Сергей Трахименок - Детектив на исходе века [ Российский триллер. Игры капризной дамы] Страница 43

Корж, не совсем сориентировавшись в ее настроении, попытался опровергнуть эту чушь, но не успевал за быстрой и языкастой женщиной, произносившей слова со скоростью автомата Калашникова:

— И надо же… не раньше… не позже… а только собирались переехать на новую квартиру, как налетели солдаты, и вот теперь мы сидим, ждем у моря погоды, тогда как другие уже заселились… и живут себе припеваючи, а мы вынуждены влачить жалкое существование в одной комнате…

Корж попробовал успокоить ее:

— Ну, невелик урон, — сказал он, — переедете позже, вам повезло, ведь ремонт делается за счет государства.

— Что? Повезло? — возмутилась женщина и демонстративно покинула кухню, на которой расположились хозяин дома и гость.

— А ты, брат, бестактен, — сказал Кроев Павлу, — мог бы почувствовать, что на больную мозоль бабе наступаешь.

Корж едва не взорвался и не ответил, что его квартиру никто после пожара не ремонтирует, ему самому приходится менять пол, клеить обои, перетягивать тканью останки полусгоревшего дивана, потому что денег на покупку нового у него нет. Однако в последний момент сдержался.

— Налей-ка чайку, — сказал он Кроеву, — разговор пойдет долгий, и если мы не договоримся, то я хоть прокурорского чаю попью.

Кроев вскипятил на плите чай, разлил по чашечкам, подвинул к Коржу вазочку с конфетами и вышел из кухни в коридор, услышав возню и громкий разговор жены с трехлетним сыном. Сделав им замечание за нарушение тишины, он вернулся, плотно прикрыл дверь кухни и сказал:

— О чем сегодня будут говорить высокие договаривающиеся стороны?

— Все о том же, — ответил Корж, — для иных разговоров нужно, чтобы настали иные времена. Проанализируем события прошлой недели. Как показало мое личное расследование, в один и тот же день и почти в одно и то же время, одни и те же люди — бывшие десантники или те, кто работал под десантников, совершают одно и то же действие. Бросают нам в квартиры зажигательное устройство.

— Что за устройство? — спросил Кроев, в котором вдруг проснулся прокурор и заслонил собой просто хозяина квартиры.

— О, — воскликнул Корж. — Ты даже этого не знаешь… Тебе сказали, что квартиру подожгли хулиганы спичкой. Да?

— Где-то так…

— Где-то так, — передразнил его Корж. — И у тебя в новой квартире, и у меня в моей старой нашли донышко от картонной охотничьей гильзы шестнадцатого калибра. Специалисты говорят, что это маленькое зажигательное устройство. Делается оно просто: на донышко гильзы помешается вещество, которое легко воспламеняется и долго горит, в среднюю часть — вещество, которое взрывается, в него втыкается термитная спичка. Она не гаснет при броске. Взрыв и воспламенение — через две-три секунды после поджога спички. Тебе в квартиру его просто бросили в кучу опилок, мне — разбив окно, поскольку Любаня, уходя на работу, всегда закрывает форточку. Как картина?

 — Ловко, — сказал Кроев, на некоторое время забыв, что он бывший следователь, а ныне прокурор и в лексиконе этих людей это слово встречается не так часто, — ты забыл добавить, что ущерб причинен двум лицам, которые в последнее время контактировали по поводу одного уголовного дела. О чем это говорит?

— Это говорит о том, что нас пытаются таким образом либо остановить, либо предупредить. Старые испытанные способы: угрозы, письма, звонки по телефону слишком примитивны. А этот — рассчитан на неглупых людей. Люди эти должны понять, что им предлагают заткнуться. Логично?

— Логично, — ответил Кроев, — но в твоих рассуждениях есть изъян. И я, и ты расследовали много дел, и с нами раньше ничего подобного не было. Значит, дело, в раскрытии которого не заинтересованы некоторые лица, этого стоит. Но дело по факту взрыва в „Арго“ к категориям таких дел не относится.

— Ну, не скажи… Дело это не обычное даже потому, что за сто лет существования Н-ска такое случилось впервые. Интересно оно и тем, что и в поджогах наших квартир, и во взрыве в „Арго“ использовалось одно и то же ВВ. Правда, в „Арго“ его было несколько сот граммов, а в наших квартирах по нескольку граммов… Смекаешь?

— Нет, — откровенно признался Кроев.

