Владимир Колычев - Прости, прощай Страница 42

– Тогда не гуляй как последний кобель.

– Вот я и думаю, что хватит. Сорок семь лет уже. Старость в окно стучится. А с кем, как не с Ленкой, стареть? Она же меня по-настоящему любит, с ней и стареть будет уютно... Завтра за тобой заеду, на квартиру отвезу...

– Не надо, я сама. Мне утром надо... Ты ключи забери, а я просто дверь захлопну. Потом заедешь, на второй замок закроешь...

– Телефон ты мой знаешь.

– Не буду я тебе звонить.

– Не звони... Пойду я.

Но уйти Копылову не удалось. Он открыл дверь на лестничную площадку, и тут же послышался звон пощечины.

– Ах ты подлец!.. Где эта сука?

Голос был женским. Яна вовсе не хотела видеть его обладательницу, но встреча с ней была неотвратима. Женщина ворвалась в спальню, зажгла свет. Надо было видеть, сколько презрения плескалось в ее взгляде, обращенном к Яне.

– И не стыдно тебе, дрянь? – возопила она.

– Стыдно. Очень, – призналась Яна.

Она узнала женщину. Это была та самая Елена Максимовна, что принимала у нее роды. Постаревшая, но не утратившая своей природной красоты.

– Зачем же ты тогда!

– Так вышло, Елена Максимовна...

– Даже мое имя-отчество знаешь... – неприязненно поморщилась она. – Или меня знаешь?.. Погоди-ка, погоди-ка, что-то лицо мне твое знакомо!..

– Восемьдесят седьмой год, Яна Китайцева... Я дочку родила. А она умерла...

– Так ты что, мстишь мне теперь за это? – возмущенно протянула Елена Максимовна.

– Нет... Здесь совсем другое...

– Что другое?.. Не за смерть своей дочки мстишь?

– Нет.

– Ясно. За то, что с этими сговорилась, мстишь...

– С кем вы сговорились?

– С этими... Родители твоего парня... Уже и не помню, как их...

Спохватившись, Елена Максимовна замолчала. Но Яна хотела, чтобы она говорила.

– А ну-ка! – вскочив с постели, набросилась она на женщину. – С кем вы сговорились? С родителями Вильяма? В чем вы сговорились?..

– Эй, эй, потише, девочка! – растерянно замахала руками акушерка.

– Я тебе не девочка! Я на зоне срок мотала! Я и кровь пустить могу!..

Еще в тюрьме Яна научилась брать людей на понт. И в зоне это здорово ей пригодилось. И на Елену Максимовну она смогла нагнать страх.

Зато Евгений был далек от паники.

– Ты это брось! – сказал он, заполнив собой пространство между любовницей и женой.

И даже отрезвляюще толкнул Яну в плечо. Но досталось и Елене Максимовне. Как человек военный, он знал, что лучшая защита – нападение. И, воспользовавшись моментом, перешел в наступление:

– С кем ты там сговорилась?

– Женя, прекрати!

– Лена, ты меня знаешь! Если я спрашиваю, ты должна отвечать!

– Я за это в тюрьму могу сесть, – испуганно сжалась обескураженная женщина.

– Тем более говори!

Копылов был настолько страшен в своей решимости вызнать у жены правду, что Яне самой стало не по себе.

– Девочка не умерла, – выдавила из себя Елена Максимовна.

– Как не умерла? – потрясенно пробормотала Яна. – Вы же говорили, что у нее язвы на теле были. А врожденная недоразвитость?..

– Была недоразвитость. И язвы были... Она совсем плохая была...

– А сросшиеся пальцы на руках?..

– И это было. Но не на руках, на ногах... Ты бы с ней намучилась, девочка!

– Это мое личное горе! И мне решать, мучиться мне с ней или нет!.. Где сейчас моя дочка?

– Не знаю... Мы ее в специальную детскую клинику отдали...

– Зачем вы это сделали!

– Я же говорю, родители твоего парня настояли... Его отец обещал мне массу неприятностей. А он важная шишка...

– Это вы про Филиппа Михайловича говорите?

– Да. И его жена очень просила. Даже деньги предлагала...

– Лена, ну как же так? – укоризненно посмотрел на жену Копылов.

Похоже, он выкрутился из ситуации. Из обвинителя Елена Максимовна превратилась в обвиняемого.

– Ну ты пойми, девушка совсем молодая! Из провинции! Парень жениться на ней не собирался! Мучилась бы всю жизнь с недоразвитой дочкой. У нее же не только физическая, но и умственная недоразвитость...

– Мне все равно, какая она, – мотнула головой Яна.

– Это ты сейчас так говоришь... А хлебнула бы лиха, сама бы проклинала себя за то, что в роддоме не задушила. Я тут с одной женщиной недавно виделась. Такой же примерно, как у тебя, случай. Только не девочка, а сын. Уже семнадцать лет. Типичный дегенерат...

– И что?

