Лев Златкин - Место полного исчезновения: Эндекит Страница 43

— А сколько это мы должны там торчать? — возразил караульный.

— Еще час ты будешь стоять на шухере, как на посту номер один, у мавзолея! — пошутил Ступа. — Только вместо одного трупа будешь стеречь три.

— Мавзолей на троих! — пошутил Пархатый, которому совсем не хотелось идти в темноту и стоять на шухере возле трех казненных страшной смертью уголовников, «воров в законе».

Караульному тоже не хотелось возвращаться, не очень-то приятно стоять в темноте возле хотя и закрытой двери в туалет, зная, что за ней находятся непонятно кем казненные, их расчлененные трупы, а главное, было неизвестно, не появится ли опять убийца, чтобы и ему вынести такой же страшный приговор.

Но делать было нечего. Раз кодла постановила, то она своего решения не отменит ни за что.

И караульный, чертыхаясь в душе, поплелся вон из барака, испытывая желание сразу же исправиться и завязать с разбоем и воровством. Такое желание у него появилось, к его величайшему удивлению, впервые.

Час прошел в томительном ожидании.

Правда, Костыль шепотом предложил Игорю сыграть с ним партейку в шахматы, очень ему хотелось подержать такие произведения искусства в руках, но Игорь счел неудобным играть в столь неподходящий момент и отказался.

Минут через десять после ухода караульного в барак опять вернулся Павел Горбань, опять, как заметил Игорь, блаженно улыбающийся. Вид его Игоря поразил совершенно.

«Не свихнулся ли он, после того как его „опустили“? — подумал Игорь. — И куда он все время бегает?»

Ровно через час в барак стремительно влетел Вася, благоухая водкой и солеными огурцами, а за ним едва поспевали еще пять человек здоровенных вертухаев с резиновыми дубинками в руках.

Шнырь обрадованно бросился к Васе и получил с ходу такой мощный удар по челюсти, что «ласточкой» нырнул под ближайшую койку.

— Шутки шутить вздумали? — громогласно заорал Вася, недовольно оглядывая всех и Игоря тоже. — А ну, марш все из барака на построение!

И он стал ударами дубинки будить тех заключенных, кто, будучи ко всему привычным, умудрился несмотря на шум и гам, поднятый кодлой, заснуть в ожидании следующего рабочего утра.

Они так же привычно, испуганно просыпались и торопливо одевались, чтобы успеть на построение.

Вася подошел к замершей кодле и, поигрывая дубинкой, спросил:

— Кто туфту о трупах пустил в оборот?

Недоуменные взгляды его несколько озадачили, но он указал дубинкой на выход, и все поспешили исполнить его приказание, сами пребывая в полном недоумении.

«Что могло стрястись? — подумал Игорь. — Какая „муха“ укусила Васю?»

Всех озадачили и заинтриговали слова Васи о «туфте о трупах».

Выскочив из барака, Игорь был сразу же ослеплен мощными прожекторами, направленными на сектор зоны, где стояли два барака, «швейка» и злополучный туалет, возле которого должны были находиться двое караульных, выделенных кодлой, но их там не было и в помине.

— Слиняли, козлы! — выругался Ступа.

Заключенные привычно выстраивались перед бараками по отрядам. Впереди виднелись бригадиры и мастера, вкупе с авторитетами составляющие элиту каждого отряда.

Дежурный и наконец появившийся начальник отряда ходили вдоль выстроившихся зеков и считали их по головам.

Построив всех и посчитав, дежурный сообщил результат Васе, который представлял собой персону начальника колонии Дарзиньша.

Вася, продолжая поигрывать резиновой дубинкой, выступил вперед и закричал:

— Какой козел пустил «парашу» об убийствах?

Все, кто знал об убийствах, а это было абсолютное большинство отряда, как один повернули головы в сторону туалета и так и замерли.

— Смотрите, смотрите! — заорал, ярясь, Вася. — Там ни одного трупа, а в вашем отряде пятеро беглецов. И вы будете стоять до тех пор, пока либо беглецов не поймают, либо зачинщик не признается в дезинформации, чтобы скрыть побег.

Кодла, видевшая своими собственными глазами «расчлененку» в туалете, все же стояла и молчала, боясь попасть под горячую руку могучего Васи.

Один Игорь решил рискнуть и, выйдя из строя, протянул вверх руку, словно сидел за партой и захотел ответить на трудный вопрос по математике.

Вася, все так же поигрывая дубинкой, подошел к Игорю и жестко спросил:

— Чего руку тянешь? Или знаешь что?

— Я тоже видел три расчлененные трупа в уборной! — заявил Игорь, глядя в глаза Васе. — А двоих мы поставили караулить трупы.

