Иван Максименко - Подводные камни Страница 46

— Родриго, как позавтракаешь, прямо спустись вниз и заведи машину. Мне еще надо переодеться, — донеслось из комнаты за стенкой, — ключи от машины лежат в зеленой этажерке в прихожей.

— Хорошо, хозяйка! Ваш слуга сейчас выполнит приказание!

— Родриго, ты не вольничай, а то у меня под рукой кожаный ремень! Им я могу любого шалунишку превратить в послушную овечку! Всего за пять минут! Спроси моего сына! — пригрозила Диана и захохотала.

— Я буду жаловаться в органы опеки! Пусть мне найдут другую мамочку, которая не дерется! — отшутился любовник Вероники.

— Бьет, значит, любит! — снова послышался раскатистый женский смех.

— Это про мужчин так говорят.

— Хочешь меня отшлепать? Ну, давай, я еще раздета.

— Мы ведь в бассейн собираемся. Люди увидят, какие я тебе печати понаставил.

— Пусть видят, как ты меня любишь!

— Мы живем в слишком ханжеском обществе, Диана, люди нас не поймут и сразу засудят. Может, выберем что-нибудь классическое? Как насчет доброго старого букета роз?

— Хочу ведро роз! Нет, целый бассейн роз!

«…А я-то наивно полагал, что ближе к климаксу они угомоняются. Видимо, эта кобылка, наоборот, еще только берет разбег, — подумал про себя конспиратор и, покачав головой, пошел обуваться».

33

— Муки заедет за мной в семь тридцать, имей в виду, Родриго, — повесив вешалку с черным платьем на ручку шкафчика, приказным тоном заявила Вероника и, не глядя на собеседника, развернулась и пошла в спальню за остальной одеждой.

— А? Кто заедет? — рассеяно спросил Родриго, лежавший на диване с ноутбуком на животе.

— Как кто?! Остент! Плохо соображаешь что ли? — грянуло из коридора.

— Ты сказала, что заедет какой-то Муки, вот я и подумал, что у тебя завелся новый любовник, — бросил ехидную фразу любовник, — это ты ему придумала такую кличку?

— Он сам себе ее придумал, — возвратившись в гостиную с двумя коробками из-под обуви, проворчала вдова. — Я тебе сказала: в семь тебя уже не должно здесь быть!

— До семи еще полтора часа, лапонька. Не спеши меня выгонять, — безразличным тоном изрек Родриго, — я хочу сначала посмотреть, как на тебе стоит это платье.

— Это платье не новое, ты меня в нем уже видел! — досадливо ответила молодая женщина и швырнула на пол крышку одной из картонных коробок.

— Блин, я же по тебе так соскучился, Вероника! Мы ведь почти целую неделю не виделись. Ты скоро, наверное, забудешь, как я выгляжу.

— Ой, я бы рада была твою физиономию забыть, да не выйдет! — хмыкнула вдова и сняла крышку второй коробки, тоже кинув ее на пол.

— И не надейся забыть, лапонька, — ухмыльнулся конспиратор и положил ноутбук на стол у дивана, — если наша связь распадется, распадется и каждый из нас. Раньше и у тебя и у меня была своя, отдельная судьба, а сейчас они сплелись в одну общую, да так сплелись, что не отцепить…

— Сейчас в тебя шкатулка полетит, если не прекратишь нести эту чушь собачью! В зубы тебе прямо прилетит! — разозлилась Вероника и глянула свирепо на молодого мужчину, с лица которого не сходила насмешливая гримаса.

— Прости, Вероника, прости, что задел твою ранимую душу, — театрально закатил глаза Родриго и покачал головой, как бы укоряя сам себя. — А куда вы собрались ехать? В ресторан, в оперу, еще куда-то?

— В филармонию поедем. У племянницы Остента сегодня дебютный концерт. Еще подробности нужны? — с досадой ответила вдова, подошла к шкафчику и сняла вешалку с вечерним платьем.

— А, нет, спасибо, этого мне вполне достаточно. Музыка — это хорошо, развивает интеллект…

Вдова невнятно пробурчала что-то, выскочила из гостиной, пересекла короткий коридор и зашла в спальню, громко хлопнув дверью.

Примерно минут через тридцать дверь спальни открылась, в коридоре снова послышались сутолочные шаги, и в гостиную возвратилась Вероника, чей внешний облик — выражение ее лица при этом осталось прежним — успел заметно перемениться.

— Батюшки! — восхищенно воскликнул Родриго, — кто же эта красавица в черном платье? Дайте мне номер ее телефона! И какой аромат! У тебя новые духи, да?

— Слюни на диван мне только не роняй, — хмыкнула молодая женщина, одетая в элегантное черное платье с лямками и узким поясом под самой грудью, обсыпанными сверкающими камешками, и, подтянув черные колготки, подошла к тумбочке в углу, на которой были аккуратно разложены бусы и ожерелье из натурального жемчуга.