– А то, что мать бьет смертным боем. Если б только бил... Он ее изнасиловал. Родную мать изнасиловал! Как тебе это нравится?..

– Что было бы, то было... Как мне найти мою девочку?

– Не знаю... Но если постараться, то можно... Адрес клиники я дам, оттуда нужно искать...

– Не надо этого делать, – вразумляюще посмотрел на Яну Евгений.

– Почему?

– Не надо раздувать историю.

Теперь молнии в грозовых глазах Евгения были обращены к Яне.

– Начнешь искать, поднимешь шум, замараешь Лену – ты меня понимаешь?

– Да. Но я должна найти своего ребенка.

– Ты займись вторым своим ребенком, законным. О нем думай. А то ведь недолго обратно в тюрьму загреметь. Понимаешь, о чем я?

Яна все понимала. Евгений не хотел, чтобы она раздула скандал вокруг имени своей жены. И откровенно угрожал ей. А уж ему-то ничего не стоило лишить ее свободы за нарушение условий досрочного освобождения.

– Занимайся своей Аринкой. И тебе спокойней будет, и нам, – уже мягче, но все же напористо сказал Евгений.

– Но я должна...

– Ты должна обустроиться в этой жизни. Вот что ты должна! Сначала реши свои проблемы в настоящем, а потом уже ищи свое прошлое...

Что ни говори, а Евгений был прав. Ей бы на ноги сначала встать, а потом уже думать о потерянном ребенке...

Яна мечтала о независимости. Открыть свое дело с нуля, раскрутить бизнес до миллиона, купить квартиру, забрать у бывшего свекра дочку и жить с ней. Аринке уже десять лет, она привыкла к достатку, к хорошей жизни – черствым калачом ее к себе не заманишь. А возможности зарабатывать на хлеб с черной икрой у Яны не было. И дело свое открыть она не сможет. Такова уж формула рыночных отношений – чтобы начать с нуля, под этот ноль нужно вложить миллион первоначального капитала. А взять его неоткуда. В банк обращаться бесполезно: никто не захочет связываться с уголовницей.

Она могла бы устроиться продавщицей на овощном рынке. Со справкой об освобождении ей там самое место. Работала бы за копейки, но ни на грамм бы не зависела от Филиппа Михайловича. А она возненавидела его после того обмана, который лишил ее первой дочери. Но тогда ей не видать как своих ушей дочери второй. Поэтому пришлось хитрить – идти на поклон к бывшему свекру.

Квартира ей понравилась. Кухня с дорогим гарнитуром, две полностью обставленные комнаты, кровать с балдахином. И беспорядок... За тумбочкой в спальне она обнаружила бюстгальтер из тонкой кружевной ткани, из-за дивана в гостиной вытащила женский чулок из бесшовной ажурной сеточки. Пустые пудреницы, тюбики из-под губной помады... И везде фирма, а не какой-то совковый ширпотреб...

Вот здесь и жили любовницы Филиппа Михайловича, возможно, сюда он возил и проституток. Хорошо мужик устроился – жил, с красотками дружил и, ясное дело, не тужил. А Яна тем временем срок мотала... Сердце у него больное. Вранье. Прикинулся больным, чтобы спрятаться за Яну... Старый козел!..

Только она знала, скольких усилий стоила ей улыбка, которой она встретила Филиппа Михайловича. Он заявился к ней с корзиной цветов и большим пакетом с продуктами. Звон стеклотары свидетельствовал о наличии в нем горячительных напитков. Клюв наточен, крылышки начищены... Индюк надутый.

– Как вкусно у тебя пахнет!.. – раздувая ноздри, восхищенно протянул он. – И порядок идеальный!..

Яну тошнило от этой квартиры, тошнило от ее владельца. Но порядок она не могла не навести – руки сами тянулись к пылесосу и тряпке. А жаркое приготовила, чтобы угодить старому хрычу. Увы, как бы она его ни презирала в душе, с ним нужно было считаться. Как ни крути, а от него зависело ее будущее.

– Ты просто умница, – продолжал осыпать ее комплиментами самодовольный Филипп Михайлович. – Не зря Вильям так тебя ценил...

Ей бы промолчать, но...

– Я не лошадь, чтобы меня ценить.

– Нет, конечно, не лошадь...

– И не телка!..

– Это ты о чем?

– Чья это квартира?

– Моя... Купил по случаю...

– Для кого?

– По случаю и на всякий случай...

– Телок вы сюда водили.

Филипп Михайлович смутился, но быстро справился с собой.

– Ну, было дело... – вымученно улыбнулся он.

– Это все из-за сердца, да?

– При чем здесь сердце?

– Ну, один ученый лекарство для сердца делал. А получилась «Виагра» – совсем для другого. Так и вы, поднимали сердечный тонус, а подняли то, что пониже, да?..

– Яна, ты меня удивляешь.

– Зачем вы меня сюда поселили? – резко спросила она.

– Ну, тебе негде жить...