Виктор Доценко - Кровь за кровь Страница 40

Когда Виктор вернулся с улицы, полы блестели солнечными бликами и были еще мокрыми. Быстро разостлав дорожки, он сказал:

— Странно, мама, когда ты в доме, то в квартире какой — то особенный порядок. Вроде и я стараюсь его поддерживать, но у тебя он какой-то особенный…

— На то я и женщина, — улыбнулась Татьяна Николаевна. — Вот женишься… — проговорила она и посмотрела на него. Виктор опустил глаза и неожиданно покраснел. — …Приведешь ее в дом, и тоже будет особенный порядок, — будто ничего не заметив, договорила Татьяна Николаевна.

— Ну, когда еще это будет, — неуверенно протянул Виктор, хотел улыбнуться, но не получилось. — Пойду заниматься.

— Да, совсем забыла, тебе какой-то… «дикий» или как — то еще… звонил, сказал, что еще позвонит. Кто это?

— Да так… знакомый один, — не сразу нашелся Виктор и пошел к себе в комнату.

Татьяна Николаевна пожала недоуменно плечами: «Чего он так смутился? Что за «дикий»?

Едва Виктор вошел к себе в комнату, как раздался телефонный звонок, и Виктор моментально схватил трубку.

— Да, это я… Мама вернулась… Нет, зубрю помаленьку… Неплохо: две четверки, остальные — «пятаки»… Где научился? В школе! Два еще осталось… Хорошо, после экзамена можно, звони!

…Дикой вышел из автомата, сел в машину и отправился на улицу Горького к Центральному телеграфу.

Войдя в огромный зал, заполненный озабоченными и снующими людьми, он дождался, когда у интересующего его окошечка никого не было, и быстро подошел.

— Девушка-красавица, взгляни, может, есть что-нибудь? — явно заигрывая, произнес Дикой.

— Давайте ваш паспорт, посмотрю, — неожиданно смутилась она. Взглянув в паспорт Дикого, быстро посмотрела все письма. — Вам письмо. — Она кокетливо улыбнулась. — …Но не от девушки!

— Откуда это известно?

— Почерк неженский…

— А-а! — рассмеялся он. — А ты глазастая!.. До встречи, красавица!

— Вот еще! — фыркнула она, но долго смотрела ему вслед…

В машине он распечатал конверт и достал квитанцию, после этого поехал на Комсомольскую площадь, но на этот раз пошел на Ленинградский вокзал. По квитанции, которая была в конверте, получил в камере хранения небольшой чемоданчик и снова сел в машину. В нем лежало какое — то белье, а под ним несколько наполненных небольших матерчатых мешочков и записка, которая была короткой, но Дикой, прочитав ее, мгновенно вспотел от волнения: «В 19.00 будь на месте, поговорим. А.». Смахнув пот со лба, Дикой испуганно оглянулся, затем сжег записку и посмотрел на часы. Поездив по городу, чтобы немного успокоиться, он направился к месту встречи. Уличные часы показывали ровно семь часов, когда Дикой подъехал к Музею Революции и остановился. Буквально сразу же к нему, на заднее сиденье, кто-то подсел. Дикой машинально взглянул в зеркальце заднего вида и едва не чертыхнулся, так как сам, перед тем как подъехать сюда, надел на зеркальце специальный чехольчик, подчиняясь одному из правил инструкции: на таких встречах он не должен был видеть того, кто садился к нему…

— Поезжай прямо, — произнес мужской голос.

Дикой медленно двинулся вперед, волнение не проходило, и он сидел в огромном напряжении.

— Посылку отослал?

— Нет… Пока не с кем.

— А почему бы этого не использовать?.. Ну, который уже ездил?

— Виктор Быстровский? Он экзамены сдает сейчас… Последний — через неделю.

— Расскажи мне о нем!

— Семнадцать лет, заканчивает школу, спортсмен… Выглядит старше своих лет… Все его друзья в основном старше его. Любит хорошо жить… Познакомился с ним год назад, на танцах. Танцует как бог, одну девицу так подкидывал…

— Родители? — перебил его тот.

— Живет с мамашей… Известный профессор-медик. Отец погиб в войну, в эту…

— Ясно, что не в ту! — усмехнулся пассажир. — Деньги любит?

— А кто их, милых, не любит? Правда, он в них не очень нуждается…

— Хорошо, подумаю, что и как… А пока поближе к нему: празднуйте, веселитесь. Останови здесь. Связь та же — почта. Денег — не жалей, возмещу.

