Иван Сербин - Зверь Страница 36

— Зачем это? — Лидка «пришипилась», сразу став похожей на затравленную собаками кошку.

Недолюбливала она провинцию, искренне полагая, что маленькие провинциальные городки — это для приверженцев всяческих аномальных явлений. Белые пятна на карте Родины. Места, где время останавливается, теряя свою силу, а взрослеют и стареют спонтанно, независимо от количества прожитых лет.

— Понимаешь…

— Что? — В глазах Лидки вспыхнула тревога. — Что-то случилось? Милиция приходила, да? Это как-то связано с… с этим происшествием?

— Нет, — категорично заявил Гектор. — Выбрось это из головы! Никто за тобой не придет! Жив ваш пострадавший! Жив и здоров, даже не ушибся!

— Тогда в чем дело?

Она жила своими проблемами, как, впрочем, и большая часть детей. Все катаклизмы мира могли быть связаны только с ней. И Вселенная тоже вращалась вокруг нее. «Это не от наглости или эгоизма, — подумал Гектор. — Это от возраста. Парадокс всех подрастающих поколений. Тургеневская головная боль».

— На работе возникли кое-какие неприятности. Не то чтобы очень страшные, но побегать придется… Одним словом, я сейчас буду загружен до упора.

— Это как-то связано с твоими тренировками? — допытывалась Лидка. — Я имею в виду стрельбу?

— Может быть. А может быть, нет. — Он повернулся, посмотрел на дочь серьезно: — Слушай, я не могу сейчас всего объяснить, но, поверь мне, твой отъезд совершенно необходим.

— Кому необходим?

— Какая разница, — едва не взорвался он. — Мне, тебе, всем!

— Кому всем-то? Ты, я, а еще кто? Ты что, собрался тайно жениться? Тогда не волнуйся, я уже достаточно взрослая и не стану осложнять тебе жизнь. Хочешь жениться — женись. На здоровье. Я все понимаю.

— Короче, — подвел он черту, — собирайся. И никаких дискуссий! Тебе нельзя здесь оставаться, тем более одной.

— Я не поеду!

— Поедешь, — ответил Гектор резко. Добавил твердо и решительно: — Поедешь. Так надо.

— Но…

— Никаких «но». Так надо. Я хоть раз тебя обманывал?

«Обманывал, обманывал. Еще как, — ехидно пропела совесть. — Был бы ты Пиноккио, нос вырос бы метра на полтора, не меньше».

— Ладно, — кивнула Лидка. — Хорошо. Раз ты говоришь, что это необходимо, я поеду.

— Вот и умница, — с облегчением вздохнул Гектор. Ему стало чуточку спокойней. За себя одного отвечать всегда легче. — Собери самое необходимое… Белье там, носки, свитер… не знаю, что еще нужно.

— Хорошо, — сказала девушка, гордо удаляясь в свою комнату. — Через пять минут буду готова. А то утомишься еще от переизбытка общения.

— Вот и давай шустренько… — пропуская колкость мимо ушей, ответил Гектор. — Заскочим по пути в одно местечко, а оттуда — на вокзал.

— Надеюсь, не в сиротский приют?

Гектор тяжело вздохнул. Честно говоря, ему не хотелось брать Лидку с собой в магазин, но здесь ее оставлять было еще опаснее, а из двух зол, как говорится…

Прикрыв входную дверь — не хватало еще, чтобы кто-нибудь из соседей заглянул ненароком, — Перс и Молчун осмотрелись. Обычная шаблонная квартирка в две комнаты.

Перс кивнул напарнику:

— Я осматриваю маленькую комнату, ты — большую. Вперед. И проверь, нет ли чего в карманах.

— Чьих?

— Моих! — хмыкнул весело Перс. — Жукута, конечно, дерево. Свои я и сам могу осмотреть.

— Ну правильно, — проворчал Молчун. — Как мне, так и комната большая, и «жмурика» шмонать. А себе он маленькую комнатку оставил, сачок.

— Иди, иди, — усмехнулся Перс. — И смотри внимательно.

В маленькой комнате творился небольшой раскардаш. Раскладушка стоит неровно. Одеяло валяется на полу, рядом с алюминиевой ножкой-дугой тренькает дешевый будильник. Значит, уходил гражданин Жукут второпях. Что-то его сильно напугало. Что? Теперь уж и не узнаешь. Телефон старенький, дисковый. Тут ловить нечего. Рядом на столике желтый отрывной блокнотик и цанговый карандаш. Интересно. Ну-ка, ну-ка…

Перс поднял блокнот к самому лицу, посмотрел на свет. Телефонные номера? Или нет? Слишком много цифр. Записали, лист вырвали, но на следующем можно кое-что различить.

Взяв карандаш, Перс легкими штрихами закрасил страничку. Нет, мало. Почти ничего не разобрать. У цанговых карандашей грифель тонкий, хрупкий, но жесткий. Штангист записывал осторожно, стараясь не прорвать страничку. Силища-то в руках какая. Даром, что ли, инструктором по «боди» работает? А цифры ровные, не пляшут. Значит, не сейчас писал, не впопыхах, а раньше. Может быть, день назад, а может, сегодня, но утром.

