Станислав Родионов - Долгое дело Страница 4

Юлия только кивнула, надеясь на последующие слова, более ясные. И они последовали:

— Во-первых, милочка, нужно иметь пару хобби, которые синхронизировались бы с интересами мужа. Чем он увлекается?

— Хоккеем.

— Милочка, я понимаю, это противно, но вам тоже придётся полюбить хоккей, смотреть его по телевизору, ходить на стадион и кричать «шайбу-шайбу»…

— Это нетрудно, — согласилась Юлия.

— Читайте спортивную литературу, выучите фамилии хоккеистов, обсуждайте, спорьте, переживайте. Неплохо бы вам познакомиться с живым нападающим или полузащищающим и ввести его в дом.

— А где его взять?

— Ну, это моя забота. Где-нибудь около стадиона. Что ещё любит муж?

— Рыбалку.

— А у вас, наверное, и аквариума нет? Эх, милочка, вы должны не просто любить рыбу, а стать ихтиологом. Бредить мормышкой и всякой там уклейкой.

Юлия напряжённо смотрела на советчицу, стараясь ничего не упустить. Всё это она вроде бы слышала и раньше — уважать мужа, — но в словах Аделаиды Сергеевны была какая-то убедительность. И говорила она не совсем про уважение, да и не простыми бабьими словами.

— Но у вас должно быть и своё, дамское хобби. Что-нибудь изящное и достаточно дорогое. Например, неплохо бы вам бредить розами или духами. И об этом должен знать весь мир. Муж, знакомые, сослуживцы прямо-таки обязаны вам их дарить. Милочка, вы не представляете, как аромат этих самых роз и духов поэтично ложится на женщину.

Ей хотелось видеть лицо Аделаиды Сергеевны, но оно было там, за ярким кругом, уже в процеженном свете абажура, который скрадывал черты, оставляя очертания.

— Иногда покуривайте. Научитесь дымить красиво, как это делают в фильмах шпионки или девицы лёгкого поведения. Употребляйте сигареты только одного сорта — дорогого и редкого. Курение повышает коммуникабельность женщины.

Хозяйка подняла к лицу руку, в которой блеснул белёсый огонёк. Потом мигнул другой огонёк, рубиновый, и такой же рубиновый дым поплыл вверх, к рубиновым книгам. Может быть, так падал свет, или прутик торшера бросил тень, но Юлии показалось, что в губах Аделаиды Сергеевны зажата длиннющая сигара.

— Вы, милочка, я вижу, употребляете чай. «Стакан чая» теперь звучит, как, скажем, «миска капусты». Кофе, только кофе! Чашечка кофе. Никаких растворимых, никаких электрокофемолок. Только ручная мельница. Почему? Я отвечу. Молоть кофе в ручной мельнице — это искусство. По-домашнему свободна, с сигаретой, с шуткой, в чуть распахнутом халатике, на глазах мужчины вы мелете, кипятите и разливаете кофе. В конце концов, у мужчины, если он таковой, возникает страсть не к напитку, а к вам…

Аделаида Сергеевна говорила об одежде, походке, интерьере, косметике, сиамской кошке… Её сигарета-сигара была давно выкурена. И давно рассеялся дым, почему-то не оставив своего застойного духа.

— Умейте красиво выпить. Не ломайтесь. Никаких грубых и дешёвых напитков. Вот так: «Рюмочку коньяку, пожалуйста». Или: «Будьте любезны, бокал шампанского». Кстати, мужчин впечатляет, когда женщина в самое неподходящее время капризно захочет выпить. И ещё кстати: будьте пикантны, будьте чуть фривольны. Давайте мужчинам лёгкие авансы, не выплачивая всей суммы. Это их бодрит. А вы станете душой общества.

Хозяйка, видимо, устала. Её голос сделался глуше, и казалось, что теперь он долетает из-под портьеры. Устала и клиентка, в голове которой всё смешалось — когда пить чашечку коньяку и когда рюмочку кофе.

— И последнее, милочка. Старайтесь быть остроумной. Это опять вошло в моду. Например, закурите сигарету и серьёзно заметьте: «Одна сигарета сокращает жизнь на пятнадцать минут». Все усмехнутся, поскольку это банальщина. Тогда вы помолчите и добавьте: «Лошади». И не носите в конце апреля меха. Смешно и жарко.

Аделаида Сергеевна вздохнула и сказала вроде бы самой себе:

— Боже, сколько мороки за сто рублей.

Клиентка молчала, не в силах переключиться с её уроков на это прозаическое замечание. Хозяйка поднялась и окрепшим голосом приказала:

— Рой, проводи тётю.

Заявление прокурору.

Обращаюсь к вам с просьбой, которую, откровенно говоря, не могу точно сформулировать.

