Валерий Карышев - Капкан для киллера – 1 Страница 41

Оксане было совершенно безразлично, кто на самом деле этот невысокий, но такой мужественный незнакомец, спасший ее в тот памятный вечер от домогательств страшного кавказского мафиози Резо. Да будь он кем угодно – преуспевающим московским бизнесменом, каковым представился при знакомстве, знаменитым дирижером симфонического оркестра, удачливым сутенером, законспирированным агентом Службы внешней разведки, контрабандистом или наемным убийцей! Важно другое: Саша очень богат и в то же время обходителен и галантен, не жаден, у него крутая машина, и он ничего и никого не боится. А самое главное – он принадлежит тому самому сказочному миру, куда ей, уроженке маленького местечка, еще недавно путь был заказан...

И она сделала все, чтобы их первая встреча не стала последней. Привела в порядок комнаты шикарного коттеджа, в котором жил новый знакомый. Приготовила вкусный обед, постирала обнаруженное грязное белье, вытерла повсюду пыль, а когда Саша вернулся из стрелкового тира, сама затащила его в кровать. И похвала, вскользь брошенная мужчиной, вселила в нее пусть зыбкую, но все же надежду, а улыбка позволила предположить, что она останется тут хотя бы еще на несколько дней.

Впрочем, сам Солоник совершенно не разделял планов и намерений Оксаны. Для него она была обыкновенной, ничем не выдающейся телкой, одной из многих. И потому, насытившись, Саша сунул ей несколько стодолларовых купюр и вызвал такси. Пообещал, как и водится в таких случаях, когда-нибудь позвонить.

– И все? – не в силах сдержать разочарования, спросила девушка.

– Потом, потом. – Саша сделал вид, что страшно спешит и у него нет времени для задушевных разговоров. – Позвоню, жди.

Разумеется, Оксана обиделась и затаила злобу. Но Солоник и думать о ней забыл – теперь у него появились дела куда более важные...

Несколько дней назад он наконец вышел на контакт с шадринскими, и те заверили, что с радостью возобновят отношения. Более того, у них для Македонского имеется замечательное деловое предложение. Для обсуждения его один из лидеров шадринских по кличке Ракита должен был вылететь в Грецию.

Встреча эта, назначенная в афинском аэропорту «Эллиникон» на первое сентября, могла, по мнению Солоника, изменить в его жизни многое...

– Короче говоря, ситуация такова: наш банкир дал одному козлу крупный кредит. Вроде бы риска не было никакого – фирма солидная, залог приличный: несколько богатых магазинов в Москве. Наши эксперты проверяли – все сошлось. А главное – этот козел обещал банку фантастические проценты, что по бизнес-плану выглядело вполне реально. Ну, а дальше случилось вот что...

Огромный джип «Тойота» неторопливо проплывал по центральным улицам Афин, забитым транспортом. Конец рабочего дня – не лучшее время для езды по узким улочкам на такой машине, и сидевшему за рулем Македонскому приходилось проявлять чудеса шоферского мастерства.

Ракита, высокий, плечистый атлет с открытым лицом простого крестьянского парня, одетый, несмотря на жару, в строгий серый костюм и при галстуке, подробно рассказывал о предстоящем заказе. Он прилетел в Афины всего полтора часа назад, и Македонский встретил его в аэропорту. И вот теперь, едва поведав о последних московских новостях, гость из России сразу же перешел к делу, побудившему его приехать в Грецию.

– Козел этот нас внаглую кинул, – продолжал приезжий. – Магазины, которые вроде бы представляли залог, оказались вовсе не его: документы подделал, сукин сын. Проект, который он так нахваливал, вышел голимым на корню. А деньги, как понимаешь, растворились. Ну а наш банкир из кредитора автоматически превратился в должника: деньги, которые он зарядил в заем, – из оборотных средств, то есть других людей. Ссориться с ними означает войну, а война – дело накладное. Сам понимаешь: в случае войны никакого бизнеса, никаких серьезных дел. К тому же можно и людей потерять немерено... Да и люди-то те тут ни при чем – потому как мы сами виноваты.

Доехав до перекрестка, джип свернул налево и, притормозив, покатил вдоль ряда припаркованных автомобилей.

– Вы его искали? – не глядя на собеседника, поинтересовался Солоник.

– А чего искать? Он и так на виду. – И Ракита нехорошо выругался.

– То есть?

– Сам из Москвы, но живет на постоянке в Иерусалиме, получил израильское гражданство. Свалил туда лет пять назад. Говорят, даже собирается баллотироваться в кнессет, ихний парламент.

– Так о чем базар? – искренне удивился Македонский. – Если вы его вычислили, знаете, где живет, и если он не шифруется... Отправьте в Иерусалим бригаду, поставьте на понятия! Он ведь по-любому не прав – пусть отстегивает и за моральный ущерб.

