Ольга Лаврова - Несчастный случай Страница 4

Локтева (кокетливо). Да, это въедается в кровь... Когда приехала милиция, я отдала список.

Знаменский. Но, говорят, при катастрофе присутствовал еще какой-то инвалид с костылем... и человек с собакой...

Локтева (с сомнением покачивает головой, что-то вспоминает или обдумывает). Знаете, кое-кто из наших сотрудников тоже возвращался с обеда, я их видела в толпе. Если хотите, я поспрошаю и уговорю их прийти.

Знаменский. Будем очень признательны.

Передает Локтевой протокол, который она внимательно прочитывает и подписывает. Возвращается Филиппов.

Филиппов (на вопросительный взгляд Знаменского). Ничего нового.

Локтева. Мне можно идти?

Знаменский. Да, всего доброго. Пригласите следующего.

Филиппов. А некого больше, все здесь.

Локтева а уходит, Знаменский в раздумье раскладывает протоколы веером и недоумевающе пожимает плечами.

Знаменский. Для такого происшествия очевидцев маловато.

Филиппов. Ничего, разберемся.

Сцена четырнадцатая 

Криминалистическая лаборатория. Звонит телефон. Кибрит снимает трубку.

Кибрит. Слушаю... A-а, уже ты... Угу... Ну ладно, какие между нами счеты? Обещала, значит, сделала... Но это оказалось сложнее, пришлось мне посоветоваться в НИИ автотранспорта. Как раз пишу заключение. Сейчас прочту тебе главное... «Представленные с места происшествия... являются отслоениями краски...» Ага, вот: «При исследовании слоистости краски во всех образцах обнаружено...»

Сцена пятнадцатая 

Кабинет Филиппова в ГАИ. Знаменский и Филиппов. Знаменский говорит по телефону.

Знаменский. Так... Так. Ясно... Зиночка, нет слов! (Кладет трубку.) Прежде машина была черная.

Филиппов. Стало быть, этот. (берет со стола одну из четырех книжечек — шоферские права, читает) «Каталин». Вот мы с вами и вышли на цель. (Передает права Знаменскому.)

Знаменский. А, черт! Совсем салажонок.

Филиппов. Да, всего только три дня и ездил без инструктора. (Собирает другие книжечки.) Пойду отпущу остальных, отмечу повестки. (Открывает дверь в коридор.) Каталин! Зайдите. (Пропускает Каталина, сам выходит.)

Каталин входит неуверенно. Ему лет 20, лицо пухлое по-детски. Знаменский молча указывает на стул. Довольно долгая пауза. Каталин мнется, стараясь скрыть тревогу. Когда начинает говорить, в голосе истерические нотки, видно, что парень «на пределе».

Знаменский. Я не буду играть с вами в кошки-мышки. Есть серьезные основания считать, что вчера вы сбили человека.

Каталин обхватывает голову руками.

Знаменский. Запираться не советую.

Входит Филиппов, прислушивается.

Знаменский. Но если есть что сказать в свое оправдание, мы в этом объективно разберемся.

Каталин. Разберетесь... Вам тут ничего не докажешь!.. Всегда шофер виноват! Раз задавили — кто виноват? Шофер!.. Сразу преступник! Убийца!

Знаменский (сухо). Только без истерики, Каталин, без истерики.

Каталин. Вам легко говорить!.. (Голос его вдруг падает почти до шепота.) Век не забуду, как он закричал... (Зажмуривается и со стоном мотает головой.)

Знаменский переглядывается с Филипповым.

Филиппов. Эй, Каталин, смотрите сюда! (Палец его упирается в таблицу знаков уличного движения.) Это что? Говорите!

Каталин (механически). Левый поворот с двенадцати до восьми утра.

Филиппов. Это?

Каталин. Опасный участок, ограничение скорости.

Филиппов (быстро). А на какой скорости совершили наезд?

Каталин. Километров сорок.

Филиппов. Почему на тротуар выскочили? Фонарь дорогу перебежал?

Каталин. Какой фонарь?.. A-а, шутки. Вам — шутки... Вы людей спросите, они вам скажут! Прямо под колеса кинулся идиот какой-то. Я тормознул, асфальт мокрый — меня на тротуар... Главное, никого там не было, и вдруг этот парень, неизвестно откуда...

