Андрей Демченко - «Скрипач» на крыше Страница 4

— Как видите, Аллочка, — вмешался Павел, — вора по кличке Золотой убили в голову даже не с трехсот метров, а с гораздо большего расстояния. Вы, ради Бога, не обижайтесь, но сравнивать вас, как и любого обычного человека, со снайпером — примерно как власть армейского сержанта с властью президента. Так что же, Вадик, — обратился он к коллеге, — неужели «СВД»?

— Винтовка без опознавательных знаков… Чем-то напоминает немецкую «маузер СП-66», но не она. С глушителем. Калибр — девятка. Ребята сказали — ох как хороша, зараза… Даже подушечка под щеку — из натуральной кожи.

— Что насчет алиби Богданова и Гриценко?

— Алиби есть. И у Богдана, и у Мальчика…

— Так кто же это, черт побери?

— Хороший вопрос, Паша. Это прежде всего специалист высокого класса. Очень высокого. Такой специалист, что и Богдан, и Мальчик просто отдыхают. Курят в сторонке. А ведь они профессионалы…

— Как карты раскинем?

— Я по спецподразделениям пройдусь, — сказал Дугин, — а также своих старых знакомых, уголовничков из глубинки, пощупаю. Может, он откуда-нибудь из тайги, охотник… Соболя и белку в глаз бьют, сам знаешь. А ты, Паша, попробуй среди московских братанов пошерстить и вообще в окружении убитых покопаться… Хоть бы какую ниточку найти.

— Договорились.

ИНТЕРЕСНОЕ ДЕЛО

Тир, в который пригласил Сергея его новый знакомый Александр Александрович (тогда, еще на вилле, он попросил называть его просто Сан Санычем), находился на самой окраине Москвы.

— Раньше он ДОСААФу принадлежал, — сообщил Сан Саныч, встретивший Зимина у входа, — а теперь тут чистая коммерция. Оружие разное есть — от мелкокалиберного пистолета Марголина до настоящей снайперской винтовки. Я смотрю, конечно, кому что можно давать… Если нет у человека способностей — пусть из «духовушки» плюется. А так вообще — дело хорошее. Заплатил — стреляй сколько хочешь, хоть целый день. И клиенту приятно, и нам.

— Нам — это вам и кому еще?

— Вообще-то я этот тир один держу, просто есть и еще люди… Как бы на подхвате.

— А дорого стрельба стоит?

— Для тебя — ничего.

— Как так?

— Да очень просто. Пойдем, посмотришь, что к чему, а про деньги потом объясню.

Войдя в подвальное помещение, где располагался тир, Сергей даже присвистнул: такого оборудования он не видел и в американских боевиках. Вдали чернели мишени в форме человеческих фигур с четко прорисованными белой краской жизненно важными органами — мозгом и сердцем, а также разветвлениями главных кровеносных сосудов. На каждой огневой позиции под рукой кнопка для вызова мишени: нажал — и фигура быстро подъезжает к тебе, можно посмотреть, куда попал. Наушники — шикарные, покрытые черной замшей. Сергей почувствовал, что ему жутко интересно заняться новым для него делом.

— Вот это да… — покачал головой Зимин, — могу представить, сколько все это стоит. Что ж тут у вас за спонсоры такие? Миллионеры?

— Да нету спонсоров, — улыбнулся Сан Саныч, — все это на деньги самих клиентов оборудовано. Вот возьми, к примеру, пистолет Макарова — выстрел стоит один доллар. Сто раз пальнет клиент — сто долларов у меня в кармане. Вот и прикинь, сколько тут заработать можно. Ну да ладно, давай-ка чайку попьем… Или, может, ты кофе будешь?

— Я бы пивка… У меня с собой пара бутылочек. «Балтику» уважаете?

— А вот это — ни в коем случае! — Сан Саныч погрозил пальцем. — Об этом забудь. И о «Балтике», и даже о «Гиннессе», не говоря уже о чем покрепче. Не то что в день стрельбы, а и за день перед этим пить нельзя: руки дрожать будут.

Когда Сан Саныч разлил по кружкам чай, Сергей задал все еще мучивший его вопрос:

— Так как же насчет оплаты?

— Да не волнуйся… — Сделав несколько глотков, Сан Саныч закурил. — Я тебе сейчас все объясню. Вот взять, к примеру, тебя: ты скрипач, профессионал. Допустим, ты в компании окажешься и там какой-нибудь пацан вдруг на скрипке заиграет так, что тебе станет ясно — перед тобой будущий Паганини… Аж мороз по коже тебя продерет! Но денег на занятия у этого пацана нет. Вот скажи: будешь ты с ним бесплатно заниматься, просто Так, из любви к искусству?

— Конечно, буду. Тут и вопроса нет.

