Владимир Константинов - Жертва мистификации Страница 4

— Ну и шутница же вы, Эльвира Петровна!

Она открыла свои прекрасные очи и, даже не попытавшись прикрыть наготу, окинула меня с ног до головы спокойным, надменным взглядом, спросила недоуменно:

— Кто вы?

— Ну, хватит меня разыгрывать, Эльвира Петровна! — натянуто рассмеялся я. — Это уже не смешно, честное слово!

Она пожала плечами, вновь закрыла глаза, подставив солнцу лицо, сказала равнодушно:

— Я вас не знаю.

— То-есть, как это не знаете! — возмутился. — Нас же вчера представляли. И потом, мы с вами вели довольно продолжительную беседу. Помните, вы ещё рассказывали мне о вашем муже, о том, как он год назад сбросился со скалы?

Она вновь открыла глаза. В них были неподдельное удивление, даже испуг.

— Мой муж?! Кто вам такое мог сказать?!

— Вы. Вы сами.

— Не говорите глупости, — надменно молвила она, успокаиваясь. — Как я могла вам что-то говорить, когда я вас впервые вижу.

Я ничего не понимал в происходящем. Или она продолжает вести со мной какую-то непонятную игру, или... Или она действительно сумасшедшая.

— Странная у вас память, Эльвира Петровна! — натянуто рассмеялся. — Неужели вы меня не помните? Я — Андрей Андреевич.

— Андрей Андреевич, — проговорила она раздумчиво, будто вспоминая. — Это не вы вчера приехали?

— Да, я.

Она ещё раз внимательно и серьезно глянула на меня, кивнула.

— Я видела. Да, теперь я вас вспомнила. Да.

— А то, как мы с вами сидели рядом за ужином, как беседовали после на веранде, не помните?

— За каким ещё ужином? — В её взгляде вновь засквозил страх. — Я вчера ужинала в номере.

Из нас двоих кто-то положительно спятил. Но каждый считал, что это не он. Факт. Честно признаться, я уже начал сомневаться, что вчера встречался и разговаривал с этой надменной красавицей. Может быть мне все это привиделось во сне? Черт бы меня побрал, если я что-либо понимал во всем этом. Дурдом какой-то!

— А где же ваша жена? — спросила она.

Я невольно вздрогнул.

— К-какая ж-жена?

— Ваша. Вы ведь вчера прибыли с женой? — Она смотрела на меня строго и требовательно.

— Я приехал один. У меня нет жены.

— Что вы мне голову морочите! — Лицо её даже покраснело от негодования. — Что же я слепая по-вашему?! Такая прелестная стройная блондинка в темных очках. На ней был ярко-красный костюм весьма своеобразного фасона.

— Вы что-то путаете, Эльвира Петровна, — пробормотал растерянно. Она описывала мою жену.

— Ничего не путаю. Мы даже с ней познакомились и немного поболтали на веранде. Она сказала, что её зовут Оля и что она недавно замужем, что этот костюм она купила в Новосибирске на площади Калинина.

Мне стало трудно дышать. Я задыхался. Едва не расплакался от безвыходности своего положения. Оля действительно покупала тот костюм на площади Калинина. Но каким образом и откуда могла это знать эта... эта ненормальная?!

— Этого просто не может быть! — воскликнул. — Моя жена умерла три месяца назад.

Она посмотрела на меня долгим пристальным взглядом. Зрачки её глаз, как это было вчера, расширились, отчего те стали черными, бездонными, жуткими, безумными. Она таинственно, будто заговорщица, прошептала:

— Сознайтесь, вы её убили, да? А теперь морочите мне голову. Я права? — Она огляделась по сторонам и несерьезно хихикнула.

И я понял, что здесь мне больше делать нечего.

— Извините! — пробормотал, отходя от нее. Теперь я к ней на пушечный выстрел не подойду. Факт, не требующий доказательств. Рядом с ней я начинаю чувствовать себя маленьким, ушибленным гномом, который никак не может решить простую арифметическую задачку для умственно отсталых первоклассников.

Чертовщина какая-то получается! Так был или не был наш с ней разговор на веранде? Я убежден, что был. Эльвира Петровна — нет. Но она вовсе не похожа на умалишенную.

Отойдя уже на приличное расстояние, вдруг, вспомнил, что не задал ей главного вопроса. Вернулся и, в упор глядя ей прямо в глаза, спросил:

— Эльвира Петровна, вы сегодня ночью были в моем номере?

Она ничуть не удивилась и не возмутилась этому вопросу. Загадочно усмехнулась, облизала языком полные губы, потянулась всем телом, проведя руками по полным грудям, плоскому животу вниз к бедрам. Томно, с предыханием спросила:

— А что мы с вами делали? — и двусмысленно рассмеялась.

— Я не знаю, что там делали вы? А я спал, — раздраженно ответил.

Она разом поскучнела.