Знаменский. Что значит «идиот под колеса кинулся»? Кто-то переходил улицу, что ли?

Долгая пауза, Каталин не отвечает.

Знаменский. Я вас спрашиваю, Каталин!

Каталин. Так я же и говорю... я еду, а он вдруг шасть, я тормознул...

Знаменский. И куда он делся?

Каталин. Почем я знаю... убег...

Филиппов. Убе-ег! Если так — надо было его задержать. А на самом деле это ты удрал.

Каталин. Я ничего не соображал... Как открыл дверцу, как глянул... (Снова мотает головой и стонет.)

Из коридора по знаку Филиппова появляется врач.

Филиппов. Доктор, попрошу вас взять пробу на остаточный алкоголь.

Знаменский. И дайте парню чего-нибудь успокоительного, чтобы можно было нормально работать.

Врач уводит шофера.

Сцена шестнадцатая 

Приемная в районной конторе благоустройства и озеленения. Чисто, опрятно. Цветы в горшках. Дверь с табличкой «Заведующий конторой Сотников М. Т.». Размашистая стенгазета «За благоустройство!». Шкафы, стол с телефоном и машинкой. Вполголоса беседуют Локтева, Мосин и Рачков. Рачкову лет под 50, несколько болезненно-худощавый, держится неуверенно. Мосин моложе лет на 10, энергичный крепыш.

Локтева. По-моему, в такой ситуации просто грех вести себя иначе. Это, если хотите, наш человеческий долг!

Рачков (морщась). Как же так вдруг... Нет, Марьяна Тимофеевна, увольте...

Локтева. Значит, мы позволим кому-то выгораживать этого мерзавца? Задавил человека на тротуаре и смылся, и пусть за него другие отвечают?

Мосин. Что верно, то верно. Зря, Володя, ерепенишься. Ведь были мы там с тобой? Были!

Рачков. Были-то были.

Локтева. Вы что, не верите мне?.. И вообще я не понимаю, как вы, зная все обстоятельства... Ну, Владимир Иваныч, будьте мужчиной!

Дверь кабинета открывается, выглядывает Сотников, седой мужчина, привычно ощущающий себя начальством.

Сотников. Где Галя?

Локтева. Минут на двадцать вышла, попросила меня пока побыть тут.

Сотников. Где наш юрист, там сразу кают-компания.

Мосин. Извините, Максим Тарасович, мы обсуждали одно... общественное мероприятие.

Сотников. Знаю я вас! У людей КВН, а у нас КДН — кому делать нечего... (Мосину.) Ты договорился, что мы из Бирюлева липы забираем?

Мосин. Никак не дозвонюсь.

Сотников. А ты пошевелись, съезди. Звон работу не заменяет. Ты чуешь, какой нам бульвар отгрохали? А что я там посажу? Те помидоры, что ты привез?

Мосин (смущенно). Максим Тарасович, это яблоньки... молодые, правда, но корневая система...

Сотников. Не морочь мне голову. Надо, чтобы привести людей и показать: вот, смотрите, вчера здесь был пустырь, а сегодня — шелестит! Усек?

Мосин. Размах у вас всегда...

Сотников. Нельзя жить без размаха. Так что эти помидоры забери себе хоть на дачу, а мне доставь старые липы из Бирюлева. Там жилой массив на месте парка ставят, всех деревьев все равно не сохранят, пусть отдадут... (Рачкову.) А вы прямо с утра...

Локтева. Максим Тарасович, с вашего разрешения, завтра с утра товарищи Мосин и Рачков подъедут со мной в ГАИ.

Сотников. Это зачем?

Локтева. Так надо. Я вам объясню. (Проходит в кабинет, Сотников за ней.)

Рачков. Гм... надо... (Пытается уйти.)

Мосин. Права она, Володя, права. Поедешь?

Рачков. Ну поеду, поеду, отстаньте.

Сцена семнадцатая 

Кабинет Сотникова. Сотников и Локтева.

Сотников. Не понимаю, зачем ты еще их припутываешь. И так уж неприятно...

Локтева. Давай договоримся — тебя не касается.

Сотников. Как же не касается, когда мои сотрудники. Да на кой черт все это?! Что такого может быть, подумаешь!

Локтева. Ты просто юридически безграмотен. Не понимаешь, чем это грозит...