— Короче! — Молчун вошел в комнату, бросил на пол огромную сумку-баул. — В карманах у Жукута пусто. Видать, кто-то порылся до нас. Если интересно, могу даже сказать кто.

— Сам знаю. Что еще?

— И вот, сумочку в шкафу, среди тряпья нашел. А в сумочке…

— Барахло, — перебил Перс, мельком взглянув на баул. — Противогаз, плащ-дождевик, пневматический пистолет, баллон с газом.

— Два, — добавил Молчун. — И газовые гранаты. Откуда знаешь?

— Если бы там были грязные трусы, ты бы, конечно, посмотрел, но вряд ли принес бы мне.

— Почему это?

— Потому что получил бы по шее. — Перс пролистал оставшиеся странички блокнота. — А по твоей физиономии можно догадаться: в сумке нечто, имеющее отношение к делу. Наиболее вероятно — экипировка.

— Короче, участие в деле Жукута доказано стопроцентно.

— Оно стало доказанным в ту самую секунду, когда ему пустили пулю в лоб.

— А еще в ванной, на веревке, сохнет камуфляж, — добавил Молчун, ничуть не задетый ерническим тоном напарника. — Выстиранный, между прочим.

— Сохнет в ванной, говоришь? — Сообщение явно заинтересовало Перса. Он подумал секунду, посмотрел на блокнот, на Молчуна, снова на блокнот, а затем скомандовал: — Мусорные ведра! Осмотреть мусор!

— Зачем? — не понял Молчун. Иногда он соображал очень туго.

— У Жукута дерьмовая память. Слишком много записей в книжке! — Перс быстро прошел в кухню, вытащил ведро, вывалил содержимое на пол и, присев на корточки, принялся разгребать мусор, тщательно рассматривая каждую бумажку. Не прошло и трех минут, как он улыбнулся и прошептал: — Есть!

— Что есть-то? — спросил Молчун.

Перс протянул ему мокрый клочок бумаги, на котором синели размытые, но вполне различимые цифры. При желании можно было разобрать даже имена, написанные под номерами: «Слава Руденко», «Тимофей Трубецкой» и «Гектор Одинцов». На обратной стороне клочка тоже были записаны номера. Машин. Взглянув на них, Молчун хмыкнул:

— Видел? Это же номера наших машин! Жукут был сегодня возле коттеджа!

— Очевидно, парни решили сделать «ход конем».

— Они не знают, кто их нанял?

— Знают, но не все. Только двое. Жукут и еще кто-то.

— С чего ты взял?

— С того, что Жукута убили первым как наиболее опасного свидетеля.

— И что же он видел?

— Не что, а кого. Похитителя. Допустим, тот проник в коттедж, когда электричество отключалось на самый долгий период времени, но ведь ему потом надо было еще и выйти, так? Сделать это он мог только после того, как его наемники вошли в дом, перебили охрану и отключили телекамеры. Кто дежурил во дворе?

— Ну, лица на записи не разобрать, но по сложению похож на Жукута. Потом выходил кто-то еще.

— Вот именно. Эти-то двое и выпустили нанимателя. Они не могли не заметить выходящего. А раз заметили и ничего не сказали остальным — номера-то Жукут уже позже переписывал, — значит, в доле!

— А что, если похититель вошел в коттедж не раньше, а вместе с ними? — спросил Молчун. — Предположим, наниматель — один из членов группы? Тогда ему и выходить не надо было! Пошел якобы обыскивать дом, забрал «Гекатомбу», вышел в коридор, и все. Шито-крыто.

— Я уже думал об этом, — сообщил Перс. — Вряд ли. Тогда не имело смысла нервировать охрану отключением электричества, это раз.

— Электричество могло отключиться и само по себе. Натурально.

— Ну да, в вечер ограбления, как по нотам. Хорошо природа подгадала, ничего не скажешь. Но ладно, допустим. Фиг с ним, с электричеством. Есть еще один фактор.

— Какой?

— Известно, что наниматель — из своих. Зачем ему было наживать головную боль с трупами часовых? Если бы он проник в коттедж вместе со всеми, его бы все равно никто не опознал, так? При ограблении эти ребята использовали респираторы, закрывающие лицо похлеще всяких чулочков-масочек. Значит, похититель тщательно проверил бы дитилиновые заряды. Так ведь нет! Он устраняет свидетелей! Руками собственных наемников! Ради чего? Зачем? А затем, что они видели, как похититель входил в коттедж. Ясно?

— Предельно. — Молчун покрутил в пальцах бумажку. — И какие у нас планы на вечер?

— Выясним адреса этих троих, — Перс ткнул пальцем в записанные на клочке фамилии. — Параллельно займемся «вольвушкой». Машина приметная. У нее левое заднее крыло здорово помято.