— А для меня тебе не охота наряжаться, — цокнул языком конспиратор и вздохнул.

— Вел бы себя как порядочный человек, я б каждый день наряжалась, — глядя на себя в небольшое зеркало на тумбочке и поправляя макияж, ответила Вероника.

— Ба! — фыркнул Родриго, — я себя веду очень даже порядочно. Молись, чтобы моей темной стороне не пришлось вылезти наружу…

Вероника промолчала и лишь сердито покосилась на своего любовника, видимо, не желая продолжать бесполезный спор, затем повернулась спиной к нему и, выбрав пару черных лаковых туфель, присела на стул, чтобы обуться.

— Вторая пара лучше смотрится, лапонька.

— И эта сгодится. У тебя, кстати, осталось полчаса. Михаэль не будет в восторге, если увидит тебя здесь.

— А что? Ты же ему сказала, что я гей, — осклабился молодой мужчина, — объясню ему, что хотел занять у тебя комплект для эпиляции или, скажем, шпильки. Вон, вторую пару себе возьму, раз ты ее не хочешь носить. Правда, размер не совсем мой, но бог с ним… красота, как говорят, требует жертв.

— Он знает, что мы с тобой встречаемся. Пока только делает вид, что ничего не понимает.

— А зачем ему париться? Ты из его постели пока не собираешься вылезать, тебе это не выгодно, да и я ему тоже не помеха. Видать, он на тебя серьезно запал. Эх, такой взрослый солидный мужчина, а так плохо разбирается в женщинах! Да — любовь зла, — засмеялся убийца.

— Ты его не склоняй, умник! — огрызнулась Вероника, — посмотри, кто он и кто ты! Он-то на нары не собирается, в отличие от некоторых…

— Нары? Кому надо, пусть туда собирается. Я не из этого списка.

— Полицейские сами решат, из какого ты списка.

— Пусть решают, их профессия обязывает, лапонька.

— А тебя самого что-нибудь обязывает? — проворчала вдова, глядя исподлобья на собеседника.

— Ну, наверное, что-то… или кто-то обязывает, — задумался Родриго и посмотрел сквозь свою любовницу, как сквозь стеклянную стену, — скажем, люди: они обязывают меня доказать, что зря меня недооценивают. Плохо недооценивать человека, который готов на все, чтобы доказать, что он чего-то стоит. Если он готов на все, выходит, для него не существует ограничений. То есть, он пойдет на любую крайность. Тогда кто же виноват? Он, за то, что его вынуждают пересечь красную линию, или те, кто его вынуждает это делать?

— Я с тобой спорить не буду, все равно ты всегда прав, — вздохнула Вероника и, подойдя к зеркалу, стала поправлять волосы.

— Вероника, а тебе очень надо в филармонию?

— Угадай с первого раза, — хмыкнула молодая женщина.

— А если я тебя попрошу остаться дома?

— И ты, дорогой мой, наивно полагаешь, что я останусь дома?

— Почему же наивно? — самоуверенным тоном изрек конспиратор и взял со стола ноутбук, — у меня есть один железный, прямо бронированный, аргумент, который тебя моментально переубедит.

— Какой такой аргумент? Что ты имеешь в виду? — настороженно спросила вдова и нахмурила брови, ожидая очередной подвох.

— А ты знаешь, что Остент снимается в кино? — ухмыльнулся Родриго и посмотрел лукаво на молодую женщину.

— Он не снимается в кино, что за бред?

— Нет, снимается, иди, посмотри. Он тут в какой-то любовной мелодраме играет, я случайно ее нашел.

Вероника, глядя подозрительно на Родриго, ужимки которого подсказывали, что он снова пытается провернуть какую-то мелкую аферу, нехотя подошла к нему, уселась на диван и увидела две нечеткие сероватые фигуры, мелькающие на экране ноутбука. Гримаса недоумения, вызванная бурной постельной сценой, очевидно, снятой скрытой камерой, моментально исчезла с лица вдовы и заменилась шоком, когда она узнала в полноватом мужском силуэте, катавшемся по постели в обнимку с молодой девицей, Михаэля Остента. Убийца, видя ошеломленные круглые глаза и широко раскрытый рот своей любовницы, нарочно увеличил громкость, и по гостиной разлетелось трескучее эхо неразборчивых возгласов, в некоторых из которых угадывался характерный тембр бизнесмена, вперемешку с отрывистыми женскими стонами.

— Остент никогда не хвалился тебе, что снимается в кино для взрослых? А ведь он неплохо справляется, правда, ему техники не хватает и быстро кончает, а так зачет. У этого фильма, кстати, есть и вторая часть, видимо, продюсеры верят, что соберут кассу. Хочешь посмотреть сиквел? — ехидно оскалился Родриго.