Татьяна Полякова - Черта с два! Страница 39

— Не складывается, — хмыкнула я. — Очень уж замысловато: чтобы передать эти фотографии в прокуратуру, понадобилось убить Андрея, запугать меня… Куда проще было бы послать фотографии по почте.

— Конечно, — согласился Николай Петрович. — Но вы ведь сами говорили: фотограф пленку просто отщелкал или сфабриковал, сейчас спорить не будем, но заказчики за ней не явились. Почему? Раздумали использовать? Очень похоже. Логинов мужик серьезный и упрямый, к тому же самолюбивый, молча обиду не проглотит, начнет выяснять. И вполне возможно, кое-что и выяснит, а на носу выборы. Как бы это заказчикам не вышло боком. И они притормозили, по русской расхлябанности забыв человеку деньги заплатить да спасибо сказать. И пленка ушла на сторону. Вот тут кто-то забеспокоился: неуправляемая бомба в чьих-то случайных руках. Два коррумпированных милиционера отправляются к вашему знакомому. Но пленки у него нет. Назвал он вас или не назвал — теперь не узнаешь. Возможно, парень сказал правду, но ему не поверили. Не рассчитали, ударили сильнее, чем хотели… Андрей заплатил жизнью. А дальше как снежный ком: вы с мальчиком свидетели — вас надо убрать, я узнаю, кто возможный убийца, и попадаю под машину. Хозяевам стало ясно, что от таких хлопотных помощников, как Вася с дружком, пора избавиться, и их застрелили у вас в доме, разом убив двух зайцев: от них избавились и вас запугали еще больше. Но происходит нечто неожиданное: вроде бы все концы оборваны, а вы идете в прокуратуру и к Логинову с этими самыми фотографиями.

— Точно, — хмыкнула я, — и начинается самая настоящая охота на нас.

— Верно, а почему?

— Логинову нужны фотографии и пленка.

— Зачем? Фотографии уже в прокуратуре. Логинов уже не начальник.

— Чтобы его вину не смогли доказать.

— Когда фотографии в прокуратуре? — усмехнулся Николай Петрович.

— А что ж тогда по-вашему? — не выдержала я.

— А по-моему, пленка нужна этим людям для того, чтобы ее уничтожить. Уверен, из прокуратуры фотографии исчезнут, что будет очень и очень кстати: их уже видели, а вот доказать, что это подделка, Логинов никогда не сможет. И пятно на его репутации останется на всю жизнь. Очень просто и без особых хлопот. Теперь им остается получить пленку и фотографии, и беспокоиться больше не о чем.

— Двенадцать поддельных кадров? — усмехнулась я. — Вы сами-то в это верите?

— Россия всегда славилась умельцами, — пожал он плечами. — Саша, для вас сейчас самое разумное связаться с Логиновым. Я дам вам его телефон…

— Ага. А я ему пленку. Потом попаду под машину. И уж тогда верно — концы в воду.

— Поверьте мне, — сказал он устало. — Поверьте. Он вам поможет, укроет в надежном месте, под охраной. Хоть он уже не начальник, но его ребята вряд ли отступятся, по крайней мере, несколько человек будут с ним. А он мужик хваткий, сильный и умный и до правды доберется.

— Очень вы его хвалите, — съязвила я. — Он вам случайно не родственник?

— Родственник, — серьезно ответил Николай Петрович. — Он женат на моей сестре.

— Отлично, — поднялась я. — Передайте ему привет при случае. Очень жаль, что отняла у вас время.

— Саша, — вздохнул он, — у вас в одиночку никаких шансов. Подумайте о мальчике.

— Я только и делаю, что думаю, — разозлилась я и пошла к двери, взяв за руку Дениса.

— Саша! — позвал Николай Петрович, едва ли не с отчаянием. — У меня дача в двадцати километрах от города, кооператив «Березка», девятая линия, дом семнаддать. Если что, вы можете укрыться там. И телефон Логинова возьмите.

«Неужели люди могут так убедительно врать? — думала я, принимая из его рук клочок бумаги. — Может, он и не врет, а обманывается сам. Трудно поверить, что близкий друг или родственник, которого ты считаешь честным человеком, на самом деле отпетый мерзавец».

С большой осторожностью мы покинули больницу. Разговаривать не хотелось, я хмурилась, молчала, а Денис сидел тихо, отнесясь с пониманием к моему душевному состоянию.

Денис смотрел телевизор, а я таращилась в потолок. Шел второй час ночи, но про педагогику я опять забыла, поэтому ребенок не спал и порядка в доме не было никакого.

«Ничего я не могу, — отчаянно подумала я, глядя на проходящего мимо Дениса, тот сновал в кухню и таскал печенье. — Испортит зубы или желудок».

«Конечно, испортит, — съязвил внутренний голос. — Ты ведь об ужине не позаботилась, а мальчишка есть хочет».