— Тогда поясняю подробнее. Это необходимо, иначе ты ничего не поймешь. И в первом, и во втором случае использовалось взрывчатое вещество, которое называется ГМДТ, что это такое я, честно говоря, не знаю. Специалисты говорят, что это порошок белого цвета. Секрет получения ГМДТ был открыт в двадцатые годы в России. Оно имеет страшную разрушительную силу. Те же спецы говорят, что взрыв ГМДТ в два грамма аналогичен взрыву тротила в пять килограммов. Несколько сот граммов этого порошка переворачивает танк. Вещество это не стали использовать и засекретили. У него есть один недостаток, который не позволяет применять его в армии. Порошок требует исключительной осторожности при работе с ним. Он может рвануть от слабого радиосигнала, не говоря уж о том, что любое падение с высоты более пяти сантиметров может привести к взрыву…

— А ты-то откуда все это знаешь? — спросил Кроев.

— Работаем, начальник, работаем, даром хлеб не едим. Так вот, подводя итог, кажется мне, что мы наступили на хвост тем, кто пытается использовать ГМДТ…

— Уж не хочешь ли ты сказать, что кто-то мог изготовить твое ГМДТ кустарно?

— Не совсем кустарно, не совсем… Настали времена, когда большие деньги могут позволить себе иметь приличную лабораторию, а то и технологическую линию по производству всего на свете, и в том числе ГМДТ.

— А вдруг это акция спецслужб? — сказал Кроев.

— Я уже говорил тебе, что он не удобен для армейских и каких-либо других акций.

— Значит, по-твоему, мы наступили на хвост…

— Только на краешек хвоста, на самый кончик…

— Что из этого следует?

— Тебе следует поберечься. Разумеется, мне — тоже. Но я это давно понял, а ты — нет.

— Что ты предлагаешь?

— Сделаем вид, что поняли „намек“, а сами без лишней суеты и афиши доведем дело до конца. Ты меня должен подстраховать, чтобы мне не свернули до поры шею или не представили, как нарушителя законности. Нам, а точнее мне, нужно вырвать им жало до того, как они нас постараются ужалить. Сделаем это — мы спасены. Нам бесполезно воевать с деньгами тех, кто собирается использовать это изобретение, но, найдя изобретателя и обезвредив его, мы сделаемся безразличными для его хозяев.

— А вдруг наоборот? — сказал Кроев. — Вдруг хозяева начнут нам мстить за то, что мы помешали им заработать на этом деле солидный куш?

— Маловероятно, времена благородной мести прошли. Все делается ради денег, ради прибыли.

— А что же с десантниками?

— А никаких десантников не было. Была работа под десантников. Но все это полбеды. Десантники, моряки или авиаторы — не это меня беспокоит. Не знаю, специально или нет, но начальство именно второго августа назначило меня оперативным дежурным. Видимо, для того чтобы я случайно не оказался либо дома, либо рядом с домом и не помешал акции „обучения“.

— Какой акции? — не понял Кроев.

— Акции обучения, — пояснил Корж, — нас с тобой учили. Теперь понятно?

— Да, — ответил Кроев, — понятно, но недоказуемо…

— А вам, прокурорам, все доказательства подавай, а в экстремальных обстоятельствах начинают действовать, в соответствии с законом, другие правила…

— Какие еще правила?

— Правила необходимой обороны… Сейчас все общество находится в состоянии необходимой обороны…

Корж обратил внимание, что Кроев поморщился. Ну как же, чистюля от юриспруденции. Специалист по римскому праву. Ну да ладно…

После пожара в квартире Корж стал приходить на работу на час раньше и тщательно просматривать сводки о происшествиях в городе. Он и раньше делал это, но теперь в этом был еще и личный интерес.

Ежедневная сводка о происшествиях состояла из двух разделов. Первый был всегда больше второго. Он назывался: „Остались нераскрытыми“. В нем перечислялись угнанные автомашины, разгромленные гаражи, взломанные двери квартир, из которых, к счастью, преступники не успели ничего вынести, а также квартиры, из которых воры вынесли все, отмечались избиения, изнасилования, кражи форточные, кражи карманные, кражи носильных вещей в гардеробах, кражи золотых вещей и не золотых, но очень ценных, кражи лодочных моторов, автомобилей, грабежи и разбои, а потом снова кражи путем взлома, подкопа и так далее.

Вторая часть сводки носила заголовок: „За преступления установлены и арестованы“.

Коржа интересовала именно эта часть.

„В Калининском районе, — медленно читал он, — за кражу личного имущества арестован Опосумов Андрей Анатольевич (ни хрена себе фамилия для россиянина), проживающий по улице Менделеева, 16, ранее судимый за аналогичные преступления.