Владимир Колычев - Русская Вендетта Страница 37

Жизнь – занятная штука. И отмачивает такие реверансы… Еще пару часов назад Алеха готовился к переходу в мир иной. Но все изменилось. Он снова на коне, а его мучитель Колыван или уже мертв, или корчится в предсмертных судорогах. Алеха тоже корчится. Но это судороги оргазма.

Алеха с силой насадил на себя колыхающийся зад, сделал несколько вялых движений… Все кончено. Но березовая кора в целости и сохранности. Он зло посмотрел на Леру. Могла бы хоть маленький кусочек отгрызть для приличия. Не отгрызла…

Он оттолкнул ее от себя так, что Лера больно стукнулась о дерево головой.

– Что ты делаешь, придурок? – взвилась она.

Но тут же остыла, едва Алеха наставил на нее ствол пистолета.

– Не надо, – жалко пробормотала она.

– Не надо, так не надо, – пожал он плечами и спрятал «пушку».

У них все еще впереди. И сегодня ночью он заставит ее выгрызть спинку своей кровати… Алеха поймал себя на мысли, что его конкретно зациклил дурацкий бзик. Ну какая разница, будет она грызть дерево во время секса или нет? В принципе, разницы нет… Но он заставит ее грызть!..

Лера жила в старом пятиэтажном доме. Заросший зеленью двор, деревянные скамейки возле подъездов. А на них старухи-склочницы. Впрочем, Алеха не боялся, что его срисуют. С фингалом на оба глаза его бы и родная мама не узнала.

Лера прошла мимо сплетниц, нарочно вихляя задом.

– Здрасте! – сквозь зубы на ходу процедила она.

– Пошла, пошла! – понеслось ей вслед. – А кавалера себе какого нашла!..

Хотел бы Алеха показать им, какого кавалера она себе нашла. Но на сегодня план по убийствам был перевыполнен. Да и отдохнуть надо было, отлежаться в норе…

Уже в подъезде Лера дала волю своим чувствам.

– Суки, задушила бы!

– Может, пострелять их? – спросил Алеха.

– Нет, нет! – встрепенулась она.

– А я могу.

– Я знаю.

– Это хорошо, что ты знаешь… Надеюсь, ты будешь умницей?

– Даже не сомневайся! – заверила она.

– Да я и не сомневаюсь, – ехидно усмехнулся он.

Они поднялись на третий этаж, Лера ключом открыла деревянную дверь с полопавшейся от времени краской. Квартира у нее не ахти. Тусклые обои, допотопная мебель, затхлость. Две смежные комнатушки, крохотная кухня с газовой колонкой. Неприглядно. И уюта нет. Зато чисто. Как в комнатах, так и в холодильнике.

Но не зря же Алеха догадался заглянуть по пути в магазин. На полках шаром покати, но с десяток плавленых сырков, несколько банок с морской капустой, пачка зеленого чая и пара булок хлеба все же отыскалось. За водкой стояла длиннющая очередь. Алеха соваться туда не стал. А то бы еще пристрелил кого-нибудь со злости…

Со жратвой было хреновато. Зато с бухлом проблема решилась. Лера поднялась к соседке на четвертый этаж и взяла у нее два пузыря самогона. И на стол она сообразила. Отварила макароны, посыпала их тертым сырком – получилась вполне съедобная каша-малаша. А морская капустка неплохо шла под карбидный самогон…

После двух стаканов Алеха конкретно захмелел. После третьего потащил Леру в койку. И все-таки заставил ее вцепиться зубами в спинку кровати. После чего, довольный как слон, вернулся за стол.

– Ты где работаешь? – спросил он.

– А кто тебе сказал, что я работаю? – уставилась на него Лера.

– Чем тогда живешь?

– Да так и живу… Ненавижу работать. Про учебу и не спрашивай. Легче повеситься… Тунеядка я, Макс, как есть тунеядка…

– И шалава! – пьяно хмыкнул он.

– И шалава, – легко согласилась она. – А тебе что-то не нравится?

– Мне все нравится… Только учти, если я три пера на конце поймаю, я тебе одно место зашью!

Лера хотела что-то сказать, но промолчала. С виноватым видом уставилась в тарелку.

– Чо, есть три пера? – нахмурился Алеха.

– Я откуда знаю? – опасливо огрызнулась она.

– Ничего, узнаем… Ладно, давай наливай!

В этом доме он чувствовал себя полным хозяином. Лера – его наложница и рабыня. Даже первач по стаканам разливала она, а не он.

Алеха еще больше захмелел. И болт в штанах затвердел – в гайку просится. А Лера под боком, в полной боевой готовности. Он потащил ее в койку. Но не дотащил. Помешал звонок в дверь.

– Кто это? – настороженно спросил он.

Сигнал об опасности мощным импульсом прошел через хмельной туман, взбудоражил воображение.

– Не знаю, – робко пожала плечами Лера.

– А кто знает?.. Может, менты? Пойди, глянь. Только сама не высовывайся!

Алеха достал шпалер, приставил ствол к ее голове, подтолкнул к двери. Лера на мгновение приложилась к «глазку».

