репетиции в школе.

– Ничего. Сейчас только начало первого. Всеволод Андреевич произведет на вас неизгладимое впечатление. Это такой человек! Я ему сейчас позвоню.

Не дожидаясь согласия Сергея, Роза Ивановна направилась в соседнюю комнату. Вскоре оттуда раздался ее приглушенный голос.

– Всеволод? Это я. Приехал один молодой человек насчет Игоря. Что? Он из райкома. Ну, я не помню какого, не в этом дело. Они узнали, что Игорь – талант. Я сказала все, что могла. Ты должен тоже с ним поговорить. Некогда? Всеволод, ты обязан. Ты слышишь меня? – Роза Ивановна перешла на свистящий шепот. – Дело идет о будущем твоего сына. Знать ничего не желаю! Сегодня же до семи ты должен его принять. Или, или… ты меня уморишь. Ну, то-то же, радость моя. Целую. До свидания.

Роза Ивановна снова появилась в комнате, все такая же величественная и энергичная, только полные щеки ее слегка порозовели.

– Прошу вас, приезжайте в два часа в мастерскую мужа. Он вас примет.