— Не знаю. Вообще-то я люблю ночью ходить по чужим номерам. Возможно, зашла случайно и в ваш. А что, это страшное преступление, да?

— Но как вы это сделали? Ведь дверь была запертой?

Она загадочно усмехнулась.

— Для меня это не имеет значения.

И я окончательно понял, что она чокнутая. Это факт, не требующий доказательств. Да, но как этого не замечают другие?! Странно. Очень странно. И почти бегом направился прочь.

Я споро шел берегом вверх по течению около получаса, пока не уперся в громадную скалу. Скала далеко выступала в реку и та, огибая её, подмыла берег и образовался большой карман. Вода здесь была мутно-зеленной из-за разросшихся в ней водорослей и очень глубокая. На её поверхности то здесь, то там образовывались стремительные воронки. Спустился к самой воде, сел на уже прогретый солнцем валун, закурил. Руки у меня ходили ходуном. Надо успокоится, привести в порядок свои нервы. Однако, у меня плохо это получалось. Теперь я пожалел, что сюда приехал. Меня уже не радовали ни красоты природы, ни этот горный воздух, ни звенящая синь неба, ни ослепительное солнце. Ничего. Ничего меня не радовало. Казалось, что даже природа относится ко мне враждебно и настороженно, а за каждым деревом, за каждым камнем подстерегает опасность. А может быть, я действительно схожу с ума? И этот риторический вопрос мне не показался странным. Нет. Я уже ни в чем не был уверен. Былую уверенность я потерял не сейчас и не сразу. Я почувствовал, как твердая почва начинает стремительно уходить у меня из-под ног, три месяца назад, когда увидел бездыханное тело жены в ванной с перерезанными венами. Жуткая картина! Даже не хочется об этом вспоминать. Зачем она это сделала? Пусть я был в чем-то неправ. Пусть. Но ведь таким образом не решают проблем. Глупо. Глупо и вульгарно. Может быть, своей смертью она решила мне досадить? Если это так, то ей это удалось. Факт. Во мне что-то сломалось и я впервые ощутил тогда неуверенность. Нет-нет, не хочу об этом. Я запретил себе думать о её смерти. И все. И баста.

Подобрал крупную гальку и бросил в омут. «Буль», — громко сказала она и ушла на дно. По поверхности пошли круги, затем она, вдруг, вспенилась, словно я кого-то там растревожил. Даже почудилось, будто из воды высунулась какая-то безобразная рожа, ощерила мерзкую пасть и показала язык. Определенно у меня начинаются галлюцинации. Вот и мерещиться всякая чертовщина. А существует ли в природе Эльвира Петровна? Теперь я даже в этом не был уверен.

Докурив сигарету, бросил окурок в омут. Его тут же засосал один из многочисленных водоворотов и окурок исчез. Долго ждал, когда он появится на поверхности, но окурок так и не появился. Куда же он мог деться?

— Так вот вы куда забрели, Андрей Андреевич! — раздался женский голос.

Поднял голову. Наверху стояла Антонина Львовна. Прикрываясь от солнца козырьком правой руки, она смотрела на меня и приветливо улыбалась. На ней был легкий сарафан, а на ногах кроссовки. Пышные черные волосы собраны сзади в узел. При ярком дневном свете она показалась мне довольно привлекательной.

Антонина Львовна стала спускаться. Ее высокая грудь под сарафаном колыхалась в такт шагов. Я понял, что она не надела бюстгалтера.

— Здравствуйте, Андрей Андреевич! — проговорила она, подходя. — Не прогоните?

— Здравствуйте, Антонина Львовна! Что вы такое говорите.

— Можно мне присесть рядом с вами?

— Пожалуйста! — Я подвинулся, освобождая ей место.

Она села, плотно прижавшись ко мне бедром. Бедро было упругим и горячим. Я, вдруг, ощутил желание. Желание было настолько сильным, что, борясь с ним, даже закрыл глаза. Что за черт! Совсем недавно передо мной возлежала обалденная полуголая красавица, но ничего подобного я не испытывал. А здесь какое-то всего-навсего прикосновение. Чудеса! Я слегка отодвинулся. Сразу стало легче дышать.

— Я видела, как вы разговаривали с Эльвирой Петровной, — ни то утвердительно, ни то вопросительно проговорила Антонина Львовна.

Похоже, что она следила за мной? Очень похоже. Что ей от меня нужно?

— Да, — кивнул. — А это запрещено?

— Нет конечно. Но только я бы посоветовала вам держаться от неё подальше. Не знаю. как вам, но мне кажется, что она ненормальная. Поговаривают даже, что она отравила своего мужа.

— Я это учту, — ответил, чувствуя, что её бедро вновь тесно ко мне прижимается, хотя она и не делала никаких усилий подвинуться. Похоже её бедра передвигались самостоятельно, как гусеница, сокращениями.