Я всерьез подумала: может, встать и, к примеру, пожарить картошки? Тут в комнату заглянул Денис и сказал почему-то шепотом:

— Саш, телефон.

Я не сразу сообразила, о чем он, и, выглянув в прихожую, покосилась на аппарат, тот молчал, как рыба, а Денис добавил еще тише:

— Тот, из машины.

Господи, я ж про него забыла… Голос я узнала сразу, он весело меня поприветствовал, а я ответила:

— Здравствуй, Татарин. Роскошные подарки делаешь? Сотовый денег стоит.

— Пользуйся, пока я добрый. Интересно поболтать с тобой иногда.

— Как дела? Как твои хозяева? Не боишься, что на днях без работы останешься?

— Работы вагон. Мне еще с тобой встретиться надо, сучка. И с маленьким противным ублюдком. Передай ему, он опять осиротел, тетка, или кто она ему там, в ящик сыграла. Подохла, одним словом. А с ней еще три дуры. Рот разевали не по делу, теперь тихие лежат. Я звонил час назад, хотел, чтоб щенок послушал, тут забавно было, очень ваша Верка верещала… Слышишь, деточка, с тобой будет еще веселей… — Он засмеялся, а во мне вдруг что-то оборвалось. Наверное, именно в ту минуту я и спятила окончательно. Денис стоял странно вытянувшись, длинненький, худой, с поджатыми у груди руками, и очень походил на суслика. Глаза, огромные на узком лице, округлились от ужаса, веко дергалось, а губы, почти белые, мелко дрожали.

— Слушай, Татарин, — с поразившим меня спокойствием, сказала я, — ты очень заблуждаешься. Это не ты охотишься за нами, это я охочусь за тобой.

— Не пугай меня, пожалуйста, — захныкал он. — Мне так страшно. — На этом разговор закончился.

— Саша, он Верку убил, да? — спросил Денис. Я сняла телефонную трубку и набрала номер сауны. Мне ответил мужской голос.

— Будьте добры Любу, — попросила я.

— Кто ее спрашивает?

— Подруга.

— Девушка, здесь несчастье, четыре женских трупа, личности выясняются… — Дослушивать я не стала, посмотрела в стену и сказала:

— Все, сволочь, ты допрыгался…

Денис, стоя рядом, ухватил меня за локоть и позвал:

— Саш…

— Так, — я тряхнула головой, напомнив себе: я не одна, со мной ребенок.

— Денис, быстро собери еды, воды побольше в пластиковых бутылках. Сможешь?

— Ага, — он кинулся в кухню. Я проверила оружие, собрала сумку, прихватила два одеяла, сборы мы закончили одновременно. Денис перестал дрожать, только был землисто-бледен. — В машину? — прошептал он.

— Нет, на чердак.

Мы тихо вышли, я впереди, он с сумками за мной. Дверь я захлопнула, а потом, лишив себя некоторого количества волос, в четырех местах ловко приделала их к двери и вслед за Денисом стала подниматься на чердак. О том, что замок на чердачной двери открывается при помощи обыкновенной проволоки, Денис узнал еще в первый день нашего заселения в этот дом. Чердаком, как видно, никогда не пользовались. Горький опыт кое-чему научил, и теперь у нас был фонарик. Я нашла старое ведро и еще какую-то жестянку и на всякий случай пристроила их возле двери. Потом мы прошли в глубь чердака и устроились возле стены, соорудив себе лежбище из одеяла и двух маленьких подушек.

— Сейчас тепло и дождя нет, — заметил Денис, поглядывая на меня как-то неуверенно, — не замерзнем. А есть можно печенье. Правда?

— Правда, — кивнула я. — Ложись и постарайся уснуть.

— А ты?

— Я подожду. Вдруг эти появятся.

— Думаешь, Верка им сказала, где мы?

— И такое возможно, — как можно мягче ответила я. — Спи и не бойся.

— Может, поговорить с тобой, а?

— Не надо. Я не усну.

Сутки мы провели на чердаке. В памяти они отложились смутно. Свихнувшийся человек воспринимает мир совершенно иначе. Помню, что сидела поджав ноги и таращилась в угол. Тихонько разговаривала с Денисом. Мальчику и так досталось, не стоило пугать его еще больше. Он был терпелив и читал «Алису», книгу я с удивлением обнаружила на полке у Веркиной подруги и прихватила с собой. Когда вода кончилась, я спустилась к квартире и тщательно обследовала дверь. Все волоски находились строго на своих местах. Значит, Вера о квартире промолчала, и обнаружить нас они пока не смогли. На несколько дней сойдет и эта квартира, правда, очень скоро должна появиться хозяйка, но она меня сейчас беспокоила мало.

Утром мы отправились в «Городскую справку»: Денис проявлял изрядное терпение и обходился без вопросов, но тут не выдержал:

— Зачем нам туда?

— С чего-то надо начинать, — пожала я плечами. — Попробуем выяснить, где живет Татарин.