— Вот видишь! А почему же ты думаешь, что я не могу свое дело так же любить, как ты — свое? Да, может, я такого способного, как ты, много лет не встречал… А деньги на боеприпасы — это вообще не проблема. Из нашего бюджета выкрою запросто. Я ведь, Сереженька, — голос Сан Саныча потеплел, — из тебя снайпера хочу сделать. Ты знаешь, что такое снайпер? И не отвечай даже — все равно не знаешь. Так вот, я тебя научу.

— Ну что ж… — Сергею не нравилось чувствовать себя обязанным, но слова, сказанные старым мастером, были ему чертовски приятны. — Спасибо, Сан Саныч… Я с удовольствием.

— Ну и слава Богу! — улыбнулся хозяин тира. — Значит, сейчас и начнем. Допьем чаек-кофеек — да и начнем.

— А из «Макарова» можно попробовать? Я никогда еще не стрелял.

— Можно, конечно, но давай как-нибудь потом. Снайперу «макарыч» вообще-то по жизни ни к чему… — Сан Саныч встал, хлопнул Сергея по плечу: — Ну что же… Прошу на огневой рубеж, молодой человек!

НЕЗАВИСИМЫЙ КИЛЛЕР

Олегу Ковалеву, подполковнику спецслужбы, название которой может что-то объяснить только профессионалам, не раз приходилось встречаться с Дугиным. Следователь с Петровки уже при первом сотрудничестве показался Ковалеву настоящим специалистом своего дела, и при последующих контактах Олег только укрепился в своем мнении.

Два представителя различных спецслужб встретились в кабинете Ковалева. На одной из стен кабинета когда-то висели портреты Ленина и Сталина, потом — только Ленина, потом — одного за другим — всех генсеков, потом — Горбачева, потом — Ельцина. Потом Ковалев Ельцина снял, а замены не было, и стена пустовала. Интересно, что дольше всех на стене продержался Дзержинский. «Железный Феликс» провисел в кабинете больше полувека, низложен был только в начале девяностых.

— Да чего тут говорить, — вздохнул подполковник, когда Дугин изложил ему суть вопроса, — у нас этот снайпер тоже вот где сидит. — Он похлопал себя по короткой крепкой шее.

— Ты мне напрямую скажи, Олег, — Дугин сделал небольшую паузу, — кто-то из ваших это может быть? То есть я, конечно же, ваших бывших имею в виду. Есть у тебя на сегодняшний день подозрения?

— Ох, Вадик… Умный ведь ты человек, а такое мне тут… — Ковалев встал, прошелся по кабинету. — Прессы ты, что ли, начитался или детективных романов? Там всегда пишут, что киллеры — они обязательно, на все сто процентов бывшие комитетчики, грушники и так далее. Бред это, говорю тебе со всей ответственностью. Вот, к примеру, бывших спортсменов, мастеров по стрельбе, олимпийских чемпионов, скажем, по биатлону почему-то вообще в расчет не берут. А зачем? Давай вали все на нас! Как начали в разгаре этой перестройки гребаной нашего брата с дерьмом мешать, так и до сих пор все никак не успокоятся. Такое впечатление, что журналюги российские вторую зарплату в ЦРУ получают…

— Красиво излагаешь, но при этом лукавишь, старина, — улыбнулся Вадим. — Будто ты не понимаешь, чем отличается стрелок-спортсмен от снайпера из спецслужб? Хороший биатлонист, может быть, иному вашему снайперу не уступит, но психология-то у него совсем другая! Ты же сам был в Афгане, знаешь, что солдат или офицер может быть замечательным стрелком, а снайпером — вообще никаким… В мишень стрелять или в живого человека — вещи разные. Чтобы рука не дрогнула, когда человека жизни лишаешь, это ведь какой характер надо иметь? Какие нервы? Да куда там спортсмену! Забудь об этом… — Дугин махнул рукой.

— Ты прав! Подписываюсь под каждым словом! Но вот только одного ты не учел: снайперами не становятся. Ими рождаются, понял? Человек может до сорока, до пятидесяти лет жить, работать где угодно, хоть врачом, хоть таксистом, и не знать, что он — снайпер! Пока винтовку хоть раз в руки не возьмет… Так почему же ты такой вариант исключаешь?

— Да нет, не исключаю я, но все-таки гораздо более вероятно, что…

— Ага, — перебил Ковалев, — все понятно. Просто-напросто на этом направлении тебе искать некого и негде, туман полный, никаких концов. Так давай по проторенному пути пойдем: начнем искать снайпера в спецслужбах! Конечно, тут все либо киллеры, либо провокаторы, не так ли?

— Олег, ну зачем ты юродствуешь? Я что, утверждаю, что-нибудь?

— Не хватало еще, чтобы ты утверждал… Я бы тебе тогда не знаю что… — Ковалев опять сел в кресло и принялся барабанить пальцами по столу. Повисла пауза. Первым нарушил молчание Дугин:

— Ты говоришь правильные вещи, но между тем я не сомневаюсь, что ты проверил алиби у всех, на кого могла упасть хотя бы тень подозрения…

— Проверил.

— Чисто?