– Тут не все так просто, – вздохнул собеседник. – Во-первых, это тебе не Россия, израильская полиция – не то, что наши менты. К тому же у кидалы нашлись серьезные заступники. «Крыша» не «крыша», только с наскоку ничего не получится. Его прикрывают в Москве какие-то серьезные люди, чекисты или что-то вроде этого. Точно не знаем, но пробить его не удалось. Ну а еще за ним стоит одна сильная подмосковная группировка.

– А вы с пацанами той группировки встречались, объясняли ситуацию? – Джип уже подъезжал к вилле Солоника, и он притормозил.

– Было дело. Они что говорят? Все, мол, правильно, но мы не знали, что он ваш банкир! Сам лоханулся, типа такого. Четверть, как и положено, кидала слил в общак, ну а остальное – его законное. Правду говорят или на понт берут, неизвестно. В случае дальнейших разборов дело кончится войной, а нам, как понимаешь, одних клинских выше крыши хватает. – Шадринский посол имел в виду противостояние с клинской преступной группировкой, продолжавшееся больше года и ставшее в Москве притчей во языцех.

Заглушив двигатель, Саша вышел из машины и, указав на роскошный особняк, заметил не без затаенной гордости:

– Вот тут я и живу.

Ракита внимательно осмотрел белоснежный фасад виллы, не удержавшись от восхищенного восклицания:

– Классно! Три этажа... Сколько же у тебя комнат?

– То ли тридцать пять, то ли тридцать шесть... До сих пор не сосчитал, – улыбнулся Македонский чуть надменно, а собеседник продолжил, осматривая виллу:

– Один живешь?

– Почти.

– Менты, значит, жопу рвут, по всей России тебя ищут, в «Интерполе», по слухам, тоже тобой занимаются, а ты, значит, тут прохлаждаешься, – с восхищением заметил собеседник. – Тридцать шесть комнат, говоришь? Да в твоей хавере можно такую групповуху бадяжить! Прикидываешь – если в каждой комнате по лярве поселить... Недели не хватит, чтобы всех перетрахать!

– Насчет недели ты это загнул, – понимающе хохотнул Солоник. И добавил с серьезностью: – Если я тебя с нашими пацанами позову, тогда точно хватит... Ладно, пошли перекусим, вечерком съездим куда-нибудь, а о делах завтра поговорим...

Третьего сентября Македонский вылетел в Израиль. Предложение шадринских сулило немалую выгоду: в случае возвращения денег и процентов к ним ему была обещана четверть со всей суммы. Конечно же, классические российские бандиты в подобных случаях берут половину, но ведь и случай был неординарным – уж на слишком большую сумму кинули банк шадринских! Да и кроить от своих было для Саши как-то неудобно...

Солоник никогда прежде не занимался выбиванием долгов и в Иерусалим отправлялся без какого-либо определенного плана. Ну, посмотреть на объект, еще раз прикинуть ситуацию... А дальше?

Дальнейших своих действий он и сам не представлял. Оставалось полагаться лишь на собственную интуицию, которая, как правило, никогда не подводила Сашу Македонского.

Несмотря на начало осени, Израиль встретил Солоника изматывающей жарой. Деревья стояли не шелохнувшись, и в послеполуденное время Иерусалим вымирал до четырех часов дня. На раскаленные камни мостовой нельзя было ступить даже в обуви. Лишь изредка проплывали в солнечном мареве темно-зеленые армейские джипы, напоминающие огромных жуков, да вооруженные военные патрули искали спасения от зноя в тенистых лабиринтах старинных улочек – недавно мусульманские фанатики провели очередной теракт, взорвали набитый пассажирами маршрутный автобус, и меры предосторожности выглядели вполне оправданными.

Еще в аэропорту Бен-Гурион Сашу встречали двое шадринских. По замыслу Ракиты, они должны были выполнять роль чичероне и одновременно телохранителей. Усадили в машину, отвезли в отель. Спустя сутки Солоник знал о кидале все, что ему требовалось.

Гринберг, сменивший после «алии», то есть исхода на Землю обетованную, имя Борис на Борух, проживал в еврейском квартале новой столицы Израиля и слыл человеком богатым и влиятельным. Его одиннадцатиметровый шестидверный «Линкольн» был известен едва ли не всему деловому Иерусалиму. Владелец крупной фабрики по огранке алмазов, трастовой компании и нескольких торгово-закупочных фирм, он имел все основания опасаться за свою жизнь. Да и банк шадринских, по всей вероятности, стал не единственной жертвой кидалы. Видимо, потому Боруха Гринберга, как Ясера Арафата, повсюду сопровождали вооруженные до зубов охранники в камуфляже.