– Это не менты! – вжимая голову в плечи, шепотом сказала она.

– А кто?

– Это Крюк со своими дружками…

– Кто такие?

– Ну, они себя братвой называют…

– Да? Это интересно! – снисходительно усмехнулся Алеха.

В дверь сильно ударили. Раз, другой.

– Лерка, бляха, а ну открывай! – зло пробасил чей-то голос. – Мы знаем, что ты на хате. Открывай, блин, а то дверь выбьем!

Лера жалко смотрела на Алеху. «Что делать?» – спрашивал ее затравленный взгляд.

– А ну дай-ка!

Алеха сам подошел к двери, приложился к «глазку». На лестничной площадке три парня. И один с презрительной ухмылкой тянет к нему руку с фиговой комбинацией на конце. Он думает, что в «глазок» смотрит Лера. Но ему невдомек, что его разглядывает крутой мэн с волыной…

Алеха отошел от двери.

– Открывай! – велел он Лере.

А сам скрылся в комнате, уселся в продавленное кресло. Рука с пистолетом плетью свисает до самого пола. Ствол со стороны не видно.

Из прихожей доносились голоса:

– Лерка, ты чо, в натуре, припухла? Чего не открывала, а?

– Может, ты нас боишься, а? Боишься, да?.. Правильно делаешь, что боишься, гы-гы…

В комнату ввалился крепкий на вид коротко стриженный хлопец. Изумленно уставился на Алеху.

– О! Это что за жук, а?

Вслед за ним появился коренастый крепыш с квадратным рылом. Это он показывал Алехе дулю.

– В натуре, хмырь болотный!

Сейчас он тыкал в него пальцем и оскорбительно кривлялся.

– Ну и репа у него! – осклабился третий крепыш.

Высокий, в плечах косая сажень, бицепсы, как трехдюймовые ядра. Рожа наглая, кирпича просит…

– Слышь, Крюк, а может, это он Лерку трипаком подогрел, а?

Алеха удивленно повел бровью. Три пера, трипак… Знакомая тема…

– Да хрен его знает, – пожал плечами громила.

– Может, и его наказать надо, а?

– Что, и его на круг пустим, гы-гы? – хохотнул коренастый.

– Ага, только, Кир, ты первый, – хмыкнул Крюк.

– Вот-вот! Первый и подставишься! – злорадно ухмыльнулся Алеха.

– Чо-о-о?! Чо ты сказал?! – свирепо оскалился крепыш.

– Имя у тебя, говорю, прикольное. Кир, да? Знал я одну деваху. Кирой звали. Всем в попу давала!

– Ну-у, падла!!! – взбесился Кир.

И бросился на Алеху. Но ствол «тэтэхи» вмиг охладил его пыл. Коренастый застыл как вкопанный.

– Дернешься, башку снесу! – с наигранной ленцой спокойно сказал Алеха. – Это всех касается. Вопросы?

Пацаны потрясенно смотрели на него.

– Кто такие? – небрежно роняя слова, спросил он. – Я не понял, языки, что ли, проглотили?

– Да мы-то здешние, – фальшиво изображая браваду, сказал Крюк. – Ты бы сам назвался, а?

Алеха задумался. Своим именем он назваться не может. Если эти пацаны в натуре представляют собой братву, то они могут знать, кто такой Колыван, кто такой Бурлак и за кем они охотятся. Подставляться он не мог… К тому же у него уже есть новое имя. Звали его Алексеем. На фамилии Груднов погоняло себе не построишь. А вот отчество у него Максимович. Он и воспользовался именем своего отца.

– Макс я. Макс Черкизовский, не слыхали о таком?

Родился он в Москве, в Черкизовском районе. Отсюда и Макс Черкизовский…

Крюк изобразил работу мысли. Типа, он знает многих крутых авторитетов, но вот Макса Черкизовского среди них не находит.

– Да нет, братан, не знаю я такого, – покачал он головой.

Алехе ответ понравился. Пусть он относится к нему враждебно, но держит за своего. Не зря же братаном назвал.

– В Москве, наверное, редко бываешь, да? – надменно усмехнулся Алеха.

– Ну почему, и в Москве бываю, – растерянно пожал плечами Крюк. – Может, «пушку» уберешь, а?.. Мы тебя не тронем…

Алеха согласно кивнул, эффектно крутанул ствол в руке и положил его на пол.

– Ты уж извини, братан, что не с той ноты с тобой базар начали, – повинился Кир.

– Да ладно, бывает… – не замечая подвоха, смерил его небрежным взглядом Алеха.

– Бывает! – насмешливо хмыкнул коренастый, наставляя на него вороненый ствол.

Оказывается, он тоже был подкован… Алеха мог об этом догадаться. Не догадался. Теперь придется расплачиваться…

– «Пушечку» свою сюда перекинь! – ощерился Крюк.

И у него в руке шпалер. И у второго его дружка тоже ствол. Не хило…

У Алехи не было другого выхода, как подчиниться. Его волына с шумом проутюжила деревянный пол, легла под ноги братков. Крюк не стал поднимать ее, просто наступил на нее ногой.