Услыхав, как захлопнулась дверца машины, Дикой сразу поехал вперед. И только тогда, когда свернул на другую улицу, остановил машину, достал платочек и снова вытер мокрый лоб…

6

«Свидетельство зрелости» получали в торжественной обстановке: из роно приехали представители, заводские шефы вручили каждому выпускнику красивую записную книжку и письменный набор. Было торжественно, играл школьный духовой оркестр. Говорилось много речей о том, какие они все были хорошие: и учителя и ученики, предлагались различные советы на предмет дальнейшей жизни будущих строителей этой самой жизни, обсуждались различные планы. Вроде бы все должны веселиться и радоваться, что наконец «отмучились», но многим бывшим ученикам да, чего греха таить, и учителям — было грустно. Вчерашние ученики как-то сразу повзрослели, стали серьезнее… Не обошлось и без слез: на сцену поднялась одна из выпускниц, высокая и стройная, комсомольский вожак школы, Завальникова Наталья. За ее сверхпринципиальный характер некоторые ее недолюбливали и прозвали «принцип сухаря»… Поблагодарив учителей школы, она от имени всех пообещала никогда не забывать школу, которая «Открыла им мир знаний», а затем попросила выйти на сцену Галину Ивановну Таше, учительницу, которая была у них самой первой и самой любимой… Неожиданно, когда пожилая учительница вышла на сцену, все выпускники встали и стоя начали аплодировать, приветствуя эту строгую, но удивительно добрую женщину, которая на всю жизнь останется в их памяти как нечто прекрасное и светлое. Осыпав всю цветами, ребята вручили ей огромный портрет с ее изображением, который нарисовал Сашка Нефедов, наверняка будущий знаменитей художник, а на портрете были прикреплены две фотографии: сначала они — первоклашки, потом — выпускники.

— Дорогие мои… дети, — произнесла Галина Ивановна, но дальше говорить не смогла и расплакалась, вслед за ней заплакала и «принцип сухаря»… Все начали аплодировать, а оркестр неожиданно заиграл туш… Виктору тоже вдруг захотелось пустить слезу, и он, чтобы никто не успел увидеть этого, быстро вышел из актового зала и пошел бродить по пустой школе. Стало еще грустнее, и он решил зайти в свой бывший класс. Вошел и сел за свою парту, она показалась какой-то маленькой и уже чужой… Немного посидел за ней, затем сказал:

— Вот и все! — встал и быстро пошел прочь.

При выходе из школы он наткнулся на Марину, которая бросилась к нему с ярко-красными розами.

— Вит, милый, поздравляю! Как я рада за тебя!

— И давно ты уже здесь? — спросил Виктор, удивленный и обрадованный одновременно.

— Часа два или больше… Господи, да какая разница — сколько! Главное — дождалась, и ты уже со мной! Пошли, — потащила она его за руку. — Нас ждет бабуся…

— Как — ждет?

— А так, она все знает и ждет. Напекла всякой всячины, сказала, что хочет поздравить тебя с окончанием школы.

…Странное и беспокойное чувство было у Виктора, когда он вышел от Марины. Бабушке он явно понравился, и Анастасия Васильевна не знала, чем бы еще угостить дорогого гостя, все время следила за тем, чтобы его тарелка не пустовала, и чуть не силой заставила перепробовать все изделия, испеченные специально для этого случая, а в середине веселья неожиданно достала из шкафа наливку собственного изготовления, гулять так гулять, и предложила выпить за них, молодых… И произнесла этот тост таким грустным тоном, что Виктор, когда они с Мариной танцевали, спросил:

— Ты что, все ей о нас рассказала?

— Вит, милый, ведь мы же договорились с тобой молчать еще целый год, пока я не окончу школу… Понимаешь, когда человек по-настоящему любит, то он все чувствует в отношении любимого человека… Она привыкла к тому, что я всегда сама делюсь с ней всеми своими секретами, и поэтому никогда не заговорит со мной сама, даже если почувствует что-нибудь… — Увидев его грустные глаза, она улыбнулась. — Вит, ну улыбнись и не думай об этом, мы вместе, и нам хорошо! Ведь правда, хорошо?!

— Правда, — тихо ответил Виктор, но чувство неловкости не проходило: ему казалось, что они обманывают Анастасию Васильевну и она об этом знает.

Когда он пришел домой, Татьяны Николаевны не было. На столе лежала записка: «Витюша! Ждала-ждала тебя, но увы… Срочно вызвали, часам к восьми буду. Поздравляю тебя с окончанием школы! В комнате тебя ожидает сюрприз… Мама». Виктор быстро прошел в свою комнату и неожиданно увидел стоящий на столе новый телевизор. На лицевой стороне красовалось название — «Звезда». У них был телевизор «КВН», как говорили о нем в народе: «Купил, Включил, Не работает»… Давно вышел из строя, и чинить его не было желания, так как смотреть его — уставали глаза… А сейчас перед Виктором стоял телевизор с огромным экраном, и он, быстро прочитав инструкцию, включил его в сеть и поднял верхнюю крышку, которая служила своеобразным пусковым устройством: поднял — включил, опустил — выключил… На экране появилось изображение кадра, но он еще раньше, по звуку, узнал, что идет картина «Веселые ребята». Он выключил в тот момент, когда из телевизора донеслось: «Вот как надо играть!» — затем писк, треск, какофония звуков. В этот момент зазвонил телефон.