Татьяна Гармаш-Роффе - Роль грешницы на бис Страница 44

После ночи, проведенной у Александры, Алексей чувствовал себя гораздо лучше. Не сказать чтобы он очень выспался, находясь с ней в одной постели, однако чувствовал себя неизменно отдохнувшим. В каком-то журнале он недавно наткнулся на вопрос к читателям: «Считаете ли вы, что секс полезен для здоровья?» Такой вопрос, подумал Кис, могут задавать только идиоты! Конечно же, полезен, но куда полезней для здоровья любовь… Он улыбался, заводя свою «Ниву», представляя себе подобную рекомендацию в разделе «Полезные советы».

С утра Кис позвонил родителям Ивана. Ему повезло: хоть пацана и не было дома, родители все же оказались в курсе, у кого из друзей Ванька залег, и детективу перепал даже номер телефона приятеля.

Приятель, некий Вова, оказался парнем смышленым и, прежде чем позвать расклеившегося Ивана к телефону, горячо поддержал намерение детектива к максимальному загрузу Ванькиных мозгов работой. Вова к тому же оказался словоохотлив:

– Пока он меня не слышит, я вот что вам скажу… Ванек-то? На кухне сидит, вчера пытался напиться, да только его не берет ничего, хотя голова с утречка, того, болит… Вот-вот, Алексей Андреич, я тоже так считаю, что делами его сейчас по самые зубы надо напихать! Сам бы за ручку привел к вам, но сейчас он нетранспортабельный, он все-таки принял на грудь немало… А что у вас там за работа такая срочная, хотите – помогу? Я забесплатно, просто интересно, и потом, ведь будущим юристам практика будет полезна! А вы в случае чего документик о практике дадите? Я даты потом скажу, может, не настоящие, но работать по-настоящему буду, а? Сейчас нас на сессию отпустили, дней десять у меня железно есть, да и за Иваном присмотрю… Что скажете?

Детектив сказал:

– Давай.

Второй утренний звонок был в редакцию газеты-нанимателя, которую Кис загрузил подбором максимального количества имен и адресов людей, бывших в любом – дружеском, деловом, рабочем – контакте с Аллой Измайловой в период с середины шестидесятых до конца семидесятых годов. Начало детектив отсчитывал с того момента, когда на горизонте появился первый страстный поклонник-меценат Аллы, которому великий режиссер подложил в постель свою красавицу-жену. А концом этого периода он считал то время, когда Измайлова как актриса достигла уже такого уровня мастерства и славы, что любые чиновники почли бы за счастье пойти ей навстречу в любых требованиях, и Сергеевскому больше не было нужды расплачиваться женой за условия для фильмов… Кис собирался прочесать через частую гребенку всех и каждого, и теперь ему действительно была нужна позарез помощь Ваньки и добровольца Вовы.

Вскоре Ваня, бледный, вялый, с синюшными кругами под глазами, с больной со вчерашнего перепоя головой, и румяный жизнерадостный крепыш Вова предстали пред очами детектива. Кис начал идейное руководство подрастающим поколением с того, что послал Вову в аптеку за знакомым хитроумным изобретением человечества под названием «Алка-Зельтцер». И когда Иван под бдящим оком детектива выпил шипучую таблетку, потом для верности вторую и слегка пришел в себя, Кис объяснил, куда идти и о чем говорить. Дал список адресов каждому в руки и отправил молодежь восвояси.

Для себя детектив тоже составил список адресов и, задрав штаны, за комсомолом пустился на поиски истины.

К вечеру, сомкнув лбы над схемой, троица выстраивала и раскладывала по полочкам полученную в результате дневных встреч информацию. Крутили и так и сяк, вводили ее в компьютер по определенным параметрам, делали поиск совпадений/несовпадений и нашли в результате одну любопытную вещь: по некоторым свидетельствам, в жизни Измайловой был период, когда она перестала появляться в обществе с мужем. Все ждали развода, но он не произошел. Тем не менее крайне натянутые отношения супругов были налицо.

Измайлова не упоминала в разговорах с детективом об этом, разумеется… Да о чем она упоминала, когда Кис не давил на нее? Ни о чем. Редкая скрытность для женщины… Или все-таки есть что скрывать? Ну, если есть, то Кис это найдет. Тем более с такой тимуровской командой из Вани и Вовы – будьте спокойны, граждане, найдет!