Теперь Вася был совершенно озадачен. К Игорю он относился хорошо, потому что к нему хорошо относился Дарзиньш, да и Вася видел, что Игоря назвать уголовником никак нельзя.

— Хорошо! — решил он. — Пойдем вместе и посмотрим!

И он предложил Игорю следовать за собой до туалета.

Игорь с охотой последовал за ним, но, заглянув в туалет, он не увидел там ни трупов, ни караульных, оставленных для охраны. И все вокруг был чисто, хотя Игоря привело в состояние рвоты именно увиденное им обилие крови, лужами стоящей на полу туалета.

— Убедился? — спросил Вася, захлопывая дверь со звуком пушечного выстрела.

Вернувшись обратно, Вася предложил Игорю подтвердить заключенным, что в туалете нет ни трупов, ни караульных, что Игорь и сделал, вызвав настоящую бурю протеста среди зеков.

— Да что их, черт унес? — протестующе заорал Ступа.

— Черт, черт! — неожиданно совсем по-сумасшедшему захохотал Горбань. — Именно черт, с рогами, черный такой, а изо рта у него пламя вылетало.

Игорь пристально посмотрел на Павла Горбаня и уже ни капельки не сомневался, что Баня сошел с ума. Любой, видя его безумные глаза и слыша смех сумасшедшего, сказал бы то же самое.

— Гражданин прапорщик! — обратился Игорь к Васе. — Это не галлюцинация. Трупы были в туалете. Их кто-то убрал.

— Кто-то? — взвился Вася. — Вы здесь все свихнулись? Кому нужно было, если он убил авторитетов, ныкать их трупы? Или ты тоже веришь в черта?

— В черта я не верю, но своим глазам верю! — заявил упрямо Игорь. — Надо их искать. Дальше «зоны» их не могли унести, значит, где-то неподалеку. В выгребной яме надо поискать. Золотаря заставить, пусть пошукает.

Это была хорошая идея, и Вася решил ею воспользоваться. Найдет он что-либо, зачтется ему, а не найдет, всегда можно будет свалить все на Игоря.

Заключенный, работавший золотарем, находится в другом отряде, в соседнем бараке. И пока Вася посылал за ним, пока золотарь брал свое оборудование, пока искал в выгребной яме, все это время заключенные стояли в строю перед бараками, убивая драгоценные часы сна, а следовательно, завтра им всем предстояло на работе «клевать» носом. И выработка, несомненно, должна была упасть.

Золотарь пошуровал багром в выгребной яме и сразу же извлек один из трупов с торчащим половым членом во рту.

— Один есть! — закричал он Васе.

Вася поманил Игоря за собой, и тому ничего не оставалось делать, как, с трудом сдерживая приступы тошноты, проследовать на опознание.

Труп был не обезглавленным, и, хотя в перемазанном и смердящем за версту убитом трудно было кого-либо признать, Игорь сразу увидел, что это был один из караульных, тот, который честно стоял на часах у «поста № 1», названного остроумным зеком «мавзолеем на троих». Выходило, что «мавзолей» пополнился еще трупами.

Игорю опять вспомнилось, что разбуженный пинком Горбань выходил из барака после того, как второй караульный был почти что насильно послан на свой почетный пост.

«Не может быть, чтобы Горбань справился с двумя такими здоровенными мужиками, — подумал Игорь. — С ним и я справлюсь, но не рискнул бы связываться с двумя караульными. Тут и заточка не поможет. Хотя, черт его знает? Он же стал невменяемым. А сумасшедшие непредсказуемы. Безумие рождает гнев, гнев — жестокость. Не помню, кто сказал: „Гнев —, это откровенная и мимолетная ненависть, ненависть — это сдержанный и постоянный гнев“. Безумный часто жесток. Полковник забыл древнюю мудрость: „Кто для многих страшен, тот должен многих бояться“. Впрочем, Полковник это помнил, недаром он не хотел спать без недремлющей охраны. Но и это, его не спасло!»

Пока Игорь рассуждал о превратностях судьбы и о том, что безумие рождает такие силы, какие недоступны нормальному человеку, золотарь выловил еще один труп, уже безголовый, а за ним опять караульного, того, кто, предчувствуя свою гибель, хотел вместо себя послать на смерть другого из кодлы. Но те были не лыком шиты и не захотели подставляться.

Вася сразу успокоился. Он боялся побега, когда надо срочно организовывать погоню и с собаками нестись сломя голову черт-те знает куда. Недаром в ряде случаев беглецов просто приканчивали на месте, имитируя сопротивление. Когда ноги гудят от беготни по тайге, злоба, которая и так не оставляет сердца охраны лагеря, овладевала целиком и жестокость брала свое.