Я прожил с женой семь лет. Как говорится, в мире и согласии. В доме всё есть, зарабатываю хорошо. Примерно с апреля месяца всё круто изменилось — в её поведении стали возникать странности. Началось всё с розового прозрачного халата с одной пуговицей, да и той наверху. Я думал, что для сна. Ну купила и купила. Однако на следующий день она встретила меня в этом халате посреди передней: губы накрашены, волосы в начёсе, улыбка на лице, и во всём какая-то неестественность. Обычно мы обедаем на кухне. А тут смотрю, стол накрыт в большой комнате, цветы в вазе, проигрыватель работает… Во время обеда она вдруг закурила, хитренько на меня глянула и спрашивает: «А знаешь ли ты, что от одной сигареты лошадь подыхает за пятнадцать минут?» Потом позвала на кухню, стала молоть кофе и два раза спросила про лошадь. Про эту дохнущую лошадь она спрашивает меня почти каждый день. Полнейший позор наступил, когда в гости пришёл мой начальник Егор Кузьмич. Она трижды спросила его про лошадь, ворочала глазами, распахивала этот халатик, выкурила пачку сигарет и выпила коньяку больше Егора Кузьмича. Все её фокусы мне трудно и перечислить. Она, например, завела сиамского кота, который ползает по стенкам и орёт благим матом. Вдруг объявила, что умрёт, если не увидит м'куу-м'бембу. Хобби, говорит, у неё такое. Кто бы к нам ни пришёл, она каждого спрашивала, нет ли у него дома м'куу-м'бембы. Я отправился в библиотеку и с большим трудом выяснил, что этот самый м'куу-м'бембу есть динозавр, якобы обитающий в Центральной Африке, но которого не видел ни один европеец. Скажем, в автобусе или в кино она может вдруг сказать, что ей ужасно хочется рюмочку коньяку. Всхохатывала не к месту, стала петь не мужским и не женским, а каким-то блеющим голосом… Я уже хотел обратиться к психиатру, когда случилась история похуже…

Однажды я выходил со стадиона и вдруг увидел, как моя жена прошла в раздевалку для спортсменов. Естественно, я притаился под трибуной. Вышла она с хоккеистом, о чём-то поговорила и пошла домой. Тут уж все её фокусы стали понятны — так сказать, внезапная любовь. Дома спросил прямо: встречалась с мужчиной? Отвечает, что это не мужчина. А кто же, говорю, м'куу-м'бемба, что ли? Тут она совершенно ошарашила: заявила, что познакомилась с хоккеистом не для себя, а для меня. На кой чёрт мне хоккеист, да ещё не из той команды, за которую я болею! В общем сел я писать заявление в народный суд о разводе. Тут она расплакалась и всё рассказала…

Оказывается, ходила к какой-то предсказательнице, которая за сто рублей и научила её всем этим глупостям. Не денег жалко, а ведь семью могла разрушить, товарищ прокурор. Поэтому я так всё подробно и описал. Адрес этой гадалки я прилагаю.

Из дневника следователя.

Я часто слышу, что природа ничего не делает зря, — всё у неё продумано, всё у неё рассчитано. Взять хотя бы размножение. Диву даёшься, как она заботится о продлении рода… Есть существа, которые только и живут для размножения. Ну, хотя бы та рыба, которая, отметав икру, сразу погибает. Оказывается, и человек начинает стареть только потому, что миновал продуктивный возраст для деторождения. Природу даже не интересует дальнейшая судьба организма-родителя: размножившись, он может умирать, стареть, болеть… Вот как изворотливо борется природа за продление жизни на земле! Только она, мудрая природа, не знает, для чего эта жизнь нужна. Потому что природа не имеет разума. Я вроде бы имею. Поэтому и обязан узнать, для чего я, мы, все…

Весна — это всегда неожиданность. Солнце, которое вдруг, обязательно вдруг вспыхивает над головой и уже остаётся там на всё лето. Небо оказывается, над городом есть голубое небо, а за ним есть и космос. Тёплый воздух с какими-то неясными щемящими запахами, хотя ещё ничего не цветёт и не распускается, — или весной сердце может щемить от запаха мокрого асфальта и отсыревших скамеек? Становится больше женщин, может быть, и не больше, а просто они освободились от шуб и дурацких дублёнок, вроде бы уменьшили свои здоровенные продуктовые сумки и веселее застучали каблуками.

Но такой весны не было. Рябинин подошёл к окну, вглядываясь в густой белый воздух, в котором медленно ехали автомобили, помигивая тусклыми фарами. Туман ли это, мелкий ли дождь, или зимнее небо прощально опустилось на землю и начало медленно съедать снег? И не было неожиданности. Весна пришла втихомолку, выдавая себя только грязью и мутными ручьями, секущими остатки плотно слоённого снега на панелях. Да вот светло — шесть часов вечера, а светло.

Тихо открылась дверь. Рябинин обернулся.

— Скоро уходите? — спросил Александр Иванович, комендант здания.