Следующий день снова прошел в бегах: сегодняшнее ЦУ детектива было разузнать как можно больше вокруг именно этого периода ссоры Измайловой с Сергеевским где-то в самом начале семидесятых. Вечерний брифинг выдал следующие результаты: примерно в тот же период ссоры произошел также длительный перерыв в съемках. По сведениям одних, Алла укрылась на даче в депрессии, по сведениям других, лечилась в психиатрической больнице от нервного срыва. В те времена попадание в психбольницу тщательнейшим образом скрывалось – тогда это могло стать клеймом на всю жизнь. Это нонче мода развелась на всяких психиатров да психоаналитиков, а тогда позор был сплошной, без вариантов. Как же узнать правду? – вот в чем вопрос. Алексей вдруг и наконец унюхал след: что-то там было, в этом странном и пока необъяснимом периоде жизни Аллы Измайловой, когда она поссорилась с мужем и когда уже сделала первую попытку укрыться ото всех…

Третий день беготни по свидетелям добавил новую капельку информации: из нее следовало, что Алла готовилась к новой роли, как сухо отвечал на вопросы ее великий супруг, и потому нуждалась в полном покое на море, в доме отдыха. Информация эта вступала в противоречие с предыдущей, но зато подтверждала тот факт, что был такой момент, когда Алла пребывала в длительной ссоре с мужем и одновременно исчезла из круга знакомых, куда-то скрылась. Впрямь ли готовилась к новой роли? Или все же лечилась от депрессии – в психушке ли, на даче ли, в доме отдыха ли? А может, оказался в ее жизни еще один человек, которого она полюбила и с которым решила сбежать от всех, укрыться от мира? Что-то потом помешало первоначальному намерению, так как Алла вернулась и к мужу, и к обществу, и к кино. Но вполне вероятно, что план побега от всех и всего существовал в реальности. Побега с кем?

Кис уж чуть было не сунулся к Измайловой с новыми расспросами, но раздумал. Пожалел: у нее над душой там сейчас целая орава следователей – каково ей после почти десяти лет одиночества? Сейчас вот только его, Киса, не хватало, чтобы добить ее окончательно… Кис дал себе еще один день на добычу информации и решил попробовать выйти на истину самостоятельно, точнее, вместе с «тимуровской командой».

День был трудный: похороны Юли с утра, ее мать, бросившаяся на Алексея с диким воем раненого зверя. Кис не отстранился, и женщина, рыдая, бессильно стучала в его грудь побелевшими кулаками, пока ее не оттащила родня… Иван молча, без слез простоял у могилы, слушая стенания родителей и плач подружек и сокурсниц, воспаленными глазами неотрывно глядя на гроб Юли, и вдруг тогда, когда на гроб упал с глухим ударом первый ком земли, он бросился бежать без разбору через сырые могилы, глотая сухие рыдания. Вова рванул за ним, но Алексей его ухватил за пиджак: не надо, пусть побудет один.

После похорон с тяжелым сердцем он отправился на встречу к очередному давнему знакомому актрисы, соседу по даче. Вова был также откомандирован к дачным соседям по списку. Ваня прорезался уже после трех часов на мобильник:

– Куда ехать?

Алексей колебался:

– Может, сегодня тебе лучше никуда не ехать, Ванюша?

Кис впервые назвал его так – «Ванюша», и, наверное, зря: из трубки донеслись рыдания. Алексей молча ждал, пока его ассистент и квартирант, а точнее было бы сказать, почти приемный сын, успокоится.

– Давай адрес, Кис, – произнес Ваня охрипшим голосом.

И детектив, сверяясь со списком, продиктовал.

Этот день принес информацию почти ничтожную, но, как выяснилось позже, весьма ценную. Один из соседей знаменитых супругов по даче, некий известный в прошлом главный редактор крупной газеты, заверил Алексея, что не припомнит такого, чтобы Алла была на даче одна и в депрессии.

– Она на даче-то бывала крайне редко, но уж если бывала, то всегда компании, всегда гости, всегда муж. Разве что на пару дней могла остаться одна, да и то редко! Она не очень любила дачу как место для отдыха – это было скорее место для загородных вечеринок. Моя вторая жена с ней дружила, вам следует встретиться с ней, она вам побольше моего расскажет!

Кис себя упрашивать не заставил и встретился с бывшей второй женой бывшего главного редактора, Лидией Петровной, в тот же день. Слушая детектива, маленькая кругленькая старушка цепко оббежала фигуру и лицо детектива любопытными, живыми, хитрыми глазками, сделала умильную сладкую мордочку, словно собиралась подарить детективу конфетку, и заговорила умильным сладким речитативом:

– Ой, да вы его побольше слушайте! Его самого на даче никогда не было, все по бабам шлялся! Меня на дачу сбагрит, а сам шасть, прохвост! Был как-то целый месяц, а то и больше, когда у Аллочки депрессия случилась – у актрис, знаете, это часто бывает. И сидела она на даче одна как миленькая, муж ее изредка наведывался, да и то ненадолго. Я уж была уверена: дело к разводу. А помню так хорошо потому, что тогда и сама с моим собиралась разводиться, и, как подруги по несчастью, один раз как-то чаю попили, и Алла сказала: «Плохо мне, плохо. Повеситься хочется…» Вот как сказала! А он вам наплетет, мой-то: развлекалась, гости-шмости! Мужчины, что они понимают? Ничего дальше носа своего не видят! Была у Аллочки депрессия, еще как была! И ссора с Сергеевским была, это я вам точно говорю!